— Дружим?! — она даже привстала, тут же рухнув обратно на подушку. — Дружим… Да это ты прилипла ко мне в четвертом классе. Вцепилась, как пиявка, не оторвать. Мне самой твоя дружба ни за каким хером не сдалась, — Лика уже почти кричала.

— Ты вечно возле меня ошивалась и все мне портила. Учителя тебя любили, от одноклассников только и слышала: «Ах, Даша! Даша такая милая и добрая, так всем нравится», — передразнила Лика, гримасничая.

— Даже моя мама тебя вечно мне в пример ставила! Ты и в университет за мной потащилась и стала лучшей на курсе, опять обогнав меня! Ненавижу, — голос Лики совсем упал, и из глаз закапали слезы.

Я было дернулась к ней, но она резким движением смахнула слезы и процедила сквозь зубы:

— Не подходи ко мне.

Подышала, успокаиваясь, и продолжила:

— Ты всегда все портила. И Пашу у меня отобрала, хотя прекрасно видела, как он мне нравится. И теперь, когда у нас с ним все, наконец, получилось, ты забеременела. Пять лет не беременела, а тут вдруг… Что, невинная овечка Даша, скажешь, что это совершенно случайно вышло? — выкрикнула Лика истерично.

Я приклеилась к стулу и тряслась, как в ознобе, слушая откровения той, кого долгие годы считала близким человеком.

— Лика, так ты здесь из-за Паши? — я с трудом протолкнула вопрос сквозь комок в горле. — Вы были любовниками? Он тебе что-то обещал и не исполнил? Обещал жениться?

Лика долго молчала, так что я уже думала, не услышу ответа. Потом отвернулась и устало проговорила:

— Ладно уж, что теперь-то скрывать. Я сделала аборт от Паши, потому что он сказал, что не сможет на мне жениться — у него жена беременная. Срок у меня был большой, случилось осложнение. И если я больше не смогу иметь детей, то это тоже будет по твоей вине, Даша.

Наверное, если бы Лика не сказала этих слов про мою вину, которой нет и никогда не было, я бы просто ушла и все. Ушла, чтобы никогда не возвращаться. Мне было бы этого достаточно. Месть — это не мое.

Но после Ликиных слов новая я неспешно встала и проговорила, четко произнося слова:

— Я не беременна, и никогда не была. Паша тебе соврал, бывшая подруга. Мало того, он развелся со мной как раз в то время, когда ты сделала аборт.

Бледное лицо резко повернулось, и в меня впились вспыхнувшие лютой ненавистью глаза:

— Врешь!

Я равнодушно пожала плечами:

— Зачем мне? Твой прекрасный Паша обманул тебя, Лика. Можешь жить с этим дальше.

Выйдя на улицу, где дождь почти прекратился, и робкое солнце пыталось разогнать остатки туч, я неожиданно для самой себя облегченно рассмеялась.

Я только что разобралась с тяжелым грузом сомнений относительно Паши и Лики, которые так старательно подавляла и отбрасывала очень долгое время. Мне было невозможно поверить, что люди, которых считала родными, могут подло обманывать. Поэтому предпочитала обманывать и обвинять саму себя.

Зато теперь я точно знаю, что все это время не страдала паранойей. И мой стыд за отвратительную подозрительность в отношении мужа и лучшей подруги, которым я изводила себя многие месяцы, можно спокойно похоронить. Вот и славно!

Подумав, я вызвала такси и отправилась в квартиру, где прожила пять лет, веря, что это мой дом. С человеком, про которого думала, что он мне дорог…

Мне предстояло много дел: сменить в дверях замки, вызвать грузчиков, которые увезут вещи бывшего мужа по месту прописки в квартире его матери. И встретиться с коллегой, юристом по семейному праву, которая будет вести мое дело по разделу имущества.

Хорошо зная Таню Веретенникову, прозванную в наших кругах "Касаткой" за прелестное сочетание широкой улыбки, бульдожьей хватки и драконьего характера, я могу быть совершенно спокойна за свои дела. И тихонько хихикая в кулачок, начать заранее сочувствовать Паше.

Но главное, что мне предстояло сделать — выбрать место, куда я уеду, как только подпишу все доверенности на ведение своих дел.

