Мельком глянув на них, я перевела взгляд на Эгорта, рядом с которым важно шел Аро, виляя задом.

— Алшеих. Он здесь главный? — спросила негромко и осторожно.

— Вождь табханцев.

— Откуда ты его знаешь?

— Мы выросли вместе.

— Тут?

Эгорт опустил лицо, сосредоточившись на своих воспоминаниях. Я лезла слишком глубоко, но хотела бы знать уровень опасности. Ведь леди Кассерген предупреждала держаться подальше от нагов, а мы шли прямо в их логово.

— Я не помню своих родителей, Рия, — ответил он после недолгого молчания. — Я был младенцем, когда моя мама спрятала меня подальше от Черной королевы и «Дикого Аконита». Здесь, в землях издревле попираемой расы. Меня воспитали табханцы, а в день своего совершеннолетия я получил письмо. Его написала моя мама, когда принесла меня в город. Передала его алшеиху и взяла с него клятву, что я узнаю правду о своем рождении, только когда стану взрослым.

— И ты покинул Кхбит Табхан?

— Не сразу. Алшеих был сильно болен. Я пообещал ему, что не оставлю Максуда, пока тот не взойдет на трон. А потом отправился в путь. Три года кочевал, но нашел лишь старую могилу. Мама была убита в землях лакмэнов, там же и похоронена. Свидетели, те, кто видели, как Черная королева со своими помощницами расправилась над моей матерью, остановили меня, но не утолили мою жажду мести. Подсказали, что Черная королева мне не по зубам, если я не обхитрю ее. Тогда я и воспользовался своим единственным шансом помощи храма лакмэнов. Спросил, как победить Черную королеву.

— И что тебе ответили те психованные стены?

— Отправляться в далекие края, на ферму Наала Фашараша. Там начнется мой путь к справедливому возмездию.

У меня мурашки пробежали по коже. Эгорт вырос в доме алшеиха целого народа, в богатстве и достатке, но покорно взялся за грязную работу на свиноферме, чтобы отомстить за свою маму. Не представляла, как назвать его — сумасшедшим или героем.

— В начале дороги я не верил, что настал тот самый час. Осторожничал. Но сначала вы с Алкарией меняетесь телами, потом ты просишь стать твоим сопровождающим и обещаешь помочь поквитаться с «Диким Аконитом», мы пересаживаемся на паровоз через Кхбит Табхан, встречаемся с Кассергенами и разбойниками, оказываемся тут… — Он пристально посмотрел на меня. — Я вижу знаки, Рия. Чувствую, что это мой шанс.

Мы вышли на просторную площадь, вымощенную белым камнем, и вместо вразумительного ответа, я присвистнула, задрав лицо и посмотрев на высокий трехэтажный дом с колоннами и арочными окнами.

— Добро пожаловать во дворец алшеиха! — Поднявшийся по ступенькам Максуд обернулся и развел руками. — Идемте, прислуга проводит вас в ваши альдоары.

— Куда? — уточнила я.

— Покои, — подсказал мне Эгорт.

Я проводила его виноватым взглядом и прикусила губу. Мне следовало подбодрить его, а я как глупенькая девочка отвлеклась на красивую игрушку. Он излил мне душу, искал поддержку, и вот моя благодарность за то, что он вел меня к моей победе.

— Не стесняйтесь, джамиля, — с откровенным флиртом произнес Максуд, когда я проходила мимо него. Чуть склонил голову, прицениваясь к моему профилю, и едва не облизнулся. — Вам со мной понравится.

— Максуд, — дерзко сделал ему замечание Эгорт, остановившись в дверях, — я могу забыть, что ты алшеих. И она не джамиля, у нее есть имя. Рия.

Помедлив, чтобы получше разглядеть меня, Максуд все же пропустил меня вперед. Только в этот раз я не прыгала в объятия Эгорта. Подойдя к нему, пискнула:

— Спасибо.

Ничего не ответив, он вошел в холл, где нас встречала дюжина миленьких смуглых служанок в белых калазирисах и сандалиях. Обступили нас со всех сторон и быстро-быстро щебечущими феечками растащили в разные коридоры.

На лифте, закрывающемся маленькими плетеными дверцами, подняли меня на второй этаж и ввели в большие светлые покои с низкой широкой кроватью, заваленной расшитыми подушками разных размеров. Здесь был отдельный балкон и круглая ванна с приготовленной для купания водой.

