Ну да, подумаешь, что за чертой третьего круга проживала большая часть людей всей столицы. Как говорится — выживают сильнейшие. Извините.

Крики народа стали перерастать в небольшие стычки. Каждый пытался высказаться и поделиться своим наболевшем. Благотворительная акция, что устроила нам мать Императора, грозила перерасти в буйную потасовку. У людей в руках стали появляться камни и палки, которые они стали бросать в сторону сцены и стражей. Сейчас тут станет совсем небезопасно. Стража не будет долго это терпеть. Жаль, но сегодня кто-то не дождётся члена своей семьи дома.

Ухватив поудобнее руку старика, я стала обходить буйный народ. Их претензии мне вполне знакомы и со многими я согласна. Я сама живу в четвёртом кольце. Только вот все эти побоища и восстания никогда ещё не приводили ни к чему хорошему. Ну что говорить, каков поп, таков и приход. Власть, что обращается с людьми через демонстрацию силы, получают такой же ответ.

Обойдя весь этот балаган, оставшись целыми и невредимыми, всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Хорошо, что до дома тётушки Агнес минут 20, но по ощущениям — нам предстоит дорога длиною в вечность.

Наш дом состоял из двух этажей и чердака, где, кстати, и была моя комната, и находился он достаточно далеко от главной улицы, где сейчас было неспокойно. Это значит, что сегодня стража будет сосредоточена на центральной улице, и рыскать по нашей не будет. Надеюсь, хотя бы сегодня мы будем засыпать не под звуки криков и пьяных ругательств.

Дойдя до дома, я быстро постучала в дверь. Благо, что ждать долго не пришлось, и вскоре тётушка открыла нам дверь. Она оглядела меня и моего спутника и велела заходить.

— Ариэлла, ты вечно тащишь сюда всех больных и бездомных, а мне работай и лечи их! — ворчала она на меня. — Садись за стол, я приготовила рагу из свинины.

Взяв нового жильца под руку, Агнес повела его в комнату, параллельно расспрашивая о жизни и, рассказывая что-то о себе.

— Не ворчи, а то не буду есть! — вдогонку крикнула я, проходя на кухню и оглядывая стол, на котором стояла чашка горячего клюквенного взвара, кусок ржаного хлеба и миска вкусно пахнущего рагу.

Слюнки так и потекли. Времени поесть сегодня у меня не было. Так, на ходу перехватила лепёшку с травами и яблоко, и побежала по своим делам.

Да уж, моя угроза прозвучала слишком слабенько, еда сейчас занимала почти все мои мысли, а живот предательски поддерживал их.

Обмочив весь стол слюнями, но так и не съев и кусочка, я побежала в свою комнату на чердак. Надо было забрать заказ мистера Берна. Времени у меня оставалось мало. Я не рассчитывала, что дойти до дома со старым Мартином у меня займет около часа.

Если я опоздаю, придётся выслушивать кучу помоев на свою голову.

Мистер Берн не знает кто я. Он думает своим маленьким мозгом, что я обычная нищенка, умеющая воровать драгоценные вещи и обладающая мизерным резервом магии, а это значит, что меня можно унижать и оскорблять.

Пусть так и остаётся, ему незачем знать кто я.

Забежав на чердак и закрыв за собой дверь, я глазами осмотрела комнату. Всё на месте. Невысокая кровать аккуратно заправлена и не тронута. Небольшой стол у большого круглого окна, на котором стоит стакан с остатками взвара и грязная тарелка. Старенький шкаф, ножку которого заменяет дощечка и обветшавший ковёр, что скрывает небольшие трещины на полу и делает мою комнату немного уютнее. Все предметы остались на своих местах — значит гостей у меня не было.

Ещё раз пробежавшись глазами по комнате, бросаю на дверь защитную магию, которая не пропустит никого, кроме меня. Дохожу до старой тумбы около кровати и смотрю на деревянный пол. Там видны небольшие следы ножек тумбочки. Обычный человек не заметит, а вот Безликие или Имперские псы сразу найдут тайник. На досуге надо будет придумать новое место для тайника.

