Понравились Фридриху и предложенные знаки различия: он счёл их понятными, удобными и практичными, после чего ввёл погоны для всей своей армии. А мне Фридрих пожаловал орден Великодушия и три тысячи золотых марок.

— На мой взгляд, — продолжил я — нет смысла следовать примеру предыдущего царствования, и прекратить практику раздачи денег, земель и крепостных приближённым. Для предыдущих цариц то имело смысл, поскольку они узурпировали трон, но Вы, Павел Петрович, абсолютно законный царь, а значит, можете здесь крепко сэкономить.

— Согласна с Юрием Сергеевичем. — поддержала Наталья — Раздача денег и поместий вещь разорительная и, чаще всего не вызывает ничего, кроме неблагодарности одариваемых и зависти всех остальных. Я бы предложила пойти несколько другим путём. Одаривать так всех, причём важно это сделать так, чтобы не сильно потратиться. Почему бы не простить крестьянам недоимки за прошлые годы, которые невозможно собрать? Одновременно можно отменить самые вредные и ненужные налоги. Можно и нужно увеличить оклады жалованья младшим чиновникам, унтер и обер-офицерам. Ещё одно послабление, которое можно ввести — это выдача готовых мундиров для военных и чиновников. Эта мера будет стоить очень недорого, я узнавала. Построим три-четыре швейных фабрики, которые будут шить мундиры типовых размеров, позже я объясню, что это такое. Я полагаю, что было бы разумно ввести мундиры единого образца для армии, полиции и чиновничества, различающихся лишь цветом и какими-то особенностями. Например, армии и полиции даровать погоны хотя и разной формы, а чиновникам нет. Так же централизованно можно снабжать служивый люд и обувью.

— Очень хорошие мысли, Наталья Алексеевна, я бы добавил, что эти льготы вполне возможно вводить не единомоментно, а в течение какого-то периода: что-то сейчас, что-то через год и так далее. График введения льгот нужно опубликовать в день коронации. И не скрывать стоимости уступок: дескать, недоимок крестьянам вы простили на столько-то миллионов рублей, льготы купцам — на столько-то сотен тысяч полновесных рублей, причём цифры должны быть реальными.

— Мне нравится ход твоих рассуждений. — кивнул Павел — А что ты думаешь о снижении бремени на староверов?

— Думаю, что можно пойти на разумные уступки, опять же, обставить их разумными условиями и по плану: это разрешается сегодня, остальное — в такие-то сроки, а на что-то правительство никогда не пойдёт. Думаю, что в данном вопросе следует быть максимально честным.

— Скажи, Юрий Сергеевич, что ты думаешь, по поводу крепостного права?

— Скажу вот что: мне отвратительно рабство, и я готов положить жизнь ради его отмены. Но есть маленькая тонкость: немедленно отменять крепостное право нельзя, иначе мы получим дворянский бунт.

— Когда же будет можно? — горячо заинтересовалась Наталья.

Должен повториться, что здесь имеется очень интересная коллизия, о которой я совершенно ничего не помню из своей истории, а именно: Наталья Алексеевна, как выяснилось, является убеждённой противницей крепостного права, и сейчас потихоньку переубеждает Павла, который привык повторять вредные глупости об отеческом отношении барина к крестьянам.

— Об отмене крепостного права можно будет заявить только после того, как вы, государи мои, твёрдо обоснуетесь на русском престоле. А пока нельзя даже намекать на свои планы — убьют. Убьют очень быстро и максимально жестоко. Видите ли, у подавляющего большинства дворян либо очень мало, либо совсем нет крепостных, но они держатся за эту привилегию. Вот когда большинство ваших офицеров и чиновников будет получать за службу больше чем от имений, тогда будет можно. Кстати, тут можно ввести ещё одну льготу, которая государству будет стоить не слишком дорого, а именно: открыть сеть учебных заведений по уездным и губернским городам, разумеется, кроме областей недавно вошедших в состав России, где ученики и преподаватели будут получать полный пенсион включающий питание, одежду и жильё. Лучшие ученики должны иметь право на обучение в учреждениях более высокого уровня. Таким образом, можно успокоить нижний, самый многочисленный слой дворянства. А учеников из новоприсоединённых областей нужно вывозить учиться в коренную Россию и распределять по существующим школам. Но ещё более важен вопрос, куда мы денем высвобождающихся крестьян, которые сейчас привязаны к земле крепостным правом. Для того чтобы они жили, им нужна работа, а работу можно дать только на промышленных предприятиях. Значит эти заводы и фабрики нужно строить. Ещё нужно строить дороги.

