— А, ядра? — Сообразил я, пусть и не сразу, и полез в карман, достав оттуда горсть камней.
Люди тут же отпрянули и направили на меня копья, кроме переговорщика. Тот поохал, щурясь и внимательно смотря то на камни, то на мое лицо, и одобрительно кивнул. После чего что-то произнес нараспев, и меня окутал легкий теплый ветерок. В воздухе запахло лавандой.
А камни в моей руке неожиданно засветились слабым зеленым светом и тут же погасли, что вызвало удивленные вздохи у каждого из спустившихся на берег. Переговорщик достал небольшой бархатный мешочек, куда по одному переложил камешки, после чего спрятал его за пазуху, откуда следом достал другой мешочек, уже из простой ткани, и достал оттуда две маленькие серебряные монетки, которые вручил мне.
— Прикольно, конечно. — Хмыкнул я, убрав монеты в карман. Стоит ли показывать остальные ядра, коих у меня пару кило в рюкзаке? Сомневаюсь, что у них так много с собой серебра, да и вообще — зачем оно мне?
Но тут начало твориться что-то странное. Сначала я услышал знакомые шаги и резко развернулся в их направлении, выхватив топор. Мужики напряглись, и я как мог быстро жестами указал на трупы и на лес. Не думаю, что хоть для кого-то из них эти монстры могут представлять хоть какую-то угрозу, поскольку даже я, без должной подготовки, без труда их палками и даже руками убивал, но лучше если они заранее поймут, почему я схватился за оружие.
Выпрыгнувший из кустов пенек с необычной прытью побежал к ближайшему воину, который с криком проткнул его копьем. Но не голову, а тело, в результате чего монстр, цепляясь ветками за землю, тут же насадился до самого основания и обвил руки бедняги, сдавив их. Тот завопил, вместо того чтобы прикончить гада, но к нему подоспел товарищ, проткнув копьем голову монстра и угомонив его.
Пострадавший упал и продолжил вопить, словно умалишенный, а из кустов выпрыгнули ещё двое пней и понеслись к нам. Не став медлить, я шагнул навстречу и рассек голову первого напополам, а когда второй бросился на меня, я схватил его ветку-руку и резким усилием отбросил гада в сторону, где его голову тут же разнес переговорщик, взмахнув топориком.
Не теряя времени, он подбежал к лежавшему и корчившемуся мужику и стал что-то петь нараспев. Снова запахло лавандой, а мужик стал успокаиваться, однако его руки оставались в странном вывернутом положении. С других лодок раздавались крики, но переговорщик что-то им крикнул, и те перестали грести в нашу сторону. Только мужики с приставшей к берегу лодки попрыгали в воду и подошли, держа наготове топоры.
Я прислушался и засек ещё шаги, о чем сказал переговорщику, указав на себя. Тот вроде как понял, что я имел в виду, и кивнул, так что я приготовился встретить врага. Видимо, местные люди отличаются от меня настолько, что контакт со слабыми пеньками для них действительно опасен по какой-то причине. Хотя я не пойму, как монстр, не сумевший задушить меня, даже имея все условия для победы, за пару секунд серьезно травмировал вооруженного и защищенного мужика.
Когда монстр выскочил, я одним ударом покончил с ним, после чего убедился, что никто пока сюда не бежит, и подошел к стонущему парню.
И увидел нечто крайне странное и жуткое. Его руки дрожали, а между перчаткой и рукавом пробивались зеленые ростки. Все это сопровождалось жуткими воплями бедолаги и распевами переговорщика, который пасами рук заставлял воздух кружиться вокруг мужика и увядать ростки, но с каждым разом те снова поднимались.
Явно сматерившись, мужик сунул руку в карман и достал ядро монстра, только было оно серым, словно впитало немало энергии смерти. Остальные задрали рукава парню, и я увидел его кожу, пронизанную зелеными венами и растениями. Переговорщик что-то говорил и прислонил камень к коже. Тут же ростки стали увядать, а зеленые вены растворяться, но, когда, казалось, все успокоилось, камень треснул, не долечив даже одной руки.
— Бл*№ь! — Готов поклясться, переговорщик произнес слово, означающее именно это.
