«А помнишь „просто завод“ в Чёрном Городе? — не сдавался страх. — Как насчёт ещё одной авиабомбы? Что если на этот раз ты не успеешь убежать?»

— Чёрт. — Я остановился в десяти метрах от входа.

Привычно прислушался к своим ощущениям. Костю Барятинского со страшной силой тянуло вперёд. Он хотел наплевать на все меры предосторожности и разобраться с этой загадкой. Он ведь — герой, кумир, эталон.

Капитан Чейн был взрослым, но гормонами управлял не он. Поэтому его голос и был таким придушенным, так напоминал обычный страх. Однако это был голос разума.

— Твою мать, — вздохнул я. — Взросление — отстой.

С этими словами развернулся и пошёл обратно к калитке. Однако стоило мне сделать пару шагов, как сзади послышался скрип открывающейся двери.

Я обернулся. Цепь обвилась вокруг моего предплечья как будто бы сама собой, без вмешательства разума.

Теперь входная дверь была открыта настежь — словно приглашала меня войти. За нею виднелась прихожая, висящее напротив входа зеркало, пустая вешалка.

Красота! Только вкрадчивой музыки из фильма ужасов не хватает. И сцены, где герой медленно, затаив дыхание входит в дом. Нельзя же не войти, если в подозрительном доме сама собой отворилась дверь, верно?..

Костю Барятинского так и подмывало зайти и разобраться. Однако эта открывшаяся дверь на деле лишь превращала моё подозрение в уверенность: с домом что-то не так. И соваться туда в одиночку — глупо.

— Скоро вернусь, — пообещал я дому. — Тогда и поговорим. Не уходи никуда.

Телефонная будка обнаружилась недалеко, рядом с шляпной мастерской в квартале от странного дома. Сложнее оказалось дозвониться до Витмана, который в кабинете сидеть не любил. Это, конечно, хорошо — человек действия, на которого можно положиться. Но в отсутствие мобильной связи — раздражает.

Запросить, что ли, себе такую же «пудреницу», как была у Кристины и Агнессы? Только, конечно, не в виде пудреницы — а то она вместо отвлечения внимания привлечёт его. Карманные часы? Портсигар? Табакерка? Бумажник? Варианты наверняка есть.

— Одну секунду, — произнёс, наконец, в трубке недовольный женский голос.

Прогноз оказался чрезмерно оптимистичным. Прошла целая минута, прежде чем из трубки вырвался резкий голос Витмана:

— Слушаю!

— Капитан Чейн, — представился я.

Спустя недлинную паузу Витман заговорил тише, но изумление в его голосе было вулканическим:

— Во имя первородного греха, капитан, как вы умудрились дозвониться мне в публичный дом⁈

— А какого первородного греха вы забыли средь бела дня в публичном доме? — встречно заинтересовался я. — То есть — не подумайте, что осуждаю. Но, всё-таки, рабочий день в разгаре. Расследование, знаете ли…

— Вот именно, что расследование, — буркнул Витман. — Я опрашиваю проституток.

— На предмет?

— На предмет того, о чём мы с вами говорили… Давайте не будем вести подобные разговоры по телефону, капитан. Как вы меня нашли?

Я бросил ещё одну монетку в щель аппарата.

— Начал с конторы, потом — справочная. Какая разница? Я по делу звоню.

— Слушаю, — повторил Витман.

Я вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию, избегая вдаваться в подробности.

— Это ловушка, — уверенно заявил Витман.

— Вне всякого сомнения. Однако ловушку кто-то поставил. И это — след. Мы что-то узнаем. Когда сможете дать людей?

Забористо выругавшись, Витман буркнул:

— Час. Ждите нас там. И, Бога ради, ни во что не впутывайтесь самостоятельно! Хватит уже с меня несанкционированных магических сражений в центре столицы. Чёрный Город ещё ладно, там сам Бог велел. Но центр…

— Понял, жду, — сказал я и нажал пальцем на рычаг.

Час… А я в двух минутах езды от странного дома. Чем занять пятьдесят восемь минут?

Я набрал ещё один номер.

— Баронессы Вербицкой нет, — доложила благоговеющим голосом медсестра на посту, услышав мою фамилию.

— Она у себя на квартире?

— Н-нет, ваше сиятельство. Уехала на вызов.

— Не знал, что Клавдия Тимофеевна ездит на вызовы, — удивился я.

— Очень редко и только на самые важные. От, скажем так, высокопоставленных пациентов.

