Было ещё много разных коротких историй «о любви». В этот период я узнала себя, как влюбчивую и влюбляющую в себя, романтичную недотрогу, весёлую любительницу дискотек и шумных компаний, надёжную подругу, солидарную с женским полом и в целом – дружелюбную, общительную, улыбчивую девушку. Я себе нравилась.

Возможно в этом и есть смысл жизни – в узнавании себя разного, в открытости и в свободе действовать и проявляться так, как ты считаешь нужным, уважая себя и соблюдая простые общечеловеческие правила.

Свои маленькие влюблённости и фантазии я пропускала через свою душу и отпускала, не задерживала, не копила, не складывала. Просто всегда была открыта новому. Это обогащает, но не травмирует.

Моя Любовь всегда со мной!

После второго курса была студенческая практика. Мы попали в гастроном "Таганский". По тем временам, это было огромное, современное из стекла и бетона, широко раскинувшееся здание, которое было видно со всех концов площади. Оно и сейчас там стоит, на Таганской площади, только почему-то маленькое и незаметное. Всё меняется со временем.

Нас с подругой поставили за прилавок в небольшом кафетерии. Готовили молочные коктейли, разливали сок и торговали выпечкой. Народу было всегда много.

Вообще, в стране было туго с продуктами и товарами.

А в "Таганском" – был рай!

Особенно за закрытыми дверями директора и товароведа. Вот кто правил "умами и животами" людей в те времена дефицита. По блату приходили все, и министры, и артисты. И можно было – дать, не дать, отказать, промурыжить, поинтриговать. Во житуха! А если ещё учесть, что спиртное было по талонам… – Ого, какая выгодная была профессия, – поэтому и в торговый было не пробиться. Унижались все, даже те, у кого были деньги. Хорошо, что эти времена прошли. Ну да не об этом.

Во время нашей практики, в институт по обмену из Польши прибыла группа студентов-футболистов. Все ребята знали русский язык. Кто лучше, кто хуже, видимо, в зависимости от школьной успеваемости. Тогда русский изучали в школах, во всех странах соцлагеря.

Их поселили в нашем общежитии. И так как мы с подругой составили им протеже в "Таганском" для закупки "поесть и выпить" – стали закадычными друзьями. Ходили в кафе на Арбате, где нам ставили семнадцать раз песню «Вояж», и мы плясали под неё. Делали канапки по-польски – маленькие бутерброды со всякой всячиной. Даже выезжали куда-то за город в ближайшее Подмосковье, на шашлыки, с катанием на лодках.

И ещё перед ребятами стояла коммерческая задача – закупиться золотишком: кольцами, серьгами, цепочками и провести это всё через границу. Тогда наше золото было в цене в Польше, и ещё электрокофемолки и оптика. Всё это можно было купить в наших магазинах, если постараться.

У поляков была прекрасная привычка целовать ручки девушкам при встрече и прощании. Русские "пани" были в восторге. Все парни умели танцевать быстрые танцы в паре. Я оказалась мастером в танцах, спасибо танцевальной школе. Перетанцевала со всеми, под песню "Вояж", «Ламбаду» и другие новомодные иностранные композиции. Эта страсть и увлечённость танцами будет ещё долго служить мне добрую службу в разные моменты жизни.

Почему не вступила в романтические отношения?

Я не была готова. Мой идеализм стоял на страже. Как верный рыцарь сопровождал меня во всех пересечениях с мужским полом.

Да и, пожалуй, я не смогла бы выбрать из этих красавцев. Хотя был там один самый большой, как и я, любитель потанцевать. А чисто внешне мне нравился другой. Меркантильность и расчётливость отсутствовали. Поэтому в сухом остатке было общение, заряженное красотой, молодостью, неприступной сексуальностью, мужской конкуренцией и конечно же верой в прекрасное будущее.