Вздохнув, он кивнул, и с бедняги стянули одежду, после чего стали недвусмысленно примеряться к плечам, до которых успели доползти зеленые вены. Ещё пара секунд, и конечности отделятся от тела.
— Стоять, живодеры! — Крикнул я, не вынеся подобного зрелища, и стал судорожно рыться в рюкзаке. Наконец, забравшись в нужный кармашек, я под напряженными взглядами суровых вооруженных мужиков достал два черных камня, которыми я хреначил скелетов. Подойдя к переговорщику, я протянул их, и тот, сглотнув, вопросительно посмотрел на меня, протянув руку к камням.
Я кивнул, и тот, взяв один, тут же продолжил лечение. Камень, видимо, имел заметно больше снаряда, чем прошлым, потому что его хватило на полное лечение, и он даже не треснул. Переговорщик вернул мне камень и смахнул пот со лба, после чего отдал приказ, и мужики принялись сворачиваться. И первым делом они погрузили стонущего, но сохранившего конечности, товарища.
— Спасибо. — Я не понял слова, но, судя по всему, переговорщик сказал именно это. Я кивнул ему и как мог жестами задал вопрос, можно ли и мне на лодку. Мужик понял и, вздохнув, покачал головой.
— Почему? — Такого я понять не мог, ведь я помог им. Нахрена тогда давать мне монеты, если на этом берегу тратить их решительно негде?
И переговорщик объяснил. Достав один из камешков, которые я ему дал, он снял перчатку и медленно поднес его к голой коже. И даже когда он не касался, камень стал излучать едва заметный туман в сторону кожи, и мужик с шипением отвел камень от кожи и что-то пропел, после чего покрасневшая кожа пришла в норму.
После этого он протянул камень мне, и я, поняв, что он пытается сказать, взял его голой рукой. После чего вернул и воздохнул, поняв, что эти люди имеют все основания подозревать меня и не брать с собой. В конце концов у них чуть человека без рук не оставили из-за короткой стычки с теми, кого я без проблем трогаю и убиваю голыми руками.
Сдаваться просто так я не хотел, и пытался всеми способами убедить его, что не опасен, однако встретил решительный отказ. Люди быстро отплыли, оставив меня одного на берегу, так что я вернулся к своему костру и принялся обедать, дабы зажевать грусть. Отлично помог свежезаваренный мятный чай с ягодами, однако обида все равно давила на грудь. Блин, ну что вам стоит забрать меня с собой! Не я же виноват, что вы не научились бить врага по голове.
Однако примерно через час к тому же берегу направилась ещё одна лодка, и я ощутил душевный подъем. Но когда лодка подплыла, я сообразил, что тут что-то нечисто. Лодка шла, груженная какими-то мешками, а на ней был тот же переговорщик. Как только лодка подошла к берегу, переговорщик спрыгнул в воду и подошел ко мне. После чего вернул черное ядро, которое я ему ал для лечения, и жестами стал объяснять что-то.
Не сразу, но я понял, что он имел в виду. Взять меня с собой он не мог, но в качестве платы за помощь предлагал припасы. На берег вытащили мешки и связки со всяким добром, и переговорщик стал показывать, что там. Так я обнаружил сухари, сушеное мясо и рыбу, лук, немного сыроватого сыра, мешок яблок, а также новый топор. И как минимум еды тут на неделю, не меньше.
Также был целый мешок с крупой, похожей на пшено, так что можно было поесть и каши. Спасибо, конечно, вот только это лишний раз подтверждает, что ни сегодня, ни потом на тот берег меня не заберут.
Но самое главное — палатка. Сначала я не понял, что это за плотный материал, однако переговорщик жестами объяснил, что это крыша от дождя. То бишь палатка. Что же, хоть что-то, хотя я бы предпочел вернуться вверх по течению к любой нормальной деревне и занять уцелевшую часовню. До ближайшей всего полдня пути, к слову.
Однако хотелось бы поддерживать контакт с местными, и остаться здесь, однако спать на холодной земле я очень не хочу. В то же время не знаю, как тащить с собой все эти припасы, так что придется тщательно подумать.
Хм, а ведь у меня теперь все шансы нормально тут обустроиться, на берегу. Как минимум у меня есть запасной топор, причем, весьма добротный. Так что стоит постараться сделать себе нормальное укрытие, хотя бы временное.
