Эта история приключилась со мной в ту пору, когда я был еще юн и глуп достаточно, чтобы допустить подобное. В какой-то мере я даже рад тому, что со мной случилось, поскольку в ином случае я бы не стал тем, кто я есть сейчас. Ее звали…Хотя отчего звали? Ее и ныне зовут Валенсия Лёсо. 1Девушка, что одновременно была моим спасением и погибелью. Я безмерно благодарен ей за то, что повстречал ее однажды и, несмотря на то, что встреча с ней принесла мне много боли и страданий, я ни о чем не жалею. Оглядываясь назад я могу понять, что меня так привлекло в ней, но в ту пору я не ведал ни о своих чувствах, ни о том, почему не могу разорвать эти, ни к чему не ведущие, отношения. Я знал, что нас никогда не будет. Знал в ту же секунду, как мы познакомились. Уже тогда, глядя в ее глаза я отчетливо понимал, что эти отношения, обречены на провал. Я предчувствовал это так явно, что внутри у меня все покрывалось ледяной корочкой от осознания того, что я потеряю ее, еще даже не приобретя. Это было до того страшное чувство, что мне хотелось сбежать, как можно дальше и даже не пытаться. Когда мы знакомимся с человеком, то не ведаем о том, что нас ждет. Я же счел, что вправе пойти наперекор судьбе. Я мнил себя столь важным, способным самостоятельно повелевать жизнью…Как жестоко я был наказан за свою гордыню. Я думал, что, начав общаться с Валенсией я иду наперекор судьбе, но на самом деле я ей потворствовал. Если уж вселенная решила свести двух людей, то ничто не помешает осуществлению ее планов и, самым непостижимым образом, две параллельные, доселе, прямые, вдруг пересекутся. Так случилось со мной и Валенсией. Наверное, мне стоит начать с начала, чтобы передать историю без всяких недомолвок. Я уж сам терпеть не могу, когда иные люди скачут от первого к третьему, отчего и половины разуметь не получается. Расскажу, как я приобрел и потерял человека.

Пожалуй, знакомство с тобой можно назвать странным, ибо первой мыслью, глядя на тебя, было: «Кто ты, черт возьми, такая?». Я редко испытываю столь сильное недоумение при знакомстве с людьми, однако ты, бесспорно, выделилась, как никто другой. Мне едва хватило манер, чтобы сдержать рвущийся наружу вопрос, который набатом звучал в моей голове и, буквально, требовал того, чтобы я его озвучил.

Я сидел за барной стойкой, безмятежно попивая кофе. По обыкновению, я погрузился в собственные мысли, настолько, что и не заметил, как ты села рядом.

– Привет, Савочка, -протянула ты, поворачиваясь ко мне с такой теплотой во взгляде, словно мы были старыми друзьями.

Меня не называли так с тех пор, как я закончил школу и, бог свидетель, я ненавидел эти слащавые сокращения моего имени настолько сильно, что тотчас же ответил бы тебе со всем презрением, не будь мне так любопытно, откуда тебе известно мое имя, в принципе. Я вгляделся, повнимательнее, пытаясь понять, встречались ли мы раньше. Память меня, порой, изрядно подводила и какое-то время я пребывал в сомнениях. Может мы виделись раньше? Может когда-то были знакомы? Мое пристальное внимание уже казалось неприличным, во всяком случае мне. Я копался в разуме, силясь припомнить, но тот оказался глух к моим мольбам, и я смирился. Стало абсолютно ясно, что мы незнакомы и, я задал закономерный вопрос:

– Кто ты?

Я мог бы спросить что угодно, а выпалил первое, что пришло в голову.

– Валенсия, -ответила ты и я облегченно выдохнул понимая, что не ошибся. Я действительно никогда не встречал тебя, -Я здесь работаю.