Параллельно развивалась история моей подруги. Более взрослая, романтичная, с поэзией и дружбой. Взрослая, потому что её участники были действительно взрослые люди. Бронислав – руководитель группы польской «футбольной» команды и моя подруга. Она была на пять лет старше меня. В ней был восточный аромат безгрешности, чистоты и поэтичности. Она умела дружить и ценить женскую дружбу, порой включая в наших с ней отношениях – заботливую мамочку или старшую сестру. И она совсем не умела врать. Худенькая, красивая, с утонченными чертами лица и карими глазами – она не выглядела на свои двадцать пять лет. Но всегда, при любом знакомстве, сразу озвучивала цифры своего возраста.

– Мира! Так красиво звали мою подругу. – Ну зачем ты сразу сообщаешь свой возраст? – спрашивала её я.

– Это же правда, – отвечала она мне, пожимая плечами.

Это был какой-то пунктик, который бежал впереди неё. Своеобразная защита – «оберег от всяких глупостей». И ещё, она любила поэзию – меланхоличную, мечтательную, романтичную. И это ей очень шло, придавая шарм, глубину, серьёзность и желание пообщаться и побольше узнать об этой интересной девушке. Она вызывала доверие и у женщин, и у мужчин. И в дальнейших событиях, эти её качества, сыграют не последнюю роль.

В этот же период, практики в Таганском гастрономе, мы случайно попали с Мирой к гадалке. Да не простой, а образованной.

Моя тётушка приехала в Москву на курсы повышения квалификации и жила в одной комнате с женщиной из Армении, которая гадала на кофейной гуще. Женщину в упор не помню – брюнетка, блондинка, рыжая? Моё воображение рисует черноглазую красивую женщину, плавную и текучую, как вода. А вот слова её, после распития кофе, запомнились на всю жизнь.

Вначале, конечно, она погадала моей тёте, которая была в полном ауте, от правды про прошлое и какое-то там её – тётино будущее.

– Удивительно, как она всё угадала про моё прошлое. Я ведь ей ничего не рассказывала, – восторженно вещала нам тётя.

– Ага, удивительно! – вторили мы.

– Интересно, что она скажет вам! – сгорала она от нетерпения и любопытства пока везла нас в гости.

Глядя в мою чашку, гадалка сказала сразу без раздумий:

– Ждут тебя девонька дороги, дороги, дороги… Будешь много путешествовать, в дальние страны.

– Куда это интересно? – недоумевала я. Тогда мы ещё жили за железным занавесом, и чтобы отправиться за границу нужно было иметь вескую причину: дипломатическая работа, культурный обмен или туризм «для своих». У меня таких причин не было.

– Замуж выйдешь, но не скоро, родишь двоих детей, причём второго еле увидела – поздний ребёнок. Будут трудности, в которых поможет тебе человек, похожий на молодого Володю Ульянова (Ленина), как на значке октябрёнка, со светлыми кудрями. – продолжила гадалка.

Это меня насмешило тогда. И ещё она чего-то предсказывала, но я, к сожалению, не записала.

Мы тоже с энтузиазмом заглядывали в свои чашки и задавали себе единственный вопрос:

– Ну как, как она в этой маленькой чашке разглядела всё это?

Я теперь тоже варю кофе и обязательно переворачиваю чашку с гущей, а потом рассматриваю её. Интересно! Рисунки там точно есть, разные. Я для себя всегда хорошие выбираю.

Кстати, Мире гадалка, посмотрев в её чашку, ничего не сказала. Вернее так:

– Давай девонька я тебе говорить ничего не буду, сама всё узнаешь со временем.

Неужели она там увидела, что Миру отчислят из института, она не выйдет замуж и не родит детей. Уедет в свой городок и станет жить там с мамой.

Правда, что ли, она это увидела и не сказала ей ничего?

Недавно слышала, что настоящие гадалки не говорят о плохом. И правильно делают! Всё же у человека остаётся право выбора из множества вариантов. А не один заданный, даже если и кому-то заранее известный. В общем, среди нас, обычных людей, есть пробудившиеся – видящие, слышащие. И это здорово!

Потом ещё пару раз были в моей жизни удивительные подсказки и вещие сны. Сбывалось!

А сейчас, после летних каникул я возвращаюсь в Москву, в общежитие. Уже третий курс.