Хелен намотала на палец прядку русых волос и усмехнулась. На картине она была изображена с локонами насыщенного медового цвета. Ох уж эти художники, как же они любят все приукрасить! Наверняка он запросил за свою работу немалую сумму! Что ж, её муж показал себя очень щедрым человеком, вряд ли он стал бы торговаться, чтобы сбить цену за портрет любимой женщины.

На картине было что-то написано мелкими буквами, но в комнате было ещё недостаточно светло, чтобы прочитать надпись, и Хелен повернула раскрытый медальон к свету. В это время Дэвид зашевелился, и она, поспешно щёлкнув застёжкой, прижалась щекой к телу мужа.

– Что ты делаешь, Нелли, – услышала она его хриплый спросонья голос.

– Любуюсь тобой, – ответила Хелен, и, нежно улыбнувшись, прочертила пальцем замысловатый узор на его груди.

– Любуешься? – она негромко взвизгнула и тут же рассмеялась, когда Дэвид резко перевернул её на спину и навис над ней. Его взгляд плавил и обещал неземное блаженство. Моментально посерьёзнев, Хелен кивнула, прикусив губу. Страсть заполняла все её сознание. Мысли улетучились, оставляя лишь острое желание близости. – Теперь моя очередь любоваться тобой, – низким грудным голосом добавил он, обрушиваясь на неё с поцелуями.

Когда Хелен проснулась во второй раз, день был в самом разгаре. Зевнув и томно потянувшись, она откинулась на смятых простынях. Протянув руку, она пошарила по второй половине кровати и разочарованно вздохнула: Дэвид  покинул её. Хелен нехотя приподнялась на постели и зажмурилась от солнечных лучей, бьющих прямо в лицо. Как же не хотелось вставать! Тело помнило его жаркие ласки и требовательные поцелуи. Хелен еле слышно застонала и приложила пальцы к распухшим губам. Ох, она до вечера не покинет комнату! Она не покажется перед слугами в таком виде. Её размышления прервал скрип открывшейся двери. На пороге показалась Дженис с подносом.

– Проснулись, госпожа? – спросила она, входя в комнату. – А я вам завтрак принесла.

Служанка подошла к столу и принялась раскладывать на нём тарелки. Учуяв аромат горячей еды, желудок громко заурчал. Хелен поняла, что дико проголодалась. Она поднялась с постели и, накинув на себя халат из нежнейшего шёлка, подошла к столу.

– Как же аппетитно пахнет! Что ты принесла? – поинтересовалась она у служанки.

– Овсяная каша, горячее молоко и хлеб с маслом и сыром, – ответила та, пододвигая госпоже столовые приборы.

– М-м-м… как вкусно! – просияла Хелен, зачерпнув первую ложку. – Скажи, Дженис, сколько сейчас времени?

– Без четверти пополудни.

– Я так долго спала?! – ахнула Хелен.

– Милорд не велел вас будить.

– Ах, Дэвид… – мечтательно улыбнулась Хелен. Ей не терпелось увидеть мужа, чтобы снова оказаться в его крепких объятиях. – Где же он сам?

– В своём кабинете, – охотно сообщила служанка. – Принимает какого-то гонца.

– Гонца? – недовольно буркнула Хелен, поняв, что Дэвид занят и, возможно, надолго.

После завтрака она с помощью служанки привела себя в порядок и села за вышивание, но дело сегодня не спорилось. Хелен витала в облаках, вспоминая прошедшую ночь, предыдущую, да и все ночи, проведённые с Дэвидом. Вздохнув, она отложила незаконченную картину. Она больше не будет ждать. Она соскучилась по мужу и сейчас же спустится к нему. Не выгонит же он её из кабинета, в конце-то концов!

Едва подумав об этом, Хелен словно на крыльях выпорхнула из спальни и сбежала вниз по лестнице. Не успела она добежать до кабинета Дэвида, как столкнулась с ним в коридоре. Он выглядел хмурым и чем-то чрезвычайно озабоченным. Увидев жену, он улыбнулся одними губами, во взгляде же читалась обеспокоенность. Хелен так поразила произошедшая с мужем перемена, что она застыла в тревожном ожидании.

– Дорогая? – поприветствовал он её лёгким кивком головы. – Рад видеть тебя. Я боялся, что не успею с тобой попрощаться.

– Что? – в смятении от услышанного переспросила Хелен. – Попрощаться?