— Опа-опа-опа-па! — пропел Павел — Эко ты, Юрий Сергеевич, развернул перспективу проблем!

— Именно поэтому я и не суюсь с непрошенными советами.

— Да-да, ты видишь последствия тех или иных действий.

— Если позволишь, я сейчас скажу довольно сложную вещь, но мне она кажется важной: коли ты собираешься ущемить дворянство, то сначала нужно поступиться частью собственной власти.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему бы тебе не подумать о том, что часть властных полномочий в провинции может быть передана местному населению? Почему бы не создать в уездах систему выборов местного руководства, которое бы решало местные проблемы вроде благоустройства, народного здравоохранения, охраны общественного порядка и прочего? Потом этот опыт можно распространить на губернии, а там и создать всероссийский всесословный совещательный орган? Насколько я знаю, во Франции идут разговоры о подобных вещах, и помяните моё слово, у них всё выльется в очень большую мясорубку. Нам того не нужно, разумнее было бы провести эту революцию сверху. Но повторюсь, сей вопрос крайне сложен, его нужно тщательно обдумать, а решившись — действовать очень жёсткой рукой.

— Наталья Алексеевна, а что ты думаешь по сему поводу?

— Вопрос непростой. Я множество раз слышала разговоры о демократии и разделении властей. Согласна, самое сильное веяние идёт из Франции, но я не верю, что там всё обернётся кровавым хаосом. Основная мысль Юрия Сергеевича мне видится дельной: дать возможность людям самим управлять своим городом, так они увидят реальные проблемы и задумаются о том, что управлять государством вовсе не так просто, как им казалось.

— Это умные люди задумаются, но народ состоит не только из умных людей.

— Это верно, Павел Петрович. — помог Наталье я — но здесь уже поле для учёбы главы государства. Вам, государи мои, придётся учиться нейтрализовать дураков, использовать их в своих целях. Это и называется политикой, не правда ли?

— Интересные мысли, и довольно своевременные. На горизонте действительно поднимается нечто пока непонятное но уже страшное… Впрочем время пока есть. Этот вопрос мы будем обдумывать но…

— Понимаю, государь. Я не буду ни с кем иметь разговоров на эту тему.

— Верю. Однако вернёмся к теме нашего разговора. Вы оба меня почти убедили, торжества будут проведены по возможности скромно. Но хотелось бы чем-то блеснуть в плане музыки.

— Понимаю. Пока могу предложить два полонеза и польку для балов, что же касается сюрприза… Я подумаю.

Упомянутые мною полонезы всем хорошо известны: это полонез из оперы Чайковского «Евгений Онегин», который я назвал «Коронационным» и «Прощание с родиной» Огинского, который я назвал «Золотая осень».

В качестве сюрприза я решил написать оперу «Садко».

Как там говаривал незабвенный Композитор из мультика «Раз-два-три-четыре пять»?

— Беру у композитора, значит, беру у народа. Беру у народа, значит, беру у себя. Кто-то говорит плагиат, я говорю — следование традициям.

Вообще-то для коронационных мероприятий больше бы подошла «Жизнь за царя», но… она мне не нравится. Тяжеловесная, да ещё этот простой русский мужик Сусанин в атласных портках и бархатной косоворотке… А главное — опера о Смутном времени, неподходящая тема, таящая множество неприятных намёков.

А вот «Садко» хорош со всех сторон: тут и былинная традиция, и патриотизм во весь разворот, и мелодичные арии. Ну кто из нас не знает арию варяжского гостя или арию веденецкого гостя? Опять же красочные костюмы, великолепие декораций и возможность для певцов показать вокальные данные. Ну и не на последнем месте эдакий реверанс приглашенным монархам: трудно ли сделать арию, стилизованную под конкретную национальную мелодию?