Судя по голосу, женщина отчаянно пыталась мне на что-то намекнуть.

— В Чёрном Городе есть высокопоставленные пациенты?

— Ах, ну что вы, конечно же нет, — сказала медсестра с досадой и разъединилась.

Чушь какая-то… Ладно, не моё это дело. Я посмотрел на часы. Пятьдесят пять минут.

Позвонил домой. Кто знает, чем закончится штурм. Может, мы больше уже не увидимся.

— Резиденция Барятинских!

— Привет, Китти. Надежда Александровна недалеко?

— Передаю трубку…

В голосе послышалось недовольство. Китти явно была не прочь поболтать со мной наедине, но не повезло — Надя случилась рядом.

— Костя? — опалил мне ухо жаркий шёпот сестры. — Ты его видел?

— Кого? — не сразу сообразил я, что сейчас занимает мысли Нади. — А… Да, видел.

— И как он?

— Ну… Держится, — заверил я, вспомнив, как Вова флегматично жевал сало, рассуждая о переезде.

— За мной шпионит Китти. Её подговорили, пока я ездила за тобой с Трофимом. Ни на шаг не отстаёт, — пожаловалась Надя. — Дедушка со мной не разговаривает! Даже Нина смотрит, поджав губы.

— Забей, — посоветовал я.

— Что забить? — не поняла сестра.

— Не обращай внимания. У тебя конец учебного года вроде бы? Вот и займись учёбой. Пока это — лучшее, что ты можешь сделать.

— Костя… Китти проболталась, что дед с Ниной обсуждали возможность выдать меня замуж за Андрэ Епанчина!

Ого. Круто взялись. Видать, дед впал в неслабую панику по поводу случившегося. Оно и понятно — такое пятно на репутации рода. Особенно в преддверии грядущего состязания за место в Ближнем Кругу. И без того нервы на взводе, а тут ещё внучка чудит.

— Он хоть симпатичный? — спросил я, наивно понадеявшись поднять сестре настроение.

— Костя! Ему двадцать пять лет, он старый занудный болван. И вообще, какое это имеет отношение…

— Никакого, — оборвал я. — Чистая и святая любовь, я понимаю.

— Ты всё шутишь, — бесцветным голосом отозвалась Надя. — Чёрствый, бесчувственный чурбан… Кстати. Тебя ждёт приглашение в императорский дворец.

— Чего⁈ — удивился я.

— Полчаса назад принесли. Личное, от императора.

— Так. И когда нужно явиться?

— Сегодня, в любое удобное для тебя время.

Очень интересно. Во дворце-то я за каким дьяволом понадобился? Ладно, разберёмся. Сначала разберёмся с домом, потом — с императором. Ну а там уже и со всем остальным.

— Принято, — сказал я. — Ладно, Надя. Не вешай нос. Всё образуется.

— А ты, вообще, зачем звонил? — спохватилась Надя.

— Да низачем. Просто так.

Но Надя это не проглотила. Видимо, шестое чувство сестры-близнеца решило забить тревогу.

— Не морочь мне голову! Ты в опасности?

«Да я всегда в опасности», — чуть было не ляпнул я, но вовремя одёрнул себя.

— С чего ты взяла?

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос! Где ты? Что происходит? — Теперь в её голосе зазвенела самая настоящая паника. Даже возлюбленный Владимир временно забылся.

— Надь, всё нормально. Не сходи с ума. Через пару часов заеду домой, заберу приглашение и отправлюсь к императору.

— А зачем он вызывает тебя?

— Самому интересно.

— Костя! Ты же знаешь!

— Да откуда мне знать? — Я уже начал раздражаться. — Думаешь, мы с ним каждую пятницу пьём пиво в одном кабаке? Может, хочет сказать спасибо за… Ну, ты помнишь. — Я вовремя спохватился и не стал поверять телефонной компании подробности секретнейшей спецоперации. — Пожалует какой-нибудь орден. Ну, или что там полагается, я не знаю…

— Орден из рук императора! И ты говоришь об этом, как о цветке от назойливой поклонницы.

Тут я некстати вспомнил Полли с тюльпаном в руках и не сдержал смешка.

— Ты невыносим, — резюмировала Надя. — Жду тебя дома!

Повесив трубку на рычаг, я вышел из будки. Пожилая дама, ждущая своей очереди, посмотрела на меня неодобрительно. Я в ответ невнимательно ей улыбнулся.