Изабелла Д´Арси прибыла в столицу на следующий день — она приказала гнать карету без остановок. Немолодой уже герцогине такой долгий переезд выдержать было нелегко, но ей важно было немедленно поговорить с Александром. Д´Арси доложили о приезде матери, когда тот только собирался немного поспать. За весь прошедший день и ночь Сильвии попеременно становилось то лучше, то хуже. Сначала она почувствовала в себе достаточно сил, чтобы даже встать и самостоятельно совершить туалет, однако после, к вечеру, потеряла сознание прямо в своей комнате. К счастью, герцог оказался рядом. Желудочные боли более не возвращались, и Д´Арси, продолжал молить Бога, чтобы Сильвия выздоровела.

В гостиную вошла герцогиня, уставшая, бледная, но такая же неизменно ворчливая:

— Твои слуги, Александр, заставили меня ожидать внизу!

— Простите их, матушка, ни я, ни они не знали о вашем визите. Садитесь, прошу вас, — и герцог указал матери на кресло. — Как вы перенесли дорогу? Вы прибыли одна?

— Да, детей я привозить не стала. Сидеть тоже уже не могу, стоя гораздо лучше. Что с твоей женой? Жива?

— Жива.

Герцогиня несколько раз перекрестилась.

— Господь милостив, и если мы будем молиться, то услышит и управит, как посчитает нужным. Если решит забрать ее, так, на то его воля…

— Матушка, — Д´Арси устало вздохнул. — Вы же приехали не за этим…

— Нет, сын мой! — Герцогиня тут же заговорила деловым тоном. — У тебя есть предположения, кто задумал подобное?

— Кто угодно мог желать мне смерти. Но тут пытались отравить именно Сильвию…

Герцогиня чуть наморщила лоб: — Представь себе, что недавно меня навещала Маргарита Монфор д´Анвиль. Ты ведь знаком с ее дочерью?

Александр вскинул голову.

— Зачем герцогиня приезжала к вам? Разве вы дружны?

— Нет, и никогда не были. У нас немаленькая разница в возрасте, — усмехнулась Изабелла. — Она приезжала из-за тебя, Александр. Просила, чтобы я воздействовала на тебя с целью убедить бросить жену и жениться на ее Габриэлле. У вас и вправду отношения зашли так далеко?

Д´Арси почти подскочил в кресле от возмущения.

— Да как она смеет вмешиваться! Мы обо всем договорились, никакого предложения ее дочери я не делал, да даже если б сделал! Сильвия же жива! Я женат перед Богом и людьми!

— Пока жива, сын мой. А если ее не станет, то кто тебя утешит? Уж не Габриэлла ли Монфор д´Анвиль?

Д´Арси стоял посередине комнаты, собранный и целеустремленный, от усталости не осталось и следа.

— Габриэла здесь ни при чем, я говорил с ней и никогда не поверю, что она могла так сыграть. Нет. Если это ее мать, то она действовала без ведома дочери… Я же был в их доме, видел накрытый стол, там на блюде лежали похожие пирожные… Я не придал этому большого значения, все десерты выглядят одинаково, но…

— Видел бы ты ее лицо! — продолжала его мать. — Маргарита Монфор д´ Анвиль была зла как тысяча чертей, когда я отказалась продолжать разговор и посоветовала ей не совать свой нос не в свое дело. Не хотелось бы возводить напраслину на герцогиню, но отравление так похоже на месть женщины!

— Спасибо, матушка, — герцог коротко приложился к ее руке. — Я должен вас покинуть на некоторое время. Сильвия снова спит, и вы можете зайти к ней. Передайте, что я скоро вернусь, если она проснется!

Герцог в то же мгновение покинул комнату. Он снова направлялся во дворец Монфор д´Анвилей.

Маргарите Монфор д´Анвиль доложили, что встречи с ней требует герцог Д´Арси. Лицо герцогини побелело, словно речь шла не о Д´Арси, а о привидении. Она даже пошатнулась, так что Габриэлла подхватила мать под руку и помогла сесть в кресло.

— Вам дурно, матушка?

— Нет, в комнате душно. Открой окно, Габриэлла, — от обычно высокомерного тона герцогини не осталось и следа.

— Передать господину Д´Арси, чтобы он приехал в другой раз?

— Нет, пусть проходит, нехорошо заставлять ждать его светлость, — Маргарита глубоко вздохнула и приготовилась к появлению герцога.