– Увы, – подтвердил Дэвид её опасения. – Я вынужден уехать на несколько дней. – Он вплотную приблизился к ней и, резко обняв, крепко прижал жену к себе и добавил охрипшим голосом: – К сожалению, дело настолько срочное, что у меня нет времени как следует попрощаться с тобой, моя милая Нелли.

Хелен вспыхнула, поняв намёк, и легонько ударила мужа кулачком в плечо.

– Мне тоже жаль, – тихо призналась она и, покраснев ещё больше, спрятала пылающее лицо на груди у Дэвида. Ответом ей был негромкий смех мужа.

– Прости, моя голубка, я должен идти: конь уже осёдлан, взнуздан и подан к крыльцу. – Поцеловав на прощанье жену, он поспешил на выход, оставив Хелен одну в коридоре замка.

Она растерянно смотрела ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом, а его шаги окончательно не потонули в разноголосье других звуков. Печально обернувшись, Хелен заметила, что дверь в кабинет Дэвида оказалась приоткрытой, и понуро побрела туда. Войдя внутрь, она обвела взглядом небольшое помещение. Основное пространство в комнате занимал огромный стол. Вдоль стены стоял высокий шкаф. Также здесь имелся небольшой деревянный диван с искусной резьбой.

Хелен подошла к столу и устало опустилась в кресло Дэвида. Откинувшись на спинку, она прикрыла глаза. Кресло ещё хранило его тепло. Она провела пальцами по подлокотникам, думая о том, что какой-то час назад её муж сидел здесь и читал это злосчастное послание, которое, несомненно, явилось причиной его столь стремительного отбытия. Ах, зачем же она так долго спала? Если бы Хелен знала, что Дэвид так быстро покинет её, то глаз бы не сомкнула.

Стоило Хелен только открыть глаза, как её взгляд упал на ящик, в который Дэвид в прошлый раз убрал письмо. Может, и сегодняшнее послание он положил туда же? Она подёргала ручку, но оказалось заперто. Хелен попробовала поискать ключ в других ящиках, даже заглянула на полки шкафа, но ничего не нашла. Пристыдив саму себя за излишнее любопытство, она покинула кабинет.

Остаток дня прошёл как в тумане. Хелен вернулась к вышивке, затем немного погуляла во внутреннем дворике, а когда начало темнеть, поднялась в свою спальню, где на столе уже был накрыт ужин: овощное рагу и кусок мясного пирога. В отсутствие мужа она предпочитала принимать пищу у себя, а не спускаться в столовую. Сама Дженис отсутствовала, должно быть, помогала другим служанкам по хозяйству.

Аппетита не было, но Хелен заставила проглотить себя несколько ложек чуть подстывшего варева, после чего решительно отодвинула и потянулась к пирогу. Взяв с тарелки кусок, она обнаружила под ним маленький клочок бумаги, на котором было что-то написано. Хелен повертела записку в руках. Стало понятно, что тот, кто писал её, очень торопился: почерк был неровный, а сами чернила местами растеклись, но всё же не настолько, чтобы Хелен не смогла прочитать:

«Никому не верьте. Граф Малгрейв вам не муж! Ваш доброжелатель».

«Чьё больное воображение могло придумать этот бред?» – задавалась вопросом Хелен, раз за разом перечитывая таинственное послание. Она крутила в руках записку и боролась с искушением сжечь её в огне горящей свечи.

Углубившись в собственные мысли, Хелен чуть не подпрыгнула, когда дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошла Дженис. Увидев служанку, девушка поспешила спрятать записку, сунув её себе в декольте. Она уже хотела обо всём расспросить Дженис, но внезапно пришедшие на ум слова «никому не верьте» заставили её насторожиться, несмотря на то, что ещё минуту назад Хелен посчитала всё написанное плодом чьего-то воспалённого сознания.

– Госпожа, вы уже здесь? – всплеснула руками служанка. – Я искала вас повсюду.

– Я была в кабинете лорда Малгрейва, – задумчиво произнесла Хелен.

– Ах, там я не догадалась посмотреть, – призналась Дженис.

– Скажи, это ты принесла мне ужин? – поинтересовалась Хелен.

– Конечно! Кто же ещё?

– А кто-нибудь, кроме тебя, мог войти в мою комнату? – мысль о том, кто же написал и подбросил ей записку, не давала Хелен покоя.