Я ощутил себя невероятно неловко в этот момент, отчетливо осознав, что наверняка видел тебя раньше, но не потрудился запомнить ни имени, ни даже лица. А ты меня запомнила. Запомнила и столь беспардонным образом, уже через минуту, схватила за руку, принявшись так и эдак рассматривать мои часы. Я, как человек, рьяно чтивший личное пространство, был попросту ошеломлен этим напором и, вопиющей, на мой взгляд, наглостью. К своему удивлению я ни разу тебя не одернул, когда как любого другого приструнил бы, и вежливо попросил бы убраться восвояси. Всех, но не тебя. Мне стоило заподозрить неладное уже в тот момент. Или в тот, когда ты, с грустью произнесла: «Ты меня не замечал», а у меня екнуло сердце. Я не знал тебя, а мне уже было невыносимо видеть, печаль на твоем лице. И если бы кто-то ворвался в тот момент и воскликнул: «Остановись» я бы его не послушал, потому что, последующие события, стоили того, чтобы их пережить.

Я захожу в кофейню и вижу тебя. Прошло всего пару дней с момента нашей предыдущей встречи и, почти, две недели с официального знакомства. В прошлый раз, когда мы виделись, мы с друзьями оставили тебе и твоему помощнику пирожные. У нас было столько пирожных, что мы бы не съели их при всем желании и я предложил поделиться ими с работниками заведениями, и, так совпало, что именно ты была на смене.

Я сел за столик, возле окна и тут, вдруг, ты подошла, уставившись на меня.

– Чего грустный такой? –спросила ты.

– Я не грустный, а задумчивый, -отрывисто ответил я, не совсем понимая, почему ты вообще подошла. Неужели у тебя не было иных дел? Я ненавидел, когда меня отрывали от рассуждений и твое вторжение воспринял враждебно, хоть и старался это не показывать.

– Кто грустит, тот трансвестит, -выпалила ты, и вдруг, подошла ко мне и ткнула пальцем в кончик моего носа.

Было бы преуменьшением сказать, что я был шокирован. Я отвык от подобных людей, как ты, вмешивающихся в личное пространство. Я не знал, как мне реагировать и что предпринимать. Оттолкнуть? Рявкнуть? Промолчать? Хотелось воскликнуть: «Какого черта?!», но я не желал тебя обидеть или показаться грубым. Поразительно, как мне было не плевать на чувства человека, которого я видел третий раз в жизни. А ты так и стояла напротив меня, каменным изваянием.

– Садись, если хочешь, -предложил я, но не из вежливости. Меня, отчего-то, нервировало твое присутствие и, еще более, то, что ты стояла так близко.

Признаться, я желал, чтобы ты держалась подальше.

Ты села напротив и поблагодарила меня за пирожные. Это объясняло, по какой причине ты подошла, однако не давало ответ на то, почему ты осталась. Ты казалась пугающей. И я не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего, начиная от твоего чудаковатого поведения и заканчивая диалогом, который был до того бессмысленным, что целесообразнее было бы просто молчать.

Ты отметила, что не любишь пирожные с масляным кремом и я воззрился на тебя с недоумением, поскольку, в тот раз ты говорила, что ешь все. Я счел такое несоответствие странным, однако промолчал, посчитав, что это не мое дело.

Некоторое время мы болтали о всякой ерунде, когда ты, вдруг, произнесла:

– Ты такой забавный, Савочка.

У меня пробежали мурашки от этой фразы, словно со мной общалась не девушка, а самый настоящий маньяк. Мне с трудом удалось сохранить лицо. Как тебе удавалось парой слов вызывать во мне такую бурю эмоций? Я не понимал самого себя.

В ходе нашей занимательной и безумной неловкой беседы я поделился с тобой тем, что имею множество заболеваний.

– Венерических? –невинно пошутила ты и, чуть позднее, извинилась за своеобразное чувство юмора. Я не стал говорить, что мой юмор столь же ужасен, как и твой, и соответственно тебе не нужно просить прощения.

– Такое красивое имя, -протянула ты, очевидно, решив меня добить окончательно, чтобы я уже не мучился.

В этот момент мне сбежать хотелось, как можно дальше, желательно в другую страну, лишь бы подальше от тебя. Я боялся. Я страшился. Я отказывался мирится с тем, что ты вызываешь. Твоя манера общения была непривычна, некомфортна и…нежелательна. Вот тогда-то, думаю, я и понял, что надо сматывать удочки и медленно отступать, ибо попалась мне не какая-нибудь миленькая рыбка, а настоящая акула, способная сожрать целиком и исторгнуть из себя изрядно пожеванные остатки, без признаков жизни.