Так описывает в своей книге «Дорогами войны» генерал армии дважды Герой Советского Союза Исса Александрович Плиев начало освобождения Венгрии. И я не случайно привел здесь отрывок именно из его книги. Далее он пишет:
«Вы назначаетесь, — сказал Малиновский, — командующим войсками конно-механизированной группы. В нее кроме 4-го гвардейского Кубанского казачьего корпуса, на первый случай, войдут 6-й гвардейский кавалерийский и 7-й гвардейский механизированный корпуса плюс части усиления. Это прекрасные соединения, имеющие боевой опыт, в том числе и в горно-лесистой местности…»
Надо прямо сказать, что боевые действия нашего корпуса в составе конно-механизированной группы под командованием Плиева оказались удачными не только «на первый случай», как сказал ему командующий 2-м Украинским фронтом маршал Родион Яковлевич Малиновский., В составе этой группы мы воевали до конца Великой Отечественной войны.
В ходе боев все яснее и яснее становилось, что кавалерия в «чистом», так сказать, виде при наличии у противника большого количества танковых и механизированных частей не может играть серьезной роли. Особенно очевидным это стало в 1944 году. Опыт войны подсказал решение: создать объединенные конно-механизированные группы. Это следовало из качественного и количественного изменения подвижных войск нашей армии. Развивающаяся танковая промышленность позволяла теперь развернуть формирование значительного числа танковых и механизированных объединений.
Это снижало, естественно, удельный вес «чистой» конницы. Но не за счет сокращения ее численности, за счет увеличения танковых и механизированных объединений. Они стали называться КМГ — конно-механизированные группы. Командующим такой группой и был назначен генерал Плиев.
Войска 2-го Украинского фронта, в составе которого теперь мы воевали, должны были ударом на Дебрецен и Ньиредьхаза разгромить Трансильванскую группировку противника и, взаимодействуя с 4-м Украинским фронтом, освободить Закарпатье. 3 октября 1944 года ставка приказала силами 6-й гвардейской танковой армии и нашей конно-механизированной группы нанести удар в северном направлении от границы Венгрии, в обход города Дебрецен.
Наступление началось 6 октября…
Книга И. А. Плиева вышла в 1985 году, к 40-летию Победы. Когда я ее прочитал, мелькнула мысль: а что, если сопоставить строки из книги и строки из моего дневника? Ведь речь идет об одних боях, увиденных глазами генерала, командовавшего нашей КМГ, и глазами лейтенанта.
Из дневника:
«6 октября. Утром, в 6.00, переходим венгерскую границу, противник отходит. С боями продвинулись вперед на 45 километров, прорвав оборону. Ночью у канала столкнулись с крупными силами немцев. Ведем бой».
Из книги И. Л. Плиева:
«В первый день операции войска конно-механизированной группы выполнили свою задачу. С боями прошли 45–50 километров и полностью разгромили 20-ю пехотную дивизию венгров и другие части».
Из дневника:
«7 октября. Весь день ведем бой. Ночью переходим во второй эшелон штаба корпуса. Идем в марш».
Из книги И. А. Плиева:
«К вечеру 7 октября темп наступления начал заметно падать. Противник усилил сопротивление, опираясь на сеть многочисленных танконедоступных каналов… 6-й гвардейский кавалерийский корпус должен был к утру овладеть городом Хайдусобосло, расположенным в семнадцати километрах от Дебрецена».
Из дневника:
«8 октября. Утром идем на марше. На дорогах — много убитых лошадей. Это вчера и позавчера тут «давала» авиация. Не доходя пяти километров до деревни Надь-Байом на голову колонны, где шли офицеры штаба, налетают три «мессера». Только успел крикнуть: «Бомбят!» Все бросились в разные стороны. Визг бомб. Взрывы один за другим. По спине бьют осколки и комья земли. Я всего в четырех метрах от воронки. Жив. Встаю. Коней убило. Ранен коновод Рыжов. Убиты Рудых, Кондратенко. Ранен Сирота. Через два часа опять подо мной ранило коня, а мне пробило кубанку. Ночью подходим к деревне Шап. Заняли ее, затем Бихард-Торду. Ведем бой вместе с танками. В 18 часов выходим из боя. Ночью проходим через Каба на Хайдусобосло. Обороняем город».
