Платон задумался, а потом произнес:

– Отложи это дело на несколько дней, а пока займись моим внуком.

– О чем вы говорите?

Арбатов четко и, по существу, обрисовал создавшуюся ситуацию. Андрей внимательно его выслушал, а потом уточнил:

– Вы уверены, что мальчик ваш внук?

– Да, – мужчина кивнул. – Тест ДНК подтвердил это однозначно. Павел – сын моего Матвея.

– В данной ситуации могу предложить несколько вариантов, – Андрей нахмурился. – Первый, вы договариваетесь с Полиной и участвуете в жизни внука, и по ее согласию, мы меняем фамилию мальчика, ну и так далее.

Платон кивнул. Он надеялся, что так и будет.

– Но это очень оптимистичный вариант, – Верещагин пристально посмотрел на него. – Если Полина откажет вам в свиданиях с Павликом, мы можем через суд добиться подтверждения вашего родства, и на основание этого решения потребовать определения времени встреч с ребенком. Конечно, это будет один или два раза в месяц по несколько часов.

– Меня это не устраивает, – Арбатов прищурился.

– Ну, тогда мы можем определить ваше родственные связи с мальчиком, а потом через суд добиться того, чтобы внук жил с вами.

– А это возможно?

– При желании нет ничего невозможного, – хмыкнул Верещагин. – У Полины нет своего жилья, нет постоянной работы, а значит, стабильного дохода, кроме того, мальчик нуждается в дорогостоящем лечении, которое она обеспечить явно не может. А еще, можно все представить так, что она в свое время сбежала и скрыла рождение мальчика ради будущего шантажа.

– Но это не так, – Платон невольно округлил глаза.

– Да? – Андрей хмыкнул. – А мне кажется, все было именно так. И как вы думаете, кому поверят, вам или какой-то девчонке?

Арбатов провел ладонью по лицу и честно признался:

– Мне бы не хотелось доводить до такой крайности. Сначала я поговорю с Полиной и попытаюсь договориться.

– Конечно.

– Но ты заранее подготовь все бумаги.

– Я вас понял, – Верещагин кивнул.

– Можешь, идти…

Когда юрист закрыл дверь, у Арбатова невольно промелькнула мысль, что Андрей – еще тот хитрый жук…

Полина проснулась утром от непонятного чувства тревоги. Прислушавшись к себе, девушка поняла, что этот страх связан с малышкой. Материнское сердце подсказывало, что девочке сейчас очень плохо. Остаться в стороне молодая женщина не смогла.

Собравшись с силами, Полина заставила себя глубоко вздохнуть и, не обращая внимания на боль в теле, осторожно опустила ноги с постели. Вытащив иглу от капельницы из руки, она согнула локоть и, посмотрела на дверь. На полу стояли тапочки, а на деревянной спинке кровати висел халат. Девушка потянулась к нему и почувствовала легкое головокружение.

«Справлюсь», – решила Полина и аккуратно встала. Каждый шаг приносил боль, но она осторожно двигалась вперед. Оказавшись за пределами палаты, молодая женщина побрела к сестринскому посту. При ее появлении сотрудница клиники вскочила и испуганно уточнила:

– Что случилось? Вы зачем встали? В палате есть кнопка вызова, надо было просто нажать на нее, если вам что-то понадобилось…

– Я хочу увидеть дочку.

– Так, – девушка подошла к ней и осторожно подхватила под локоть. – Сейчас вам необходимо вернуться в палату.

– Нет, – Полина качнула головой. – Я хочу увидеть дочь…

– Понимаете, – сотрудница клиники замялась. – На посещение детской реанимации необходимо разрешение врача. Девочка, простите, не ваша дочь, и вы не имеете права…

– Это мой ребенок! Мой! – выпалила молодая женщина, едва не плача. – Я должна ее увидеть… Вы поймите, малышка сейчас нуждается в матери… Я это чувствую…

– Что здесь происходит?! – раздался мужской голос.

Обернувшись, Полина увидела доктора Крымова, который молча смотрел на нее.

– Сергей Николаевич, – сотрудница клиники быстро подошла к нему. – Наша суррогатная мамочка встала без разрешения и требует увидеть ребенка.

– Полина, – Крымов качнул головой. – Вам необходимо вернутся в палату.

