Ник закрыл дверь, задвинул грязные занавески на зарешеченном оконце, разделённом столбом посередине. Дверь укрепил единственным стулом и, не зажигая лучину, лёг спать, задвинув сумки под кровать. Рядом положил заряженный пистолет и длинный кинжал.

Спал плохо, часто просыпался, прислушивался и потом долго не мог заснуть. Утром сделал вид, что с трудом проснулся, хотя уже не спал. Хозяин поспешил принести завтрак, Ник довольно щедро расплатился, и ушёл, спеша побыстрее покинуть город.

Он легко прошёл ворота, делая усилия, чтобы не показать тяжесть сумки.

Вернулся к себе в комнатку и спрятал под низкий топчан сумку, боясь с ней расстаться. Долго сидел в раздумье. Такую сумму денег трудно скрыть и в голову ничего не приходило. Разозлившись, он открыл сумку и просмотрел содержимое двух мешочков. Один потяжелее, был наполнен монетами. Посмотрев на дверь, и укрепив её, он стал пересчитывать монеты. Это заняло много времени, и он устал и отвалился на топчан, блаженно вздохнув. Монет оказалось около тысячи всякого достоинства. Он в уме прикинул в пересчёте на крузадо — получалось намного больше двух тысяч. Относительно украшений и драгоценностей он ничего не мог сказать. Лишь приблизительно мог определить их стоимость. Ему казалось, что их тоже было не менее четырёх тысяч. И с этими богатствами ему теперь придётся носиться и томиться страхом.

Уже сейчас он боялся выйти из дому, и не знал, как поступить. В туземном городе ему было неуютно и подозрительно. Но надо расплачиваться с ребятами. Пришлось затолкать сумку под топчан, завалить всё это хламом, который удалось найти у отсутствующего хозяина.

В таверне он разменял несколько рейсов на медяки, нашёл парней, уже с нетерпением ожидавших вознаграждения.

— Наконец, сахиб! — воскликнул старший. — Принесли?

— Как обещал, ребята. Не ходили в город?

— Зачем? Вы сами не советовали. Это уже не наше дело.

— Правильно. Получите свои обещанные, — и Ник протянул пять рейсов, подумал немного и протянул всю горсть мелочи на три рейса. — Вы заслужили большего, ребята. Спасибо. Теперь никому про меня ни слова.

— Понимаем, сахиб, — все поклонились Нику и с удовольствием удалились, а Ник посмотрел им вслед и тоже пошёл к себе, купив еды дня на два. Хозяина попросил приготовить и накормить его.

Он продолжал с тревогой думать о деньгах. Куда их пристроить и как сохранить. Стал на час-полтора выходить в город и интересоваться наличием банка и купли недвижимости. Скоро узнал, что землю или дом можно купить вполне за сносную цену. Сейчас здесь португальцы уже заканчивали свою деятельность, и это не стало для Ника трудной задачей.

Он редко встречался с сестрой. Ничего о деньгах ей не сказал, опасаясь её болтливости, хотя знал её, как серьёзную и надёжную девочку. Лишь дал два золотых крузадо, обменянных у ростовщика, куда сдал одну из драгоценностей за двести монет.

— Что ты собирался предпринять против моего мужа? — как-то спросила она.

— Что-то последнее время я склоняюсь, что это ни к чему, Хел. Зачем мне лишние заботы и рискованные предприятия?

— Ты обещал мне помочь, Ник! Я больше не могу с ним жить!

— Что ж ты хочешь, чтобы я его убил? Это будет слишком рискованно.

— А деньги ты уже достал?

— Одному мне трудно это сделать, а помощников трудно найти. На них нельзя положиться. Но ты не переживай. Это не уйдёт от нас.

Ник присмотрел для себя приличный дом на четыре комнаты и пристройкой для прислуги. Даже сговорился с хозяином за тысячу крузадо, чтобы купить его с большим участком земли. Тот собирался уехать в Португалию и распродавал имущество по дешёвке.

— Вы, сеньор, скоро всё это сможете продать самое меньшее за полторы тысячи, — говорил хозяин. — Дом построен всего одиннадцать лет назад и вполне крепок и надёжен.

— У меня нет таких денег, сеньор. Могу предложить украшения, на такую сумму. Часть могу и деньгами, но не больше половины.

— Надо посмотреть на ваши вещи, сеньор.