Быстро двигаю тумбу и поднимаю деревянную полу. Тайник не пуст. От сердца сразу отлегло. Денег, что я получу за этот заказ хватит, чтобы отдать в хорошую школу Милли и Рона, даже останется на починку дырявой крыши. Вынув мешок, проверяю его содержимое. Слава Богу, кулон на месте. Кладу его в карман и накидываю на себя плащ, который закрывает и так прикрытое маской лицо — это страховка. Заказчик не должен знать меня в лицо. Это мой главный принцип в незаконной подработке. Я для него девушка из трущоб, которая готова воровать, лишь бы заработать копейку.

Наверное, так оно и есть. Я пошла воровать, чтобы закрыть все долги Агнес, оплатить обучение нам с Кэтти, и хоть как-то прокормить нас всех.

На моей основной работе платили неплохие деньги, но их можно получить только если ты ездишь выполнять сложные задания на границу или занимаешь престижную должность. А я не могла позволить себе надолго уезжать, да и знакомых, что замолвят за меня словечко, у меня тоже не было. Поэтому приходилось выживать, как я умею.

Выходя из своей комнаты, мне навстречу вышел маленький мальчик по имени Рон со своей сестрой Милли. Они оба раньше жили при борделе Резвая Сьюзи и выполняли грязные поручения хозяина этого заведения. Их оставили жить, чтобы не нанимать служанок, а значит, и не платить лишние деньги нанятым работникам.

Обычно работницам таких заведений не разрешают рожать от клиентов. Таких детей либо убивают сразу после рождения, если не успели выпить настой, либо убивают их во чреве матери.

Рону и Милли повезло. Хотя назвать это везением язык не поворачивается.

Рон рос в атмосфере разврата и пьяных криков мужиков, что ходили в такие заведения. Чтобы накормить себя и сестру ему нужно было каждый день убирать отходы пьяных постояльцев и кровь, после их побоев ночных фей. Его мать была шлюхой этого заведения и понесла два раза от разных мужиков. До детей ей не было дела, её волновал алкоголь, которым она топила себя, и волшебная пыльца, которая помогала забыться и уйти в мир грёз.

Увидев его в первый раз, я просто потеряла дар речи. Я много видела голодных детей, обтянутых лишь кожей, но ещё ни разу не видела таких взрослых глаз у ребёнка. Он был весь избит, в грязной рваной рубашке, что была ему не по размеру. Худой и побитый, он тщательно убирал осколки под столом, где присаживались выпить посетители борделя. С носа предательски текла струйка крови, которую он вытирал своим кулачком. Ни одна слеза не вытекла из его глаз, и ни одного ропотного слова не прозвучало в ответ на тычки и подзатыльники хозяина борделя.

В тот день я выкупила их у хозяина Резвой Сюзи, отдав почти все свои сбережения. Он не хотел их отдавать, набивал им цену. Детский труд был востребован во всей Империи. Люди часто покупали или нанимали детей-сирот, платя им копейки или просто подкармливая их. Дети не могли требовать нормальной оплаты труда, а работали хорошо, в силу своей молодости и резвости. Поэтому дети на чёрном рынке стоили дорого, особенно если их покупали для работы в борделе.

— Привет, Рон, как ты? Как ты, Милли? — оглядывая их, задаю вопрос. На мой взгляд, он и его сестра поднабрали немного в весе — очень хороший результат.

Они оба уставились на меня своими глазками. Надо отдать должное — у обоих глаза были очень красивые. По глазам можно понять, что у них обоих есть магия. Глаза Рона были карие с небольшими вкраплениями янтарного цвета, в нём была небольшая часть магии огня, а Милли имела чуть больше дара, её светло-зелёные глаза имели чуть больше крапинок темно- зелёного цвета. Рыжие волосы делали её похожей на маленькую ведьмочку, этакую повелительницу природы.

Обычный человек не заметит эти глаза. Даже не так. Они ему покажутся обычными, но красивыми. А вот стихийники смогут разглядеть в них небольшой дар. Сильные маги всегда способны чувствовать магические силы собеседника, а слабые могут лишь ощущать давящую ауру сильнейшего.

Что ж, видно их отцы были из знати. Так сказать, тайные любители посещать дряхлые бордели на окраине столицы. Интересно, что их могло туда привести? Ведь есть бордели для богатых, с чистым бельём, бассейнами, изысканными проститутками и дорогим алкоголем. Наверное они захотели быть поближе к простым людям или же подхватить какие-нибудь болезни и заразить ими своих жён, чтобы те побыстрее ушли в мир иной.