Сейчас ей больше всего хотелось сесть на лавочку под деревьями и просто немного посидеть. Но она не села: как-никак здесь еще не улица. Когда-то они, девчонки, вырвавшись после уроков на волю, сразу бежали со школьного двора: вдруг кто-нибудь из учителей выйдет на крыльцо, окликнет тебя и вернет обратно? И не возвращали ведь никогда, кроме, может быть, редчайших случаев, но – вдруг?! И каждый день, спустившись со школьного крыльца, ребятня опрометью мчалась куда подальше. Наверное, это инстинкт коренного народа – прыснуть в чащу, пока тебя не стали ловить.

Однако Ленка была уже не дикарь, ей теперь следует привыкать к миссионерскому статусу. Надо же – урок да девять часов продленки!.. Как говорится, невероятно, но факт. Выходит, она действительно будет входить в класс учительницей? И довольно скоро?..

Сверху к ней прямо в руки спланировал кленовый лист, еще зеленый, но с желто-оранжевой каймой. Словно телеграмма, что сентябрь и вправду не за горами.

В это время школьная дверь раскрылась и на крыльцо высыпало несколько человек в центре с Вещим Олегом. Естественно, он всегда, в любой человеческой конфигурации, должен был находиться в центре. Солнце отблескивало на его рыжеватой макушке, забиралось в желтую бородку, переглядывалось с проскальзывающими в глазах искрами. Он что-то втолковывал клубящейся вокруг него свите, трем уже знакомым Ленке учительницам. Маринка лезла вперед, к самому носу Вещего Олега, но он смотрел мимо нее на тоненькую Сашу Шаховскую, неуверенно державшуюся в этой новой для нее компании. Шествие за мыкала усталая и разочарованная, словно подернутая серой пылью Лариса Артуровна с подрагивающими на груди очками.

Вся эта группа направлялась к находившейся неподалеку автомобильной парковке. Вещий Олег распахнул дверцу дорогого джипа, Маринка полезла было на переднее сиденье, но он приобнял ее за плечи и развернул назад. Рядом с ним, по его настойчивому приглашению, смущенно села Саша Шаховская. А Лариса Артуровна после этой сцены сделала вид, что и не собиралась залезать в машину, просто случайно оказалась рядом. Вещий Олег не настаивал. Дверцы захлопнулись, взревел мотор, и из-под колес взметнулась уже не символическая, а самая обычная серая земляная пыль. Лариса Артуровна в задумчивости смотрела на этот унылый фейерверк, пока он не рассеялся. Потом, словно очнувшись, передернула плечами и пошла прочь.

Ленка достала мобильный, чтобы набрать Елену. Конечно, она сейчас сама по едет в больницу, но нужно скорее уведомить Иоанновну, что педсовет прошел благополучно, да еще есть сюрприз – дополнительные часы. Пусть подруга всё это обдумывает, пока Ленка дождется автобуса и будет трястись в нем пять остановок. Долгие гудки навязчиво лезли в ухо: седьмой, восьмой. Вдруг ответил голос нянечки – той самой, которая придумала звать их с Еленой по номерам.

– Алё! Это кто звонит?

– Это я, теть Рай, – заторопилась Ленка. – Елена номер два. А где Елена номер один, почему не подходит?

– Спит твоя номер один. Укол ей сделали, расслабляющий. Ты давай ее сего дня не беспокой.

– А почему укол? – встревожилась Ленка.

– Дмитриевна велела, вот почему. Я, что ль, уколы назначаю…

– Теть Рай! – взмолилась Ленка. – Скажи, что с Еленой! Ей стало хуже? Скажи, я ведь места себе не найду…

Нянечка наконец смилостивилась:

– Сил у твоей Елены мало ребенка носить. Организму сон нужен, как его? – медикаментозный. Я б и сама так полечилась…

– Но утром она проснется?

– А чего ж, не насмерть ее усыпили… Утром приходи. Она теперь в отдельной палате, знаешь, в тупичке, где рядом заведующего кабинет? Месяц будут колоть, так что ты ходи теперь по утрам, после обеда она спящая красавица…

Месяц, ахнула про себя Ленка. А как же уроки ОРКСЭ?

