Так что, несмотря на то, что она пытается оттолкнуть меня, я дам ей пространство, которое она хочет, и в то же время обеспечу ей необходимую безопасность, пока Полли не поймёт, что я никуда не денусь.

Я бы не стал упускать из виду, что скорее всего она попытается выскользнуть через чёрный ход, поэтому я паркуюсь и направляюсь в кафе. Когда я захожу внутрь, один мужчина сидит в углу и потягивает кофе. Полли с другой стороны наполняет салфетницу.

Она подходит ко мне и скрещивает руки на груди.

— Что ты здесь делаешь?

— Я подвезу тебя домой.

— Я ещё работаю и потом дойду сама.

Я качаю головой.

— Я подожду.

Когда я подхожу к свободному столику, она хватает меня за руку.

— Эрик. — Я останавливаюсь, и она обходит меня. — Пожалуйста. Меня действительно не нужно подвозить. Я доберусь сама. Это недалеко, и я не хочу…

— При всём моём уважении, детка, но мне всё равно, чего ты хочешь. Я здесь, а это значит, что ты не одна, так что привыкай к этому.

Она прищуривает на меня глаза, что мало помогает скрыть замешательство в них, затем фыркает и стремительно уходит. Прежде чем сесть, я бросаю взгляд на мужчину, пьющего кофе. Он встаёт, опираясь на трость, и, пошатываясь, подходит ко мне.

— Эрик Андерсон?

Я пожимаю ему руку.

— Да, сэр.

— Хорошо. Я Реджинальд, старый друг твоих бабушки и дедушки. Я также знал твоего папу, когда он был ещё мальчишкой. Ужасно, как он сдал. — Мужчина кладёт дрожащую руку на стол и садится. — Я не видел тебя с тех пор, как твоя бабушка отправилась к Господу.

Услышав эти слова от совершенно незнакомого человека, я вспоминаю, насколько я одинок. Моя бабушка умерла вскоре после того, как я переехал к ним, а затем мой дедушка последовал за ней несколько лет спустя. Он был сварливым стариком, который был несчастен без своей жены и ненавидел, что я живу с ним. Хотя он не выгнал меня, и технически я не был бездомным, но с таким же успехом мог им быть. Так что после смерти бабушки я, по сути, жил в доме Смита и Софии. Их родители брали меня к себе всякий раз, когда я хотел остаться, и шутили, что я был тем сыном, которого они всегда хотели.

Моё горло горит, когда я сглатываю, но я пытаюсь направить разговор в то русло, которое мне, по крайней мере, удастся обсудить.

— Откуда вы их знаете? — спрашиваю я, садясь напротив него.

— Ах, давным-давно я работал с твоим дедушкой.

— Хм. — Я постукиваю большим пальцем по столу, чтобы отвлечься от ямы, образующейся в моём животе. В любой другой ситуации я бы ушёл, чтобы избежать разговоров о моём прошлом. Я бы пил до тех пор, пока не потерял бы способность соображать и вспоминать. Я бы устроился на работу по охране и брал бы на себя столько дел, чтобы не думать о чём-то другом. Но если я сделаю что-нибудь из этого, я не смогу присматривать за Полли. Одной этой мысли достаточно, чтобы переключить мысли на что-то другое.

— Как у тебя дела?

— Хорошо.

Он достаёт носовой платок из переднего кармана своей рубашки и вытирает нос.

— Чем ты занимаешься? Удивлён видеть тебя в городе. Думал, ты пойдёшь в своего отца…

И сейчас самое время мне спасать себя. Одна из причин, по которой я не прихожу сюда, заключается в том, чтобы избежать позора моих родителей. Большинство людей не узнают меня, так как я вырос не здесь.

— Было приятно поболтать, но мне пора, сэр. — Как только я встаю, из задней комнаты появляется Полли.

Я толкаю дверь немного сильнее, чем намеревался, и пересекаю стоянку к своей машине. Держась рукой за капот, я проигрываю битву за то, чтобы поднять голову, и она опускается вперёд. Кажется, будто я всасываю воздух, проходящий через мой нос, через соломинку, и с каждым вдохом дышать становится всё труднее и труднее.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то, кроме моего подсознания, поднимал эти воспоминания со дна.

