— Ситуация изменилась, Эндрю. Вам придется подождать. Меняйте билеты, если не хотите застрять на таможне и потерять деньги.

И здесь то же самое. Ситуация изменилась. Да что такое случилось, что вдруг, внезапно, ситуация изменилась? Разом. Везде. И все — против Кристины. Если он уедет, ее могут посадить. Он вспомнил, как она выглядела, когда они вытащили ее из тюрьмы в последний раз. Как бы она ни храбрилась, шок от потрясения был ясно написан на ее лице. Еще одного раза она не выдержит. Да и некому будет мчаться к ней с юристом, чтобы вызволить. Нет, это невозможно. Он пытался еще раз дозвониться до Зелотова, но секретарь постоянно говорила, что он занят или отсутствует. Андрей позвонил в авиаагентство и попросил их опять перенести бронь. Самолет в Сингапур вылетал в понедельник и четверг. Сняв бронь с четверга, он выигрывал еще целых три дня. Возможно, Тиффани успеет получить от полиции то, что хочет. Иначе…

Только вот как он скажет об этом Кристине? Как скажет, что ему приказали ее бросить? Он попробует сделать максимум за эти несколько дней. Хотя у него в запасе лишь четверг и пятница, потом выходные, никто не работает. Ну ничего. Он сумеет. Он поднимет на ноги всех и вся. Он превысит полномочия. Пригрозит властям. Заставит их раскрыть карты.

Утром в четверг ему позвонили из австралийского посольства. Это был заместитель австралийского верховного комиссара. Андрей раньше уже встречался с Дэвидом Мирлином. Это был приятный высокий мужчина, с седыми висками и молодым лицом. На том совместном обеде они очень мило поговорили, не затрагивая особо политику. Но на этот раз Дэвид позвонил ему с весьма четкой целью.

— Вы ведь уезжаете сегодня, господин Ладынин? — спросил он так, словно вопрос этот был решен бесповоротно.

— Нет, я поменял билеты. Теперь мой вылет в понедельник.

Андрей поджал губы, неприятно удивившись вмешательству Дэвида в его дела.

— Я заеду к вам в отель, Андрей. Прямо сейчас. Нам надо срочно поговорить.

Он приехал буквально через пятнадцать минут. Такой же подтянутый, как и в прошлую встречу, только выражение лица более напряженное и официальное.

— Ваше правительство и непосредственно ваше начальство уполномочило нас заняться вопросом Кристаллинской, что мы и делаем в данное время. А вам, насколько нам известно, предписано уехать. Разве не такова была договоренность с вашим департаментом?

— Планы изменились. Я не могу уехать, пока не вывезу Кристаллинскую из страны.

— Политическая ситуация такова, уважаемый господин Ладынин, что ваше присутствие и тем более вмешательство сейчас очень нежелательно. Поэтому вы сегодня же должны уехать. Это не мое решение, это решение, принятое между нашими посольствами. Вы согласовали свою задержу в ПНГ с начальством?

Андрей молчал. Ему дали ясно понять, чтобы он не медлил. Он нарушал приказ. Унижаться перед Дэвидом и пускаться в объяснения совершенно не хотелось.

— Но я уже сдал билеты, — сделал он последнюю попытку.

— Это не проблема. Мы решим вопрос с местом на рейсе и даже проводим вас сегодня. Ваш рейс в три часа, в час я заеду за вами в отель.

— Тогда сделайте два места. Кристаллинская поедет со мной.

— Насколько я знаю, у нее не все в порядке с документами, господин Ладынин. Ее могут не выпустить.

— Ничего. Мы можем попытаться. А вдруг выпустят.

Дэвид сделал паузу. Неподвижное лицо вышколенного дипломата ничего не выражало. Взгляд оставался жестким.

— Хорошо. Мы можем попытаться.

Андрей со всех ног помчался в номер звонить Кристине. Домашний телефон не отвечал. Мобильный нудно твердил, что абонент находится вне зоны обслуживания. Он позвонил портье попросить машину. Там ответили, что пока все машины заняты, освободятся через час. Не хочет ли мистер воспользоваться такси? Да, хочет. Идя наперекор всем писаным инструкциям, запрещающим даже приближаться к местным такси, Андрей уселся в машину, моля бога, чтобы его не увезли куда-нибудь на край света, не убили и не обокрали. Таксист довез его до дома Кристины и даже согласился подождать, взяв при этом, правда, непомерно высокий залог.