— Я принесу. Жалко расставаться с фамильными вещами, но и держать их я не собираюсь. Мне нужен дом, а украшения… Семья должна быть для этого, а…

— Понимаю, сеньор. Приносите и мы сторгуемся.

Через день Ник принёс украшения, как он считал, на те пятьсот монет, что обещал хозяину. Тот долго рассматривал их, щелкал языком и смотрел в увеличительное стекло. Потом молвил, вздохнув:

— Надо бы посоветоваться с оценщиком, сеньор. Вещи хорошие, не спорю, но… — он с сомнением посмотрел на Ника.

— Как желаете, но я не могу ждать больше, сеньор. У меня есть на примете тоже хорошее предложение… Мы сможем с вами встретиться и договориться, если тот хозяин тоже заартачится. Посмотрю, что будет выгоднее.

— Зачем же так сразу, сеньор! Можно и так сделать, что вы будете довольны. Оценщик может прийти через десять минут. Я пошлю слугу.

— Прошу вас, сеньор, — согласился Ник. — Но постарайтесь это сделать побыстрее. Мне дорого время, сеньор.

Хозяин позвал слугу, отдал распоряжение, после чего принялся угощать Ника вином, печеньем и фруктами, что поставила на стол его супруга, стрельнув на Ника глазами.

Ник слегка улыбнулся, принимая знак внимания. Отпил пару глотков, погрыз сахарного печенья, вспомнил Иветту. Захотелось её увидеть. Ведь у неё от него должен быть ребёнок. Елена ничего не успела ему сказать, занятая, как и он, более важными делами,

И мысль о жене возникла внезапно. Он смутился, но недолго. Лишь ощутил плотское желание и нежность к сыну, которого давно не видел. Уже полгода.

Хозяин с интересом наблюдал молодого Ника, а затем спросил с улыбкой:

— Такое впечатление, что вы, сеньор, очень далеко отсюда.

— Вы правы, сеньор. Я вспомнил семью. Жена у меня красавица, и сын маленький, и никогда не узнает отца, когда я приеду к нему.

— Вы далеко живете?

— Да, сеньор. В Испании, в Севилье. Но моя жена настоящая португалка, не то, что я. Очень хочется побыстрее устроиться здесь и привезти семью.

— Собираетесь дело своё завести?

— Как только соберу достаточно денег. А это теперь не так легко, — он грустно улыбнулся.

— Вы правы. Я тоже, помня старые времена по рассказам стариков, приехал сюда, но ничего не сумел сделать. Вынужден возвращаться. Жена настаивает.

— Вот и я хотел бы попробовать, хотя успеха тоже могу не добиться. Не те времена, сеньор. Сто лет назад тут легко сколачивались огромные состояния. Но что из этого получилось? Практически ничего.

— Тут вы правы, сеньор, — заметил хозяин, соглашаясь.

Их разговор прервал приход оценщика. Сгорбленный старик с седой шевелюрой и бритым лицом выглядел смешно, но в то же время уважительно. Он поздоровался учтиво, но без заискивания.

— Ну-с, сеньоры, что вы мне предложите? Посмотрим!

Ник придвинул украшения и два камушка зеленоватого цвета. Старец водрузил на глаз линзу и начал с камушков. Долго не смотрел. А подняв глаза, молвил равнодушно:

— Эти много не стоят, — и записал на клочке бумаги цифры. — Мутноваты, и отшлифованы не очень тщательно. Посмотрим, что дальше.

Торгующиеся с напряжённым вниманием следили за стариком. Тот скрупулёзно рассматривал украшения, записывал и приступал к следующему. Наконец с усталым лицом выпрямил согбенную спину, посмотрел на заказчика.

— Вот цены вещиц, сеньор, — он подсчитал свои цифры. — Всего на пятьсот семнадцать крузадо, сеньор. С вас три крузадо за работу.

Ник был доволен. Его оценка мало отличалась от мастера. Оценщик спрятал свои три монеты и откланялся.

— Итак, сеньор? — вскинул Ник глаза на собеседника. — Вы удовлетворены?

Тот долго молчал, но всё же молвил неуверенно:

— Что с вами делать, сеньор. Гоните остальные, а я оформлю у нотариуса купчую. Я согласен на ваши условия.

— Я оставлю вам эти вещи, а после получения бумаг вручу остальное. Но не советую особо тянуть с этим. Или лучше можно пойти вместе к нотариусу. Ради такого дела можно и потратить время.

Сеньор не выразил удовольствия, но согласился.