Так и я. Терпела, терпела, вяло огрызалась Альбертику и остальным, до тех пор, пока Римма Марковна меня окончательно не достала.

И я рассердилась.

В таком вот недобром состоянии я пришла на работу.

Переступив через стопку бумаг на полу (мы с Людмилой вчера так и не закончили сортировку документов), я подошла к коммутатору и нажала кнопку вызова:

— Людмила, а зайди-ка ты ко мне.

Я как раз просматривала бумажную текучку, как в дверь осторожно поскреблась моя секретарша.

— Можно? — в дверь просунулось смущённое лицо.

— Заходи, — велела я, не поднимая глаз от бумаг. — Так. Записывай график работ на сегодня. Готова? Пиши. Первое. Позвони секретарю Быкова Льва Юрьевича, согласуй с ним встречу на сегодня-завтра. Лучше — во второй половине дня. Сразу же сообщи мне, на какое время договорились. Далее, на завтра — созвонись с секретарем Барабаша Сергея Петровича. Это заместитель Плечевого. Ты знаешь кто это?

Людмила отрицательно покрутила головой.

— Это председатель областного профкома, — пояснила я и нахмурилась, вспомнив, как они втроём приглашали меня в баню и как некрасиво всё получилось. — Так вот, проси встречу с Барабашом. На любое время, какое ему удобно. Поняла?

Людмила кивнула, старательно записывая всё в блокнотик.

— Далее, свяжись с Иваном Аркадьевичем. Только не с рабочего телефона. Сходишь на телеграф, — я порылась в сумочке и вытащила пару купюр, — закажи переговоры, спроси, на какой номер телефона ему вечером позвонить.

— А какой у него рабочий номер телефона? — робко пискнула Людмила, — куда звонить?

— Высшая партийная школа. В Москве, — со вздохом ответила я, — это всё, что я знаю. Спроси у Антонины, в любом случае он через отдел кадров часть документов оформлял. Они там должны знать. Если спросят зачем интересуешься — скажешь для заполнения формы к отчёту Р-7, там нужна информация о всех стажировках и повышении квалификации сотрудников. Где-то методические рекомендации по отчёту здесь лежали… если что — покажешь таблицу эту. Да где же она⁈ Чёрт, ничего найти невозможно в этом бардаке теперь!

— Лидия Степановна! У меня тоже есть эта методичка. Я возьму свою.

— Вот и славно. Возьми, не забудь только. Значит, узнаешь у неё, на какой конкретно факультет он уехал учиться, закажешь через телеграф методический кабинет этого факультета. Позвонишь, оставишь ему сообщение и время, когда ты перезвонишь. Затем после обеда перезвонишь опять. Думаю, поймаешь его рано или поздно. Поняла?

— Да, — усердно закивала Людмила.

— Дальше, — я задумалась. Чёрт, наш местный профком и партком под каблуком Альбертика. Здесь особо ничего толком-то и не выйдет. Значит, нужно переступать через голову, только изящно. И желательно не своими руками. Вот только как это красиво сделать?

И тут меня осенило:

— Людмила, ещё такое. У нас в депо есть же отряд «Комсомольский прожектор»?

— Да.

— А кто там руководит?

— Андронов вроде бы, — неуверенно ответила Людмила. — Или нет, наверное, Сверчков.

— А почему так неуверенно?

— Дак формализм у них, — вздохнула она, — максимум, это с красными повязками на танцах подежурить могут, да и то, в основном из-за того, чтобы за билеты не платить. А так там не особо они что-то делают.

— Тогда Андронова этого или Сверчкова ко мне прямо сейчас. А лучше — обоих. И срочно — рявкнула я, — выполняй!

Людмилу словно ветром сдуло.

Я ухмыльнулась и вернулась к поточным документам.

Буквально через минут пятнадцать ко мне в кабинет опять поскреблись.

— Войдите, — разрешила я, не отрываясь от записей.

В кабинет вошла Людмила. За ней — двое парней, лет по восемнадцать-двадцать. Один, более развязный, с кучерявым чубом, лоснящимся породистым лицом и нагловатым виляющим взглядом, он был одет словно с советского агитационного плаката, в качественный двубортный костюм. Второй — тощий, нескладный, в замызганной спецовке. Его прическа давно просилась к парикмахеру, а лицо выглядело, словно прыщеватая подушка. Зато взгляд у него был открытым, хороший был взгляд.