– Пожалуйста…, – заплакала она в ответ. – Пожалуйста… Позвольте…

– Полина, я же вас предупреждал, – Крымов подошел к ней и подхватил под локоть. – Ну почему вы меня не послушали?

– Один раз… Всего один раз… Я нужна малышке, материнское сердце не обманешь… Пожалуйста…

Мужчина вздохнул и прошептал:

– Вы же понимаете, что это не ваш ребенок?

– Понимаю, я все понимаю, – девушка подняла на него заплаканное лицо. – Но сейчас я должна быть с девочкой. Между нами есть связь, и я чувствую, как Верочка нуждается во мне.

– Полина, Полина, – Крымов нахмурился. – Давайте договоримся так, сейчас вы возвращаетесь в палату, а я созвонюсь с Платоном Сергеевичем, и сообщу ему о вашем желании…

– Нет, – девушка качнула головой и прошептала. – Поймите… Мне необходимо сейчас увидеть малышку. Я не могу сказать почему, но очень надо. Ну, будьте вы человеком, умоляю…

Сергей Николаевич посмотрел на сотрудницу клиники:

– Нам нужно кресло.

– Я смогу сама дойти, – заверила Полина.

– Сможете, но надо вас поберечь. И если вы этого не понимаете, то я несу полную ответственность за ваше состояние.

Когда девушка подкатила кресло, молодая женщина, морщась от боли, осторожно в него села.

– Я сам, а вы оставайтесь на посту, – сказал Крымов медсестре и толкнул инвалидную коляску вперед. Когда они оказались в лифте, мужчина вздохнул. – Полина, сейчас я нарушаю все правила нашего учреждения.

– Спасибо, – она прижала руки к груди.

– Вопрос встреч с ребенком вы должны обсудить с Арбатовым. Это не ваша дочь, и никаких прав вы не имеете.

– Я понимаю.

– Да? А вот мне показалось, что нет, – скептически заметил мужчина.

Полина промолчала. Когда они покинули лифт, девушка попросила остановиться:

– Дальше я сама.

– Вы уверены?

– Да…

Когда они вошли в детскую реанимацию, к ним тут же шагнула медсестра.

– Мы к девочке Арбатова. Как она? – уточнил Крымов.

– Сегодня хуже, чем вчера. Неонатологи не отходили от нее всю ночь… Отважная малышка цепляется за свою жизнь, но родилась слишком рано…

– А где она? – спросила Полина.

– Вот…

Молодая женщина шагнула к кувезу и прильнула к нему, рассматриваю кроху. Вера была такой крошечной, такой беспомощной и беззащитной.

– Живи девочка, живи, – прошептала Полина. – Я тут, я рядом… Мама сделает все возможное, чтобы быть с тобой. Маленькая, тебя очень любят. Ты должна бороться, слышишь, доченька?

Пока Полина разговаривала с ребенком, сестра из детской реанимации шепотом поинтересовалась:

– Это кто?

– Суррогатная мать, – неохотно ответил Крымов. – Закатила истерику, мол, очень нужна младенцу. Я побоялся за ее состояние, и был вынужден привести ее сюда.

– Надо же, – девушка качнула головой. – Смотрите, – она кивнула на датчики, – девочка реагирует на голос матери…

Крымов подошел к Полине и положил ладонь ей на плечо:

– Нам пора.

– Спасибо, – девушка смахнула слезы и пообещала девочке. – Я еще вернусь, а ты будь умницей.

– Идемте, – Сергей Николаевич подтолкнул молодую женщину к двери. – Нам действительно пора.

Полина сделала несколько шагов к двери, а потом обернулась на дочку. Сейчас девушка отдала бы многое, чтобы остаться с ней, но увы…

– Вам нужно отдохнуть, – настойчиво произнес доктор Крымов.

– Да, да, конечно, – она, вздохнув, покинула детскую реанимацию.

Когда вошли в лифт, Полина прошептала:

– Спасибо!

Сергей Николаевич пристально посмотрел на нее, но промолчал. Через его руки проходило немало суррогатных матерей, чаще всего женщины на это шли ради денег, и Полина не была исключением. Вот только многие, изначально относились к детям, как к чужим, и со спокойным сердцем оставляли малышей, получая свой гонорар. Но были и другие, которые решились на этот шаг, не обдумав последствия, и сами того не осознавая, привязывались к младенцам. Полина относилась именно к этой категории. Она считала малышку дочерью, и это могло стать колоссальной проблемой.