– Ну давай, номер два, мне еще пол мыть…

После этого разговора Ленка постояла немного на месте. Если Елене нужны силы, пусть ее лечат медикаментозным сном. Общаться они будут по утрам – завтра же Ленка поедет к ней после девяти, когда закончится врачебный обход. А сейчас надо перекусить и подумать, на что потратить остаток дня.

В карманах жакета нашлась кой-какая мелочь – хватит на йогурт с булочкой. Ленка купила свой обычный провиант и пошла в скверик рядом со своим домом. Здесь на скамейке придется просидеть до вечера. Если прийти домой раньше, тетка устроит скандал – почему не ищешь работу? Ну что ж, пока придется воздухом подышать…

Собственно говоря, действительно надо искать настоящую работу. Дело это трудное, поскольку у Ленки нет ни специального образования, ни востребованной профессии – вообще нет профессии. И потом, в сентябре она будет занята. Урок да девять часов продленки – приличная нагрузка, которую с основ ной работой не совместишь. Но и Елену подвести нельзя: расстроится, а ведь все болезни от переживаний. Значит, надо искать вакансию ближе к октябрю, а тогда уже, наверное, будет виден живот и никакой работодатель не захочет связываться с преддекретницей. Это одна Кира такая, что летит на помощь, словно мотылек на свечу.

Ленка вздохнула: вот и думай теперь, в сентябре или в октябре. Ни так ни так не выходит. И вдруг стукнуло в голову: а зачем искать, если она уже практически принята? Пятого сентября на карточку Елены придет для нее аванс. Сколько платят в школе за десять часов в неделю? Наверное, хватит на булочку и йогурт два раза в день. А к Новому году она не просто уйдет рожать, но еще и декретные получит.

Это были совсем уже пустые мечты – ведь все выплаты оформляются по документам, в которых сразу будет заметен подлог.

Значит, и пробовать не стоит. Но что еще остается будущей маме, не избалованной действительностью, как не мечтать в свободную минуту, точнее, в свободные часы вынужденного пребывания на скамейке…

Тетка выпихнула племянницу на заработки сразу после школы. Для Ленки началась жизнь разнорабочей: то курьером, то в Макдональдсе на разноске, то совать прохожим на улице рекламные листки. Одно время она сидела компьютерным оператором в засыхающей на корню фирме. Всё это, естественно, за гроши. Тетка забирала зарплату целиком и еще попрекала – мало приносишь. Последняя работа, учетчицей на пищевом складе, в смысле денег оказалась погуще. Но именно там Ленка чуть не захлебнулась вторично в жизненных волнах.

Ее стол находился посреди большого подвала с мешками на полу, с полками, уставленными товаром. Время от времени приходили грузчики, выносили согласно накладным коробки с пиццей, сырные головы, ящики ветчины. Старшим в команде был красивый малый, его глаза эмалево блестели, переливались от светло-голубого к темно-синему… И сам говорливый, складный, пробивной: не только красавец, но и умом Бог не обидел. Грузчику с эмалевыми глазами суждено было стать биологическим отцом Ленкиного пацанчика.

Она не была такой наивной, чтобы рассчитывать на серьезные отношения. У них случайная связь: красавец приходит на склад вечером, когда все уже разошлись, дарит ей на какое-то время себя и уходит без всяких обязательств. А как иначе? Ясно, что такой супермен не пара ничем не выдающейся учетчице. Правда, бывают случаи алых парусов, но это не с ее счастьем…

Когда выяснилась беременность, Ленке и в голову не пришло рожать – куда без мужа, необеспеченной, да еще при тетке, которая и без того сживает со свету? Претензий к супермену она не предъявляла: имеет право не жениться, никогда и не обещал. Возмутило другое.

В какое-то время накладные и отпускаемый товар перестали строго соответствовать друг другу. Стороной Ленка узнала, что ее красавец, у которого рыльце в пушку, подводит свои махинации под нее, которую обнимает вечерами на этом самом складе, так сказать, на месте преступления. Может быть, и сошелся с нею специально, чтобы потом удобнее было на нее свалить. На ту, которая носит под сердцем его ребенка, хоть и обреченного никогда не увидеть света…