При взятии Хайдусобосло получился «слоеный пирог»: в городе мы, штабы дивизии и корпуса, вокруг города — немцы, а их части окружены наступающими войсками нашей же конно-механизированной группы. Не имея снабжения боеприпасами, думать о самостоятельном прорыве и выходе из окружения было бессмысленно. Оставалось одно: оборонять город и ждать, пока кольцо противника не будет прорвано извне.
12 октября гитлеровцы предприняли штурм города. Симбуховский сам повел эскадроны в контратаку. Оставшиеся две или три «катюши» мы были вынуждены поставить на прямую паводку, прикопав передки автомашин в кюветах на окраине города, позади окопавшихся там наших эскадронов. Они вели огонь своими реактивными минами не по пехоте, а по танкам. Такого в нашей боевой практике еще не встречалось. Подожгли несколько танков. Противник отошел от окраин. Немного потише стало.
Семеро суток пришлось сидеть в окруженном городе. Только 18 октября пробилась к нам соседняя часть из 4-го корпуса. Ночью мы ушли из Хайдусобосло.
Как дорогую реликвию военных лет храню я маленькую алюминиевую пластиночку, на которой вырезано: «Гв. л-ту Ивановскому от друзей и боевых товарищей в день ожесточенного боя за гор. Хайдусобосло 12.10.44». Пластинка эта была прикреплена к подаренному трофейному пистолету.
Наш путь лежал к Дебрецену. Утром 19 октября началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка, длившаяся около часа. Под ее прикрытием двинулись полки нашей дивизии. К одиннадцати часам удалось зацепиться за окраины города. Весь остаток дня и ночь продолжались упорные бои, но остановить наше продвижение противник был уже не в силах. К утру 20 октября вражеский гарнизон Дебрецена был полностью разгромлен.
«Что касается Дебреценской операции, — пишет в своей книге Исса Александрович Плиев, — в которой активнейшее участие приняла наша конно-механизированная группа, то она выполнила две важнейшие задачи: во-первых, войска фронта нанесли решительное поражение войскам группы армий «Юг», вышли на широком фронте к реке Тиса и, форсировав ее, захватили оперативный плацдарм для нанесения удара на Будапешт; во-вторых, этот успех создал прямую угрозу тылу вражеских войск, оборонявшихся в Карпатах, и вынудил их к отходу. Это способствовало и успеху войск 4-го Украинского фронта в преодолении Карпат».
В конце ноября наши войска начали операцию по взятию Будапешта. Наш корпус двигался по направлению к городу Ясароксаллаш. Полк был измотан до крайности непрерывными боями. А пройти предстояло более полусотни километров осенним бездорожьем по местности, изрезанной густой сетью оросительных каналов, через многочисленные населенные пункты, которые были превращены противником в мощные узлы сопротивления.
В топкой грязи вязли не только танки и автомашины, вязли кони, вязли люди. В тяжелых, кровопролитных боях прошел октябрь, половина ноября. Полки нашей дивизии, редея на глазах, продолжали драться.
В будапештской операции перед нами стояла задача: сковывая силы противника, не допустить переброски его частей в помощь войскам, оборонявшим столицу Венгрии. Все прекрасно понимали, что взятие советскими войсками Будапешта выведет Венгрию из войны на стороне гитлеровской Германии.
В начале декабря мы заняли город Балашшадьярмат. Это был последний населенный пункт на территории Венгрии. Мы первыми вышли к границе Чехословакии, к реке Ипель. Да, перед нами была Чехословакия, но в тылу оставался еще не освобожденным Будапешт.
В середине декабря полк получил новый приказ. Полк должен был горными карпатскими дорогами уйти в тыл противника и перекрыть пути для отхода его частей от столицы Венгрии. Ни артиллерии, ни обоза с собой в горы не возьмешь. Симбуховский решил кроме эскадронов конников взять с собой лишь несколько минометов из батареи Насонова, и то не на повозках, а на вьюках. Таким образом, больше половины полка оставалось с радиостанцией и санчастью по другую сторону фронта. Правда, понятие «фронт» в этом районе было относительным. Никакой четкой линии не было. Отступавший противник цеплялся за наспех укрепленные позиции в населенных пунктах, на перевалах горных дорог и троп.