Д´Арси вошел в гостиную. Внешне он был спокоен, и лишь в глазах на мрачном потемневшем лице плескалась ярость, — наверное, так она могла охарактеризовать то чувство, с каким сейчас смотрел на нее Александр Д´Арси.

Герцог поклонился обоим дамам. — Приветствую вас, госпожа герцогиня, госпожа Габриэлла. — Сударыня, — обратился он к девушке, — к моему глубокому сожалению, сегодня я приехал не к вам. Вы позволите поговорить с вашей матушкой?

Габриэлла была явно обескуражена и, кажется, даже напугана. Она тоже видела, что с герцогом что-то творится, и не могла разгадать, на какой счет отнести его появление. Означало ли это, что Сильвия скончалась, или вообще не имело отношения к отравлению? Но что тогда? Отчего герцог так смотрит на ее мать?

— Конечно, я покину вас. Господин Д´Арси, вы заглянете ко мне, когда закончите беседовать?

— Непременно, сударыня.

Габриэлла вышла, но, к своему собственному стыду, не смогла заставить себя уйти далеко, а вернулась и приложила ухо к двери.

— Прошу вас, герцог, присаживайтесь.

— У меня нет времени на долгие разговоры, сударыня. Я явился, чтобы задать вам один вопрос: С какой целью вы навещали мою мать?

Герцогиня Монфор д´Анвиль на мгновение смутилась, но потом ответила, глядя в глаза герцогу:

— Разве я не могу проведать герцогиню в ее добровольном заточении в Шатодюнуа?

— Позвольте, о каком заточении вы говорите, сударыня? Моя мать давно ушла от света. Теперь пришло время заниматься внуками.

— Отчего же они не с вами, своими отцом? Безусловно, я слышала и о том, что их мать буквально вернулась с того света!

Герцог с трудом сдерживал себя, чтобы не взорваться. — Простите меня, сударыня, не хотел бы показаться грубым, но какое вам дело до того, где и с кем живут наши дети? — Он встал и буквально навис над герцогиней. — А впрочем, давайте обойдемся без излишних церемоний. Итак, моя мать сообщила мне о деталях вашего разговора. Вы намекали на то, что мне не пристало жить с женщиной, забывшей свое прошлое, фактически увечной. Разве не так вы выразились, сударыня? Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы просили герцогиню повлиять на меня, чтобы я, вероятно, бросил свою жену, и сделал предложение вашей дочери? Как вы себе это представляли, сударыня? Вы желаете госпоже Габриэлле мужа-двоеженца? А куда должна была деться моя супруга? — Герцог старался не повышать голоса. — Вы можете как-то объяснить мне ваши слова?

— Не забывайтесь, сударь! Вы все-таки разговариваете с дамой!

— Я помню об этом, госпожа Монфор д´Анвиль, иначе, поверьте, говорил бы с вами иначе.

— Господин герцог!

— Сударыня!

— Послушайте, господин Д´Арси, давайте сбавим тон, — мирно предложила герцогиня. — Я приношу вам свои глубочайшие извинения за то, что позволила себе вмешаться в ваши отношения с Габриэллой.

— Госпожа герцогиня, у меня с вашей дочерью нет никаких отношений! И не могло быть! Я был и остаюсь женат. Даже если вдруг превращусь во вдовца, я не брошусь первым делом делать предложение госпоже Габриэлле! В иных обстоятельствах я был бы счастлив составить партию такой прекрасной девушке, как ваша дочь, да на моем месте любой был бы счастлив! Госпожа Габриэлла — человек тончайшей души, добрый и отзывчивый. Но я люблю свою жену. Сейчас, когда я рискую снова потерять ее, я чувствую это еще отчетливей.

Он заметил, как дернулось лицо герцогини, и как задрожали ее руки.

— Почему же вы остановились, господин герцог? Что вы имели в виду? Госпожа Д´Арси больна?

— Отчего вы так решили, госпожа Монфор д´Анвиль?

Женщина опустила глаза, ее пальцы быстро перебирали платочек, лежавший у нее на коленях. Но она тут же нашлась и снова посмотрела прямо в лицо герцогу.

— Ну, вы же упомянули, что рискуете ее снова потерять. Я предположила, что от тяжелого недуга.

— Вам что-то известно о том, что произошло с моей женой?

Герцогиня порывисто встала и отвернулась к окну. — Откуда мне что-то может быть известно! Но вы же сами говорили о смерти. Я и решила, что речь может идти о болезни.