Неожиданно сопровождающая компашка притихла, Том успел удивиться ровно на секунду, когда тоже увидел впереди опускающуюся гравимашинку. С включенными мигалками. Выругался сквозь зубы, надо же было так отвлечься, прислушиваясь к болтовне местного колорита, и не раздумывая, свернул направо, по тропинке между двух контейнерных блоков. Позади неживой механический голос приказал оставаться на местах для досмотра. Том пробежал мимо пары рядов контейнеров, завернул за угол и замер в тени, бросив сумку под тощий куст. Время остановилось, мысли, напротив, носились со скоростью популярных, но нелегальных видеозаписей в Сети.

Слева из-за угла выплыл бесшумный полицейский дрон, остановился. Дешевка, реагирует на звук, Том задержал дыхание. Дрон двинулся дальше, почти скрывшись из виду, но справа раздался шорох. Из-за другого угла позади Тома в проходе появился хлюпающий красным носом рыжий мальчишка. Дрон с писком развернулся и навел на него синий глаз сканера. Шла передача сигнала. Том вжался спиной в стену, стараясь слиться с кустом, мальчишка ойкнул, переводя испуганный взгляд с него на дрон и обратно.

Да беги ты, дурак, мысленно простонал Том, если выдашь, сверну шею. До получения документов никак нельзя было во что-либо встревать. Да и потом тоже, но сейчас на кону стояло все.

Мальчишка телепатии не поддавался. Кожа у него побледнела, отчего нос стал еще краснее, глаза заблестели, казалось, что он вот-вот упадет. Из плотно сжатого кулака торчал темно-зеленый уголочек.

Ненавижу людей, с досадой подумал Том.

Он рванулся к мальчишке, схватил за плечо, подтащив к себе, одной рукой зажал рот, а другой выдрал свои бывшие нашивки из кулаков и проверил карманы.

– Знаешь, что будет, если тебя с ними поймают?

Мальчишка не сопротивлялся, только лихорадочно сопел. Он знал.

– Проваливай. – Том швырнул его обратно в проход, прикрывая собой.

Мальчишка шлепнулся на колени и резво уполз за угол на четвереньках. Дрон мигал сканером. Время шло на секунды, а закоулок был тошнотворно чистым – ни одного увесистого камня. Том отступил на четыре шага, сколько хватало ширины, разбежался, оттолкнулся от стены и прыгнул, разворачиваясь в воздухе. Ухватил дрон, жалобно пикнувший из-за потери высоты, и со всего размаху шмякнул об землю. Машинка чудом не развалилась, но синий огонек погас. За углом слышались быстрые шаги, передать координаты дрон все-таки успел. Том подхватил сумку и бросился бежать, петляя между контейнерами.

– Стоять!

От неожиданности он задел ржавеющий угол, дернул рукав под противный звук рвущейся ткани. Стою уже, так точно. Спинку не почесать, м?

Топот и крики позади то удалялись, то снова приближались, полицейские знали перестроенный район намного лучше Тома, покинувшего дом почти восемь лет назад, а вот скорости им явно не хватало, слишком привыкли гонять местных любителей дешевой синтетической выпивки. Том то и дело натыкался на тупики. В одном из них, едва оторвавшись от преследования, он сунул нашивки в щель под контейнер и прикрыл травой. К черту Федерацию с ее условиями и псевдонейтралками, если сейчас его поймают при таком параде, то он рискует не дожить до того момента, когда сможет объясниться.

Позади было тихо. Том запрыгнул на один из контейнерных рядов, забился в угол между двумя «постройками» разной высоты и уселся, крепко обняв сумку. Надеялся, что без дрона искать его долго не будут, бесполезное это занятие, раз смог оторваться, – от патруля тут предпочитал уносить ноги каждый первый.

Спустился Том, только когда начало темнеть, а над головой появились первые звезды. Не такие ярки,е как над лесными Убежищами Коалиции, но все-таки видимые и здесь, у подножия освещенного города. Подавил нелепое желание помахать им рукой.

