– Идем в сон?

– Не будешь спрашивать, что внутри?

– Слышала, кровь того индейца. И того, в чей сон ты попадаешь.

– Учредителя – да. Кровь индейца была использована лишь для сыворотки. После пандемии в ней нет смысла, мы все уже заражены и можем управлять снами.

Они впервые заговорили об этом пару часов назад, до этого игнорируя темы снов и игры, пытаясь насладиться днями до ее начала. Сэм предложил пробраться в лабораторию в университете и подключиться к одному аппарату снов, чтобы попасть в совместный сон. Интерес взял верх, и вот они уже мчались через пол-Бангкока, а потом крались по пустой территории, словно грабители, хоть воровать ничего и не планировали.

Месяц до начала игры Ария провела в квартире Сэма Форда. Сама не понимала, как он ее терпел и почему так и не выгнал со своего дивана. По правде, он даже пытался отдать гостье кровать, но она отнекивалась, хоть по утрам и ныла спина.

Сэм показал любимые места в Бангкоке, провел на пару закрытых пар, на которых она с восхищением слушала, как легко и непринужденно он рассказывал о сложных вещах, как приковывал внимание всех в аудитории.

Она хотела уехать домой, в Паттайю, но каждый раз находила повод остаться. В итоге купила себе пару шорт и маек, зубную щетку и поселилась в столице Таиланда, убеждая себя, что просто изучает город, а не ищет повод провести время с парнем, которого знала пять минут.

Сэм не переставал твердить, что хочет, чтобы Ария была в его команде. Она долго не могла понять, почему он так ухватился за эту идею, ведь не верила, что он желает изменить мир и спасти всех игроков от смерти. Но быстро поняла, почему он это делал: только так он мог загладить вину перед самим собой.

– Вдруг пройдет только один из нас? – спросила Ария как-то раз. – Что тогда?

– Тогда ты справишься и без меня. Но я уверен, что мы оба пройдем.

– Откуда такая уверенность?

– Им нравится, что я профессор, – смущенно пожал плечами Сэм, а Ария догадалась, что у него есть преимущество из-за статуса. Своих всегда берут в первую очередь…

И вот он провел ее в одну из лабораторий университета.

– Слышал, ты классно управляешь своими снами? – Сэм надел очки и открыл один из ящиков стеллажа.

– Немного. Могу менять пространство, контролировать антураж, так скажем. Умею даже создавать эффект толпы. Знаешь, как «НПС» в видеоиграх.

– С людьми у меня всегда проблема… Скоро можно будет в гости ходить друг к другу во снах. Через год-два. Успешные испытания уже были.

Ария пожала плечами: это для богатых. Обычные люди не могут позволить себе купить аппарат снов. Да и ее куда больше волновали слухи про общение с мертвыми.

Сэм вытащил раздвоенную трубку, подсоединил к ней иглы, и кивком указал Арии на кресло.

– Предлагаю общий сон, равный контроль.

– Идет.

– И… я не очень хорошо колю, так что… прости заранее.

– Я не боюсь боли, Сэм. Боялась бы – не пошла в игру.

Он кивнул, поймал ее взгляд, и она замерла, впервые видя столько тепла, обращенного к ней. Словно в трансе, Ария позволила Сэму уложить себя на кресло, покрывалась мурашками, концентрируясь на его руке, держащей за плечо. Она лишь качнула головой, вырываясь из плена, пугаясь реакции тела на его касания, надежды, что пыталась сбить с пути. Сэм ласково провел по месту сгиба локтя, сощурился, выбирая вену.

– Справишься сам?

– Умеешь в вену колоть?

– Все бывает в первый раз.

– Я справлюсь. Моргнуть не успеешь, догоню тебя.

Ария пискнула, едва игла вошла в вену. Мягкий голос Сэма не отпускал в сон, касался души, согревая, рассказывая, что во время игры их подключат к аппарату снов, в котором будет течь кровь учредителя, чтобы он смог управлять пространством, залезать в их воспоминания и мысли. Он не будет спать. Сейчас же они оба подключатся к аппарату, чтобы оказаться в общем сне.

