– Отлично сказано, маркиз, – похвалила Эстер. – Мы не боимся этих грязных воров. Вперед!

Караван тронулся дальше, переваливая с одной песчаной гряды на другую. Бархан сменялся барханом, и казалось, нет им ни конца ни края. Лишь изредка унылый пейзаж оживляли хилые, почти высушенные солнцем кусты да белели на раскаленном песке верблюжьи скелеты. Нигде не было видно ни пальм, указывающих на долгожданный колодец, ни скал, на которых мог бы отдохнуть усталый от однообразия взгляд.

Чтобы исключить неприятные сюрпризы, маркиз и Бен ехали в арьергарде, а Рокко и Эль-Хагар – в авангарде, держа оружие наготове. Эль-Мелах все время старался держаться рядом с Эстер.

Молчаливый, как большинство жителей Сахары, он не перемолвился с девушкой ни единым словом, хотя демонстрировал странную привязанность к ней. Всякий раз, глядя в его сторону, Эстер была уверена, что встретится с горящими глазами, отчего ей делалось сильно не по себе.

В этих глазах было нечто загадочное и вместе с тем – зверское, угрожающее и непонятное. Впрочем, ничего плохого Эль-Мелах пока ей не сделал. Напротив, не успевала она высказать какое-либо желание, он, словно предугадывая ее мысли, кидался исполнять.

Если случайно раздвигались занавеси балдахина, спешил поправить их, только бы солнце не опалило ее нежную кожу. Если впереди был крутой бархан, брал верблюда под уздцы и осторожно вел по склону. Если Эстер хотелось пить, понимал это с полувзгляда и приносил бурдюк.

Но ни улыбки, ни ласкового слова, ни грана удовольствия от оказания этих непрошеных услуг.

«Наверное, он повредился в уме от жутких сцен бойни и ожидания смерти, – решила Эстер. – Пусть себе смотрит».

Однако был момент, когда она испугалась по-настоящему. С ее верблюдом поравнялся маркиз, чтобы переброситься с ней словечком-другим. И тут физиономия Эль-Мелаха страшно перекосилась, в зрачках вспыхнул неистовый огонь. Вспыхнул и погас. Лицо стало таким же равнодушным, как прежде.

Вечером караван, устав от долгого перехода, остановился между двумя дюнами, которые в случае нападения туарегов могли служить естественной крепостью.

– Выставим на гребнях сторожевых и можем спать спокойно, – заключил маркиз, скомандовав остановку.

Пока в лагере готовили ужин и ставили палатки, де Сартен с Беном проскакали некоторое расстояние на север, проверяя, нет ли где туарегов.

– Похоже, они от нас отвязались, – по возвращении сообщил маркиз Рокко и мавру. – Нигде никого.

– Вряд ли, – покачал головой Эль-Хагар. – Вот увидите, разбойники ни за что не оставят нас в покое.

– А я тебе говорю, что они усвоили урок и больше нас не потревожат.

– Верьте мне, господин, ведь я был свидетелем расправы с экспедицией госпожи Тинне.

– Кто? Ты? – удивился маркиз.

– Да, хозяин. Чудом избежал смерти.

– Кем была эта госпожа Тинне? – поинтересовалась Эстер. – Европейкой?

– Одной из самых богатых и красивых девушек Голландии, – ответил маркиз.

– И она нашла смерть в Африке?

– Да. Здесь, в Сахаре. Давайте сперва поужинаем, а потом я вам расскажу эту историю, всколыхнувшую всю Европу. Может быть, Эль-Хагар дополнит мой рассказ какими-нибудь новыми деталями.

– Если туареги позволят, – пробормотал мавр, пристально вглядываясь в восточный горизонт.

– Что?! Они приближаются? – вскочил на ноги де Сартен.

– Пока нет. Но если птицы бегут, значит их кто-то спугнул или преследует.

– О каких птицах ты толкуешь?

– Видите пыль над барханами, несущуюся в нашу сторону?

– Вижу.

– Это стая страусов.

– Отличный случай поесть свежего мясца! – воскликнул Рокко.

– Их спугнули туареги, – упорствовал Эль-Хагар.

– Уверен? – спросил маркиз.

– Я так думаю, господин.

– Ну хорошо, – спокойно проговорил маркиз. – Сначала займемся страусами, потом туарегами. Разожги-ка костер побольше, Рокко. В сушняке тут недостатка нет.