Том легко вернулся к нужному контейнеру – еще во время побега он старался петлять вокруг него, насколько позволяла память и скорость. Дверь была закрыта, внутри монотонно бубнило. Он осторожно обошел вокруг, осматривая жмущиеся друг к другу «жилища», поковырялся в мусоре. У того, кто прятал тут передачку, не могло быть больше времени и возможностей, значит, долго искать не придется. Том с обреченным вздохом полез на крышу. Бесшумно не получалось, металл противно скрипел, заставляя морщиться и замирать на каждом шагу. Интересно, есть ли у рыжего старшего что-нибудь дальнобойное?

В углу, прикрытый куском полинялой тряпки, одиноко лежал пухлый серый сверток – прощальный подарок Коалиции. Том развернул его и быстро осмотрел: обещанная коробочка-контейнер со шприцами и запечатанный бумажный конверт, «невзламываемый носитель информации», как любил называть такие майор. Что ж, сразу видно, от кого послание. Внутри конверта было пусто. В левом верхнем углу виднелся ряд криво выведенных цифр. Номер местный, но на личный айди не похож. Том закатал рукав, растянул по предплечью виртуальное окошко комма и набрал его.

Сорока часами ранее.

Дождь идет четвертый день…

Боль пришла резко и со всех сторон, безжалостно выдернув Тома из сна. Он не чувствовал, скорее просто знал, что держит себя за голову. Что со всех сил прижимает к ней руки. Но не ощущал прикосновений на коже. Словно под пальцами был чужеродный предмет, не связанный с его телом: мокрый, липкий, горячий. Перед глазами плясали яркие пятна, будто слишком долго смотрел на источник света. Том с усилием разлепил веки, но ничего не увидел: ложиться спать в темноте теперь стало плохой идеей.

Он пошарил рукой по тумбочке у кровати, но на ней было пусто. Обезболивающие остались в куртке на противоположной стене. Позапрошлой ночью еще получилось до нее добраться, сейчас он понимал, что не сможет. Том перекатился на бок, свернувшись на твердом матрасе, прижал локти к себе. Кашель поднимался, казалось, откуда-то из самого живота, раскаленной волной прожигая все на своем пути, судороги проходили по телу, выкручивая конечности. Он сосредоточил мысли, остатки сил и воли на локтях и коленях. Не разворачиваться, не выпрямляться, прижимать к груди.

Том проснулся от стука, вздрогнув и вцепившись в край матраса. Потребовалась пара секунд, чтобы понять, где он находится, восстановить дыхание и кое-как протереть лицо платком. Дверь распахнулась от удара ногой, и Том поспешил развернуться, пока следующий пинок не пришелся по удобно расположенной «мишени».

– Хорошая реакция, – заржал белобрысый Винс, прислонившись к косяку. Щеки его горели румянцем, а изо рта торчал кусок провода, который тот методично пожевывал.

– С тобой натренируешься, – проворчал Том и сел. – Важное что? Ночка та еще.

– Оно и видно. Проходу не дают?

Том сморщил нос и устало потер шею.

– Скоро отстанут, – доложил Винс. – Места в нейтралке заканчиваются, погрузка тоже.

– И поэтому ты такой довольный, м?

– Я в деле. – Круглое лицо светилось ярче фонаря на комме, а румянец казался болезненным. – Собираю хлам и сваливаю.

Последние слова он произнес на одном дыхании, так торопятся, когда боятся передумать.

– Куда? – поднял на него глаза Том. Семьи у Винсента давно не было, потому они и подружились. Казалось, даже внешне походили друг на друга. Не то чтобы Винс был ему чем-то обязан или они собирались всю жизнь провести поблизости, но захотелось по-детски отвернуться обратно к стене. – Секреты?

Винс замялся, повисла неловкая пауза.

– Тебя тут не было…

– Да, да, – махнул рукой Том, а едва возникшая обида сменилась горечью во рту, – я уже понял. Все нормально.

Жизнь в Коалиции продолжалась весь год, пока его тут не было. Почему так трудно уложить это в голове?

– Знаешь, в чем твоя проблема?

– Врать не умею? – покаялся Том, сдерживая невольную улыбку.

– Именно!

– Я и не пытался.

– Ага.

– Да ну тебя, – отмахнулся Том. Это обвинение он слышал далеко не в первый раз. Неспособность врать – противоречивое качество, до сих пор ничего хорошего оно ему в жизни не прибавило. Да и просто противно, когда у тебя на лице все написано.