– Сейчас ты уснешь. – Сэм ввел что-то на табло, повернул колесико, но Ария уже едва соображала, что происходило. Голову затопил туман, вязкий, словно смола…

Она знала, что это сон. Хотя бы потому, что два разных пространства, словно день и ночь, криво сплетались меж собой, а трещина сверкала и гноилась. Ария стояла в гостиной Сэма, о которой почему-то подумала, погружаясь в сон. Сэм же шел к ней по краю крыши.

– Нам надо думать об одном. Иначе это безумие сведет нас с ума.

– Ты либо безумец, либо гений.

– Это две крайности одной и той же сущности19. Пока ты не оказался в смирительной рубашке, уверенный, что у тебя украли Черную жемчужину.

Ария кивнула. Она знала, как опасны стыки двух снов: мозг не успевает за информацией, путает реальность и в итоге просто превращается в кашу.

– Дай мне контроль на пару минут! Прошу!

Сэм нахмурился, прыгая на ее половину.

– Ты показал мне пол-Бангкока! Прошу!

Он тяжело вздохнул, оглянулся, словно мог увидеть, не вторгается ли кто в лабораторию, чтобы поймать их с поличным. Едва Сэм отпустил свой кусок сна, Ария мигом схватила пространство и зажмурилась, чтобы в красках представить место, где хочет оказаться.

– Зоопарк? Серьезно?

Она лишь отмахнулась, улыбаясь так широко, словно стала маленькой девочкой, что попала в Дисней Ленд и увидела любимую принцессу. Они стояли в зоопарке Кхао Кхео. День клонился к концу, а закатное солнце пыталось утопить животных и людей в золотых красках. Она воспроизвела пространство по памяти, сомневалась, что запомнила зоопарк под открытым небом, где большинство животных гуляло без клеток, верно, но все это было неважно. Они стояли у загона с жирафами, которые уже тянули к ним длинные шеи, надеясь получить угощение.

Люди сновали вдали, кормили слонов в соседнем загоне, любовались фламинго, что устроили шоу и танцевали, следили за орангутангами, которые прыгали по пальмам, хватаясь огромными лапищами за ветки и натянутые канаты.

Рядом с жирафами были Ария и Сэм: она позаботилась, чтобы никто не помешал им насладиться моментом.

– Надо… надо… сейчас! – Ария напряглась и улыбнулась, заметив милую бабушку тайку, которая несла им ведро бананов. – Капунка!

Бабушка сложила руки, улыбнулась беззубым ртом и ушла. Ария протянула банан Сэму и кивнула на жирафа, который облизывал перила.

– Кстати, знаешь, что язык жирафа – самое грязное место на планете?

– Ну, не самое… – Сэм улыбнулся, отдавая банан жирафу, который проглотил его, не жуя, а потом облизал ему руку, прося еще. Профессор улыбнулся, поправил очки, наконец расслабляясь.

– Выиграем игру и приедем сюда. Да? – спросил Сэм.

– Да. – И Арии так захотелось, чтобы это стало правдой. Она впервые поняла, что игру может не пережить. И впервые поняла, что не хочет умирать. – Я была здесь однажды. Еще с дедушкой в нашу первую поездку до пандемии. Я была совсем мелкой и зеленой…

Ария улыбнулась, вспоминая, как испугалась жирафа, который старательно облизал ее щеку, а потом выхватил пару бананов и довольный ушел.

– Не грусти о прошлом, – Сэм несмело коснулся ее руки, но Ария с готовностью переплела их пальцы. – Его не изменить. Не вернуть. Но можно наслаждаться воспоминаниями. Греться о них холодной зимой.

– У нас больше нет холодных зим. Об этом я позаботилась, когда мы с дедом выбирали, куда переезжать во время пандемии.

Небо осталось голубым, но пошел снег. Он хлопьями засыпал территорию зоопарка, пугая животных и саму Арию. Ей казалось, она лучше управляет сном, может сдерживать эмоции, но, оказавшись в месте, которое дарило столько теплых, но больных воспоминаний, контролировать себя стало сложнее. Она слишком мечтала оказаться в тех временах. Когда мир не сошел с ума. Все были живы. Дедушка был жив! А она была полна надежд и веры в будущее.

– Так подумать, – заговорила Ария, гладя жирафа по носу, – все умерли зря. Ну, управляем мы снами и что? У кого есть аппараты снов, могут использовать это во благо. Хоть как-то! А мы?