— Наставничество, совместная работа, высокие ставки… Так всё же, что это было и кто это такой?

— Котов Илья Михайлович, — подумав, ответил Демьян. — Старший целитель. Начальник первого этажа, отвечает за приёмку и распределение. Выпускник европейского целительского лицея, — сказал он, будто это должно было сразу многое прояснить.

Не прояснило. Но пометку я себе мысленно сделал. Как и то, что Демьян при виде мужчины сделал стойку, а стоило ему уйти, словно сдулся.

Парень докатил меня до палаты, а сам ушёл. Я же чуть передохнул, сходил помылся, вернулся и развалился, довольный, как кот.

Наконец-то хоть какая-то определенность! Испытательный срок и статус стажера меня не пугали. Плевать на эти мелочи. Главное, что к практике подпустили. Пусть пока всего на месяц и неизвестно, как именно это время пройдет, но… Что-то мне подсказывает, что в случае Аристарха Павловича победит целительская практичность. Если у них тут очереди и спрос на очищение превышает возможности имеющихся целителей справляться с потоком, то, как только вредный старикашка убедится, что я работаю качественно и без осечек, он… Решит использовать меня на полную катушку. Что мне и надо. Если так и выйдет, то спустя месяц у него просто выбора не останется. Я стану незаменимой частью этой лечебницы.

А дальше… Дальше я надеялся, что начнётся обмен секретами. Должен же он попытаться меня чему-то научить. А уж я не оплошаю, возьму всё возможное. И сам поделюсь. Насмотрелся я уже, как в этом мире дела обстоят. Паршиво. Многих знаний людям не хватает. Которые распространить и продвинут будет проще через уважаемого человека.

Когда волна радости и довольства пошла на убыль, я вернулся в «суровую реальность» и, пользуясь тем, что меня никто не трогал, в который раз прокрутил в голове основные моменты. В лечебницу попал. Пусть и на птичьих правах, как сказал Демьян. Теперь ситуация хотя бы перестала быть неопределенной, есть конкретная задача, в течение месяца закрепиться в лечебнице. Подумав, я решил, что мне и дальше надо разыгрывать карту «таланта». Возможно, таланта не от мира сего, благородного и фанатичного в своем деле. Который готов исцелять всех и каждого.

По идее, это должно вписаться в образ странного гения. Странного, но полезного и желательно незаменимого. Если получится себе именно такую репутацию создать, это разом спишет многие мои странности. В том смысле люди перестанут задаваться вопросом, а кто я такой и откуда взялся.

Что ж, в этом плане понятно, что делать.

Осталось решить вопрос с жильем. У Петра мне жить дальше как-то не с руки. Да и банально небезопасно появляться на улице в ближайший месяц. Надо как-то уговорить Аристарха Павловича разрешить ночевать в лечебнице. Сейчас я здесь числюсь как пациент, но через неделю или около того это закончится и придётся решать, как быть.

Нет гарантий, что здесь я в безопасности, но думается мне, напасть толпой в лечебнице куда сложнее, чем на улице. Поэтому хотя бы с этой стороны прикрыт.

К сожалению, я до сих пор не могу спрогнозировать реакцию Черепов. Разговор с Петром ничего не прояснил. Парня не трогали, никаких шевелений нет, но надолго ли?

Вопросы, вопросы. С которыми ничего не поделаешь. Готовиться надо, здоровье восстанавливать, Источник развивать. Тогда повоюем ещё.

Дарвин, получив удар под дых, полетел на пол, сплевывая кровь.

Последние минуты были не самыми приятными. Как и последние несколько суток. После того случая, очнувшись в заброшенном здании, парень здраво рассудил, что жизнь его теперь будет короткая и полная страданий. В связи с чем решил скрыться, но далеко уйти не сумел. Слабость, кровотечение, страшная рана на груди, общее помутнение… С трудом добравшись до своей квартиры, он отключился там и провалялся неизвестно сколько времени.

В себя пришёл, когда к нему заявились и утащили с собой. Чтобы поставить на колени перед капитаном.

Господин Тень, к которому запрещалось обращаться как-то иначе, с презрением посмотрел на избитого парня. Подав знак отойти бывшим подчиненным Лютого, которые его и избивали, он ногой поддел парня и перевернулся. Тростью отвернул разорванную рубашку и уставился на обожженную, гниющую метку. На то, что от неё осталось.