Меж тем облако пыли росло, стремительно приближаясь к низине, где был разбит лагерь. Стая двигалась прямо на них и находилась уже примерно в полукилометре. Маркиз, Эстер и Бен укрылись за песчаным холмиком почти в центре низины.

Показались страусы. Они бежали вереницей, энергично размахивая крыльями. Десяток великолепных громадных птиц, покрытых столь ценимыми европейцами и американцами перьями. Животы у них были белыми, крылья и спины – черными.

Африканские страусы очень многочисленны. Подобно верблюдам, они могут подолгу обходиться без воды, поэтому обитают там, где не выживают другие звери и птицы. Рост их достигает трех метров. Шея и ноги у страусов голые, клювы – крепкие, лапы – мощные. Крылья же, наоборот, короткие. Они, скорее, напоминают обрубки и служат не для полета, а для помощи при беге.

Страусы – отменные бегуны, способные обогнать лошадь. Еще эти птицы славятся крепостью своих желудков. При отсутствии пищи они могут переваривать даже камни, которые глотают, точно свежие булочки!

Приближающаяся стая действительно была охвачена паникой. Высоко задрав головы на длинных шеях, они громко били по песку и камням могучими ступнями, поднимая тучи пыли, и бежали прямо под выстрелы. Похоже, невзирая на острое зрение и отличный нюх, птицы еще не заметили людей.

– И правда, их кто-то спугнул, – сказал маркиз, с любопытством наблюдая за стаей.

– Да, – согласился Бен. – Но не думаю, что туареги. По-моему, я заметил в барханах каких-то зверей.

– Может быть, за страусами гонятся гиены?

– Гиенам их нипочем не догнать, маркиз. А-а-а, так вот это кто!

Из-за песчаных холмов выскочили охотники, вспугнувшие страусов.

– Каракалы! – воскликнул маркиз. – Ах, бандиты! Внимание, друзья. Вам – страусы, мне – эти хищники.

Пустынных рысей, иначе – каракалов, было около тридцати. Они отчаянно гнались за страусами в надежде отбить от стаи хотя бы одного.

Каракалы – очень красивые животные. Они изящны, невысоки, меньше метра в холке, с коротким, не более тридцати сантиметров, хвостом. Уши, наоборот, длинные. Мех на спине палевый, на животе – светлый. Обитают каракалы в пустынях, где с невероятной дерзостью охотятся на страусов и газелей, а то и крадут овец из адуаров. Загоняя добычу, они способны развивать высокую скорость.

Дикие и неукротимые хищники представляют опасность для всех обитателей пустыни, за исключением человека и льва. От последних каракалы держатся на расстоянии, не брезгуя, впрочем, остатками львиных пиршеств.

Теперь эти животные двигались с необыкновенной быстротой и ловкостью, стараясь отбить от стаи самого слабого страуса, который, как ни силился, все больше отставал от товарищей.

Каракалы кусали его за ноги, не боясь удара мозолистой лапы, обгоняли и подпрыгивали, метя в горло. За свою храбрость рыси платили дорого: то и дело кто-то из них падал с черепом, разбитым сильной лапой гигантской птицы.

– Отнимем добычу у каракалов, – предложил маркиз.

Воспользовавшись моментом, когда страусу удалось на несколько метров оторваться от преследователей, маркиз спустил курок. Один каракал взвизгнул и рухнул замертво. Почти в тот же миг несчастный страус был сражен меткими пулями Эстер и Бена.

Услышав стрельбу, пустынные рыси притормозили, глядя на три пороховых облачка, поднявшихся над барханом. Сообразив, что это охотники, они, поджав хвосты, убрались восвояси.

Раненый страус, покинутый своими товарищами, поднялся на ноги, сделал пять или шесть шагов, вновь упал и больше уже не двигался. Маркиз подбежал к птице, выдрал у нее из хвоста пучок кипенно-белых перьев и галантно поднес трофей Эстер:

– Прекрасной охотнице.

– Благодарю, маркиз, – ответила девушка, заливаясь краской.

Бен, заприметив смущение сестры, улыбнулся.

Час спустя все расселись на циновках и принялись за страусятину. Рокко, не только прекрасный охотник, но и отличный повар, сделал из нее вкуснейшее жаркое. Маркиз расщедрился на консервированную ветчину и бутылку вина, а Эстер прибавила вкуснейшие финики и сухие лепешки.