— Эрик? — рука Полли касается моей спины, и когда она проводит по ней маленькими кругами, мои дыхательные пути открываются, и я наконец набираю полные лёгкие воздуха. Он обжигает, когда я втягиваю его, но боль уходит от кроваво-красного цвета, который начал затуманивать моё зрение. Когда я наконец открываю глаза, размытое пятно рассеивается. Тепло её пальцев согревает лёд в моих венах, полностью возвращая меня к реальности.

Моя шея дёргается, прежде чем я выпрямляюсь.

— Ты готова? — спрашиваю я её, роясь в карманах в поисках своих ключей.

— Ты в порядке? — беспокойство в голосе девушки заставляет меня захотеть признаться в правде. Заставляет меня хотеть обнажиться перед ней и позволить ей забрать все это… но это мой груз, который нужно нести, мои ошибки, с которыми нужно жить. Моя боль, которую нужно вытерпеть.

— Пойдём. — Я открываю двери, и она безмолвно обходит вокруг и садится на свою сторону. К счастью, без боя. Как только мы оба садимся и пристёгиваемся, я направляю свой Камаро в сторону её квартиры.

— Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, верно? — Полли нарушает молчание, но я не отвечаю. Если бы я это сделал, я не уверен, что бы я сказал. Наверное, слишком много. Достаточно, чтобы она поняла, что ей было бы лучше без меня.

Время на моей стороне, потому что я подъезжаю к её квартире и выхожу прежде, чем она успевает сказать что-нибудь ещё. Вероятно, чувствуя исходящее от меня напряжение, девушка молчит, пока мы идём к её двери. Я следую за ней внутрь и, проверив замки на её окнах, подхожу к входной двери.

— Запри за мной. Я отвезу тебя завтра в закусочную. — Она кивает, и я закрываю за собой дверь, всё время избегая её взгляда. Я не уверен, что смог бы вынести, увидев разочарование на её лице.

Когда я выхожу на улицу, моё внимание привлекает движение справа от меня, и я меняю направление. Вместо того чтобы идти к стоянке, я сворачиваю за угол и примерно в полуквартале вижу знакомого мужчину. Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я жду, пока он скроется из виду, прежде чем отправиться обратно к Полли. Она заперла за мной дверь, поэтому я стучу и нетерпеливо жду, когда она откроет, что она и делает сразу.

— Что не так?

— Собери сумку. Ты останешься со мной.

Я не даю ей шанса ответить, легонько подталкивая её внутрь квартиры.

— Зачем мне это делать? — Она закрывает дверь и прислоняется к ней. — Ты ведёшь себя странно.

— Пожалуйста. — Я выдвигаю стул на кухне и сажусь, затем сжимаю переносицу. — Просто останься со мной на ночь.

— Почему?

— Потому что тот парень, который был на парковке прошлой ночью, снова здесь, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось

— Я живу в центре города, Эрик. Много людей задерживается здесь.

— И они всегда говорят тебе всякую чушь, как он делал, когда я был с тобой? — Видя её колебания, я знаю ответ. — Чёрт возьми, Полли! — огрызаюсь я. — Прости. Клянусь, я просто хочу знать, что сегодня вечером ты в безопасности, хорошо? Я не могу с чистой совестью оставить тебя сейчас одну. Если ты не хочешь идти со мной, тогда я просто переночую здесь. Но у меня есть комната для гостей, в которой ты можешь остановиться, так как я уверен, что ты не хочешь быть со мной, и у меня есть еда в холодильнике. — Мне удается выдавить полуулыбку.

— Ты действительно беспокоишься о нём… обо мне?

— Да, это действительно так.

Без колебаний она отвечает.

— Тогда ладно. Я соберу сумку.

Она быстро справляется с этим, и менее чем через пять минут мы возвращаемся в мою машину и направляемся ко мне домой. Я благодарен, что Полли больше не задаёт вопросов, и так чертовски рад, что она доверяет мне.

Дело в том, что у кого-то дерьмовое прошлое или что-то такое, чем они не хотят делиться с миром, заключается в том, что они понимают. И, может быть, именно поэтому меня так тянет к ней в первую очередь. Я вижу в ней боль и страх. И она, вероятно, тоже видит это во мне. Так что она это понимает. Она понимает меня.

Как только я сворачиваю на свою улицу, девушка оглядывается.