Место, где я начну набело строить свою жизнь…

— Дарья Александровна, срочно зайдите к Петру Андреевичу, — промурлыкал в трубку приятный голос секретаря генерального, Алёны.

— Алён, скажи шефу, что я занята и освобожусь только через десять минут, ладно? Только-только кофе себе налила… — заныла я, скорчив страдальческую гримасу. Увидеть ее Алена, конечно, не могла, но просящие интонации расслышала отлично.

Задумчиво пропела:

— Предлагаете врать начальству, Дарья Александровна? Как нехорошо, — она негромко рассмеялась, заставив меня улыбнуться.

И голос, и смех у Алены были словно музыка, слушала бы и слушала. Все клиенты и сотрудники нашей компании буквально млели, когда разговаривали с референтом нашего генерального.

— Ну-у-у, для тебя я на многое согласна, конечно. Но тебе это будет дорого стоить, Дарья, — Алена добавила строгости в голос.

— Ладно, не спеши, минут десять у тебя есть. Там клиент важнецкий сидит. Я им с Андреичем тоже кофе варю, так что у всех пока будет кофе-брейк, — рассмеявшись, успокоила меня и тут же переключилась:

— Идешь вечером с нами в «Киракан»? Дарья, ты обещала! — Алена давно уговаривала меня сходить с ней и еще двумя ее подругами из нашей фирмы, Миланой и Лерой, в новое кафе, открывшееся неподалеку от офиса.

— Спасибо, Ален, ты лучшая! И вечером я иду с вами! — с чувством заявила я, делая большой глоток капучино.

Роскошный кофейный агрегат, щедротами начальства предоставленный в пользование своим сотрудникам, безотказно снабжал меня этим божественным напитком. Тем самым он исправно улучшал мое настроение и позволял видеть мир в розовом цвете. Вернее, в цвете капучино.

— А что за клиент, не знаешь? — полюбопытствовала, пока Алена не положила трубку.

— Неа, не знаю, — пропела наша красавица, мама трех очаровательных дочек, таких же рыжеволосых и черноглазых, как она сама. — Говорят, откуда-то из столицы. Он уже сидел у шефа, когда я приехала. У нас бабушка заболела, и я сама младшую в поликлинику водила, поэтому задержалась.

— Но говорят, он обалденный красавчик в обалденном костюме. Наши бухгалтерши всем составом чуть кипятком не уписались, когда он к ним зашел что-то спросить, — Алена бурно задышала и заахала в трубку. Наверное, даже глаза закатила в притворном восторге — артистизм у нее был на высшем уровне.

— И что столичным красавцам от нас нужно? — засмеялась я. — Своих, что ли, юристов нет?

Вообще, время от времени у нас появлялись дела от таких клиентов, обычно связанные с их интересами в нашем регионе. Но сами они почти никогда не приезжали, решая все вопросы дистанционно.

— У нас дешевле, — фыркнула Алёна, мигом перестав изображать томление и восторг по поводу залетного красавца. — Мы же провинция: цены ниже, умы лучше, трудолюбия больше. Ладно, Дарья, я кофе им понесла, а ты свой допивай и бегом к шефу.

Я сделала еще глоток и задумчиво посмотрела в окно, занимающее пол стены слева от моего стола.

В свое время я долго мучила нашего офис-менеджера и мастера на все руки Петю, заставляя переставлять мой рабочий стол. Вертела его и так и эдак, пока не добилась идеального положения, при котором свет из окна падал на столешницу, но не слепил монитор компьютера. Зато сейчас работать за ним было максимально удобно.

Уже больше года я трудилась в крупном холдинге в далеком сибирском городе. Нашла на Хедхантер объявление о вакансии, отправила резюме и, пройдя первое онлайн-собеседование, сразу купила билет на самолет. Решила, что даже, если не получу именно эту работу, то буду искать другую в тех же краях.

Город подходил мне по всем параметрам. Промышленный миллионник с активной бизнес-жизнью, большим количеством театров, торговых центров и учебных заведений. Он был шумным, кипучим и по своему жизнерадостным. Идеально мне подходящим.

Главное, он был расположен достаточно далеко от тех мест, с которыми я больше не хотела иметь никаких дел.

На работу меня взяли, а через четыре месяца повысили сразу до начальника юридической службы.