Я выпустила Карлушу, который, облетев комнату, опустился на жердочку под потолком и принялся чистить перышки.

— Могу я попросить воды для своего фамильяра? — обратилась к служанкам.

Засуетившись, они послали одну за угощением, а меня пригласили к ванне. Я решила не пренебрегать гостеприимством табханцев и воспользоваться местным сервисом по-максимуму.

Позволила служанкам снять с меня грязное платье и туфли, залезла в теплую воду, пахнущую цветами, и буквально растаяла от удовольствия. Ноги гудели от прогулки по зыбучим пескам. Голова шла кругом от бессонной ночи. А купание не просто расслабляло, оно убаюкивало.

Карлуше принесли целый поднос разного зерна и серебряный кубок воды.

— Благодар-р-рю!!!

Наевшись до отвала, он вскоре втянул шею и задремал. Я же продолжала мурчать от растирания кожи и опьяняющих эфирных масел.

— Если сидти желает, мы предложим ей изалсхар и смим хагб.

— Что? — напряглась я, остерегаясь сомнительных предложений.

— Мы удалим ненужные волосы на вашем теле и сделаем ваши брови красивыми.

— Фух! — выдохнула я, улыбнувшись. — Эпиляция и оформление бровей. Так бы и сказали.

Я даже раздумывать не стала, сразу же согласилась. Это тело требовало ухода, если я собиралась покорить какого-нибудь мужчину. Чтобы меня не из чувства жалости на ужин приглашали, а хотели, ухаживали за мной, жаждали моего внимания.

В полотенце я была обернута заново рожденной. С абсолютной гладкостью кожи, ухоженным лицом и шелковистыми вьющимися волосами. Зря я на Алкарию наговаривала. Вполне себе эффектная девушка, если одеть в хорошие шмотки и сыпнуть блеска в глаза.

— Если сидти желает, мы предложим ей еще и массаж.

— Почему вы называете меня сидти?

— Сидти — это госпожа по-табхански. Любая гостья дома алшеиха — сидти.

Подбородок машинально поднялся повыше. Лестно знать, что тебя уважают.

— Да, я не отказалась бы от массажа, — кивнула, но не повелевающе, а благодарственно. Эти девушки не обязаны прыгать передо мной, даже если их похотливый алшеих распорядился. Все-таки в любой ситуации надо оставаться человеком.

Нужно ли рассказывать, что придворным массажистом оказался накачанный мулат с божественными руками, которые не мяли мои мышцы, а возносили меня к небесам? Может, я и рассказала бы об этом в подробностях, если бы не отключилась, едва он приступил к важному заданию, и не проспала бы самый потрясающий массаж в своей жизни.

Мне даже ничего не снилось, хотя впечатлений за последние двое суток хватало на полноценный кошмар.

Меня разбудили на закате. Те же щебечущие служанки с гребешком для волос, стопкой одежды и корзинкой косметики в руках.

Кое-как выпутавшись из подушек, я умылась и предоставила себя их умелым ручкам. Они собрали мои волосы в прическу с одним выпущенным локоном. Подчеркнули глаза карандашом, «яблочки» щек румянами и губы блеском. Немного приподняли и затемнили ресницы, сделав взгляд более открытым. Подпилили и покрасили ногти.

— Божечки, девочки, я готова взять вас с собой в Ликроун! — ахнула я, взглянув на себя в зеркало, когда меня уже облачили в беледи — лиф-топ с одной широкой лямкой и юбку покроя «солнце».

Я не узнавала в отражении ту Алкарию, в которую была подло засунута. Ухоженная, красивая, статная сидти. Перед такой и я бы преклонилась.

Завидую тому, кто удостоится моего внимания. Я же еще и по характеру — золотце.

— Пор-р-разительно!!! — проснулся Карлуша.

— Не льсти, — хихикнула я, крутясь перед зеркалом.

— Я клюв ур-р-ронил!!!

— Врушка.

— Я сама искр-р-ренность!!!

Разнесшаяся по дворцу ритмичная музыка, зазывающая ноги в пляс, гласила о начале ужина, и служанки поспешили нанести последние штрихи — украсить мою прическу, шею, руки ноги и даже пояс украшениями.

— А не слишком звонко? — поинтересовалась я, гремя на выходе из комнаты.

— Сидти должна быть заметной, — пояснили мне, спуская меня вниз на том же лифте.