— Прискорбно, — сказал Тень. — Прискорбно, что ваш офицер оказался настолько идиотом, что взял не тот заказ и привлек к нам излишнее внимание, — посмотрел мужчина на двух сержантов, которые стояли, опустив взгляд в пол и боясь лишний раз вздохнуть, — Особенно прискорбно, что этот идиот, — Тень стукнул тростью Дарвина, — не сообщил об этом мне и развёл ненужную самодеятельность. Но особенно прискорбно, что никто из вас, — мужчина навёл трость сначала на Паука, а потом и на Казима, — не догадался остановить своего босса. Что же мне с вами делать?

Мужчина прошёлся вперед-назад, задумавшись.

— Решено! — воскликнул он, из-за чего собравшиеся парни разом вздрогнули. — Дарвин, по прозвищу Лютый, снимается с должности. Его место займет кто-то из вас, — снова он посмотрел на двух парней. — Тот, кто по истечении… — мужчина взглянул на часы, — двух минут останется в живых. Офицер ведь нужен всего один, понимаете? — улыбнулся он. — Время пошло. Если не уложитесь в две минуты, я убью вас всех.

Паук нервно сглотнул и переглянулся с Казимом. Знали они друг друга долго и дружили. Но и умирать не хотелось.

Первым не выдержал Казим и бросился вперед. Паук среагировал инстинктивно. Ответил, и между двумя парнями завязалась драка.

Спустя минуту и сорок шесть секунд, обхватив Казима ногами и руками, а также оплетя Маслом, Паук давил изо всех сил, удерживая дергающееся в судорогах тело.

— Кажется, у нас определился победитель, — равнодушно заметил господин Тень. — Осталось пройти посвящение…

— Посвящение? — тяжело дыша, весь в крови, избитый, спросил Паук.

— Да… Посвящение, а заодно предупреждение для всех. Сделай то, с чем не справился твой бывший босс, — указал мужчина тростью на Дарвина. — Переломай ему руки и ноги.

Паук неверяще посмотрел на мужчину, но не решился возразить. Условия были предельно ясны. Либо делай, что скажут, либо умрешь. Повернувшись к своим парням, Паук зашарил взглядом в поисках чего-то подходящего, но его остановили.

— Нет-нет-нет, — осуждающе покачал головой Тень. — Собственноручно, будь добр. После выбросьте тело где-нибудь. Если выживет, послужит отличным напоминанием всем идиотам, которые хотят подвести нашу организацию. Не забудьте прибраться за собой.

После этих слов мужчина отправился на выход. Двое его людей остались присмотреть за тем, как будет исполнено приказание.

Паук сглотнул и наклонился над Лютым.

— Ничего личного… — шепнул он, потянувшись к руке.

Сам Дарвин всё прекрасно слышал, но ему было уже плевать. Парень решил, что жизнь на этом для него закончена.

Слышал я, среди кочевников слово интересное — душнила.

Вот Демьян этот — тот ещё душнила. Пришёл в обед, вывалил на меня кучу документов. Еду тоже принес. Себе и мне. Вместе со мной есть сел. Попутно прочитав лекцию о том, что за документы, как их важно изучить. Об устройстве лечебницы, правилах, нормативах и регламентах. Сказал, что я это должен был выучить ещё вчера и что в ближайшее время нужно зазубрить все самым тщательным образом.

Ладно бы это. Я ему только спасибо бы сказал.

Но Демьян, каждый раз, как мимо моей палаты проходил, заглядывал, награждал строгим взглядом и проверял, дурью я маюсь или делом занят.

Придраться ему не к чему было. Вся эта информация мне была нужна, поэтому я читал, читал, читал… Столько всего узнал, что голова разболелась. Да уж, давно я не зубрил что-то настолько активно. Зато понятнее стало, как жизнь в больнице официально устроена. Шесть корпусов, пара десятков отделений по разным направлениям. Я сейчас лежал в первом травматологическом стационаре. Был ещё и второй, куда попадали с обычными травмами, не связанными с Маслом и отравлениями. Когда Демьян в очередной раз заглянул, уточнил у него этот момент.