Дома Кристины не было, но домработница сказала, что миссис уехала в магазин, а значит, скоро будет.

— В какой магазин?

— Не знаю. За продуктами. Она хотела сегодня гостей позвать.

Гостей! Как это было в духе Кристины. Ее жизнь в опасности, ее будущее висит на волоске, а она собирается звать гостей! Ну что за безумие!

Насколько он успел узнать, в Порту Морсби было всего два-три крупных супермаркета, где иностранцы делали покупки. Он попросил таксиста объехать все эти магазины. В «Андерсоне» ее не оказалось, зато в «Бороко фуд ворлд» он сразу же заметил ее спину у прилавка с фруктами и овощами.

— Кристина, слава богу, я нашел тебя…

Он задыхался и весь взмок. В машине не было кондиционера, и жара буквально растопила его тело Она изумленно разглядывала его.

— Ты что здесь делаешь? Ну и видок…

— Ищу тебя. Срочно. Поехали домой.

— Да что случилось?

— Сегодня улетаем. Собирай вещи. В час машина заедет за нами в отель.

— Какая машина?

Андрей рассказал о встрече с Дэвидом. Кристина внимательно выслушала, потом нахмурилась, но как ни в чем не бывало продолжила отбирать апельсины в пакет.

— Кристина, не время упираться. Мы сегодня уезжаем. Бросай все. Вечеринка отменяется, ты что, не понимаешь?

— Нет, это ты не понимаешь. Все это очень странно. Нелогично. Непонятно. Здесь что-то не так. Ладно, хватит об этом. Поехали домой. Дай только расплачу́сь.

Они вышли во двор супермаркета, щурясь от солнца после неяркого освещения магазина.

— Ты как приехал-то?

— На такси.

Кристина рассмеялась. Этот поступок, обычный для любого другого, для Андрея был экстраординарным. Ему точно пора уезжать. Она с нежностью посмотрела на него. Для него эта нежность была чем-то новым в Кристине, по крайней мере по отношению к нему.

— Спасибо тебе.

— Что?

— Для тебя сесть в местное такси — все равно что прыгнуть с высокой скалы. И это все ради меня. Не думай, что я не ценю. Отпусти таксиста. Поедем со мной.

По дороге он возбужденно рассказывал ей о всех возможных вариантах развития событий, делился соображениями о странности ситуации, никак не мог успокоиться, почему к нему послали Дэвида. Кристина слушала молча, с несколько грустной улыбкой. Для нее все было ясно, но зачем расстраивать милого друга?

Дома она не торопясь разложила продукты, приготовила кофе и уселась рядом с Андреем.

— Уже половина двенадцатого, Кристина. Тебе пора собираться. Возьми только самое необходимое, остальное потом Глеб привезет. Где он, на острове? Позвони ему. Нам пора ехать.

— Давай помолчим пять минут. Просто помолчим. Успокойся, расслабься, послушай тишину. И ты поймешь, что все будет хорошо.

Кристина положила голову к нему на колени.

— Просто замечательно, что ты не влюбился в меня, — неожиданно добавила она.

— Почему?

— Потому что в этом случае, и только в этом случае, ни мне, ни тебе ничего не грозит.

— Я не совсем понимаю…

— Все ты понимаешь. А если не понимаешь — и хорошо. Ш-ш-ш, мы хотели помолчать…

Он запустил руки в ее волосы. Склонился над янтарными локонами. Они пахли терпкими тропическими цветами. И эта кожа… Такая нежная. Разве можно спокойно смотреть в эти глаза, на эти губы? Глеб счастливчик. И он ненормальный. Как он может так подолгу находиться вдали от этого самого соблазнительного тела? Или любовь между ними угасла, как это бывает у супругов после нескольких лет совместной жизни? Ведь не может же он сам не признать, что к Кире он уже не испытывает такого острого влечения, какое вызывает в нем один лишь локон этой непостижимой женщины, голова которой так тихо лежит у него на коленях? А испытывал ли когда-нибудь? Так трудно вспомнить. Так трудно дать определение вещам, образам, которые смешались в голове сумбурным беспорядком. Что правильно, что нет, что он может себе позволить, что он хочет себе позволить, что он ожидает от своей жизни, а чего по-настоящему желает от своей жизни…