— Здравствуйте, — первым поздоровался наглый и широко улыбнулся. — Людмила сказала, что вы нас вызываете.

— З-з-здрасти, — выдавил из себя нескладный и покраснел. Оказалось, что он еще и заикается.

— Здравствуйте, товарищи, — я строго взглянула на них. — Насколько я понимаю, вы являетесь руководителями отряда «Комсомольский прожектор» от нашего предприятия?

— Руководитель — это я, — важно заявил наглый и снисходительно кивнул на нескладного, — а Сверчков — мой заместитель.

— Замечательно, — сказала я и разрешила, — присаживайтесь, товарищи. Разговор, очевидно, будет долгим.

Юноши осторожно присели. Людмила, потоптавшись и, видя, что я её не гоню, пристроилась на стульчике в уголке.

— Итак, я внимательно слушаю, — бросила я равнодушным тоном и переложила пару листков в другую стопочку, где были отсортированные документы.

— Что? — не понял Андронов.

— Расскажите, чем вы занимаетесь? — я наискось черканула резолюцию в очередном формуляре и отправила его в самую маленькую стопочку, где были документы с пометкой «на контроле».

— Мы сотрудничаем с органами контроля, устраиваем рейды-проверки, дежурства…

— Проверки чего?

— Всего, что касается актуальных проблем народного хозяйства, а именно — соблюдения режима экономии, повышения качества продукции, внедрения новой техники, охране природы, улучшения работы предприятия… — заученными фразами торопливо отбарабанил Андронов.

— Замечательно, — похвалила я и задала вопрос, — а теперь давайте конкретизируем, какие именно актуальные проблемы народного хозяйства вы проконтролировали, ну, скажем, за последний месяц?

— Ну… — замялся Андронов и посмотрел на Сверчкова.

— Я слушаю.

— Эм…

— Ладно, тогда хоть за последний квартал?

— На этот вопрос ответит мой заместитель, — торопливо перевалил ответственность на плечи Сверчкова Андронов.

Я перевела взгляд на Сверчкова. Неожиданно тот не подкачал и ответил довольно внятно. Ответ портило лишь заикание.

— Лидия С-с-степановна, — наш отряд с-с-создан в депо «Монорельс» по с-сути ф-ф-формально, — на с-самом деле мы в ид-деале должны всё это вып-п-полнять. Но наш вклад ограничивается лишь д-дежурствами.

— Где дежурите?

— Н-н-на танцах, — покраснел Сверчков и потупился.

— И это всё?

— Д-д-да.

— Лидия Степановна, мы планируем принять участие во Всесоюзном фестивале… я поеду в Москву выступать с докладом… — начал было воспрянувший духом Андронов, но я перебила.

— Благодарю, товарищ Андронов. Можете быть свободны.

Тот побледнел, покраснел и направился к двери. За ним потянулся Сверчков.

— А вас, товарищ Сверчков, я попрошу остаться, — невозмутимо ответила я и подчеркнула важную информацию в следующем документе.

— Задержитесь, пожалуйста.

— Но Сверчков заместитель! Руководитель — я, — попытался восстановить справедливость Андронов.

— Я слышала это уже. Всего доброго, товарищ Андронов. Идите работайте.

После ухода руководителя отряда «Комсомольский прожектор», я подняла глаза на Сверчкова:

— Сколько человек в отряде?

— В-восемь, — запинаясь, ответил Сверчков.

— Надёжных сколько?

— Д-двое.

— Значит так, берёшь этих двоих, и после работы едете в Орехово, — велела я, — знаешь, где это и как добраться туда?

Сверчков кивнул.

— Не забудьте взять с собой удостоверения. Там постарайтесь аккуратно, я подчёркиваю — очень аккуратно, чтобы сторож ничего не заподозрил, осмотреть территорию нашего комплекса для отдыха. Меня интересуют здания. Точнее степень износа этих зданий. Завтра утром ты должен ответить мне на вопрос — при первичном визуальном осмотре, подлежат они сносу по ветхости или аварийности, или нет? Задание ясно?

Сверчков опять кивнул.

— И главное — на работе тоже не должен никто знать. Особенно Андронов. Это понятно?