Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Хорошо, — любезно отозвался Эрмин, — говорите, прошу вас.

— Вы видели меня в Хайфе, мистер Эрмин, на Кармеле, с господином Зааменом. Между мною и моим мужем существует договоренность, негласная, но не потому, что мы робеем облечь ее в слова. Мы ощущаем живую связь друг с другом, очень друг другом дорожим, прекрасно работаем сообща, короче, между нами все в порядке. Наше негласное соглашение таково: мы друг за другом не шпионим. Молодым остаешься, пока имеешь свободу действий, чтобы прочувствовать все стороны собственного существа, — молодым и работоспособным.

Эрмин хмыкнул.

— Да-да, — с жаром ответила госпожа Юдифь на его молчаливые возражения, — так оно и есть. Мужчины и женщины — многоголосые инструменты, они устают и стареют, если на них играют лишь в одной тональности. Врачи и те уже это понимают. Ситуация была бы совершенно спокойной, не будь милых соседей. В Иерусалиме, конечно, девяносто тысяч жителей, но вам ли не знать, из скольких мелких городков он состоит, короче говоря, с моего отъезда двух дней не прошло, как некая заботливая душа засыпала моего мужа сообщениями, что я вряд ли вернусь в Иерусалим, я-де покинула дом и взяла ключи с собой.

— Прелестно, — сказал Эрмин. — Причем ваш муж наверняка и без того беспокоился, учитывая телеграммы в газетах, вы же понимаете.

— Еще бы, — кивнула госпожа Юдифь, нахмурив брови, — как раз это и скверно. Моему мужу важно только одно: найти меня неизменной, расположенной к нему. Мы не держим друг друга под замком, но и не подводим друг друга. Правда, целиком исключать неожиданности нельзя, и тот, кто любит, живет в тревоге за любимого, как я где-то читала.

Эрмин подумал, что о нем никто не тревожится. Серое уныние, которое донимало его в последнее время, было бы куда легче вынести, если бы и о нем какая-нибудь женщина сказала такие слова. Что ж, в следующий отпуск — на Рождество! У него, конечно, бывали отношения с женщинами — вполне милыми, предупредительными. Но… вот именно, но. Надо иметь подле себя что-то полноценное.

— Ну что тут скажешь! — продолжала госпожа Юдифь. — Из Хайфы, «с экскурсии», я написала ему открытку, когда пакетбот как раз забирал почту, однако затем он довольно долго не получал от меня ни единой весточки, зато это подлое письмо. Он несколько раз телеграфировал, а под конец я получила от него две довольно-таки взволнованные страницы: неужели я настолько опрометчива, что бросила нашу квартиру и наши книги на произвол судьбы и так долго остаюсь в Хайфе? В кругах, близких к университету, особенно в настроенных враждебно, нам могут в результате устроить неприятности, создать скандал, поставить его перед выбором: развод или уход с преподавательской должности. Мой муж любит свою профессию и любит меня, и нам совершенно не хочется, чтобы сплетни нарушали нашу гармонию. А с той дамой я уж как-нибудь рассчитаюсь. — Мелкими острыми зубками она прикусила нижнюю губу, потом рассмеялась, сплела руки на затылке. — Чтобы заткнуть людям рот, моему мужу необходимо убедительное письмо джентльмена, что непосредственно после моего отъезда Тальпиот был эвакуирован и занят войсками и что до полного умиротворения страны возвращаться в Иерусалим было бы сущим безумием. Что, далее, в день моего приезда в Хайфе разразились беспорядки и мы на Кармеле сидели в осаде, пока не подошли военные корабли, так что я никак не могла ни написать, ни послать телеграмму. Поскольку вы находились в том же положении, что и я, то писали бы как очевидец, заинтересованный лишь в правдивом изложении событий.

Да примерно так все и происходило, подумал Эрмин. Мелкие отличия незачем принимать слишком всерьез. Коль скоро жизнь отдельного человека теперь мало что значит — почему бы не опровергнуть беспардонную клевету мелкими улучшениями реальности? Ведь теперь все это не важно — в смысле так, как было важно до войны и как, надеюсь, опять будет важно позднее.

— Что ж, я охотно все подтвержу, миссис Кава, — сказал он. — Это ведь правда, в общем и целом.

Юдифь покраснела от радости, смуглая кожа наполнилась жаркой жизнью.

— Вы очень добры, мистер Эрмин, — сказала она. — Жаль, вы неженаты, я бы с удовольствием оказала вам такую же услугу.

Эрмин рассмеялся как мальчишка. Господи, подумал он, бедная миссис Эрмин! Она еще даже не выбрана, а союзница уже обеспечивает мне алиби. Почему бы нет? Семь девятых жизненных трагедий можно было бы вот так по-дружески устранить; остальных двух девятых вполне бы хватило в качестве материала для будничных трагедий.

Она подошла к нему, легонько и весело поцеловала в усы, сказала:

— Как вы хорошо выбриты, капитан! — и ушла в дом за бумагой, чернилами и ручкой.

Между тем Эрмин, пронизанный теплом, лежал в своем шезлонге. Ему чудилось, будто он непрерывно качает головой над нею, над собой, над временем, над человеческой жизнью.

— Я знала, — сказала она, возвращаясь легкой походкой, — что могу на вас рассчитывать. К господину Заамену я, как вы понимаете, обратиться не могла, а малыша Менделя Гласса, который сейчас работает на Мертвом море, втягивать не хотела. Кстати, незадолго до беспорядков мы подвезли его из Иерусалима в Хайфу, у нас в машине было свободное место, а шоферы, знаете ли, создали своего рода братство по перевозке безденежных путников.

Эрмин перепугался, больше того — пришел в ужас. Вздохнул, едва не забыл выдохнуть, благоразумно не открывая глаз.

— На Мертвом море? — сонным голосом спросил он. — Там, где вы показали мне кусочек синего зеркала?

— Там строят поташную фабрику, — пояснила она. — Господин Заамен сделал его своим адъютантом и в конце концов подыскал ему там место. По его просьбе.

— Свидетельство рабочего вам, пожалуй, не очень-то пригодилось бы, — сказал Эрмин, испытывая почти непобедимое желание вскочить, затопать ногами, разломать шезлонг.

Теперь можно взять это дело в свои руки. Поцелуй очаровательной женщины взволновал лишь слегка, потому что его одолевало отвращение к жизни. Теперь же его пронизал ток, рванул вверх, поставил на ноги. Вид врага возбуждал послевоенного человека больше, чем приветливость молодой дамы. Он встал, вытащил авторучку из висевшего на плечиках пиджака и спросил:

— Так что же мне написать? Диктуйте!

Глава восьмая

На Мертвом море

Дорога из Иерусалима к Мертвому морю в течение часа снижается на тысячу двести метров. Машина одолевает спуск на пониженной передаче, подвывая и напевая. Работать мотору особо не приходится, главное, чтобы не отказали тормоза. Мужчина за рулем едет в одиночестве, в зубах у него трубка. Брать с собой пассажиров не входило в его намерения, хотя в шабат, во второй половине дня, каждый охотно окунает купальный костюм в самый странный соленый водоем на свете. (Садиться в машину нужно не в городе, а за его пределами.) Светло-серое шоссе убегает в темно-синее небо, поворачивает, извивается, порой немного поднимается в гору, хотя на самом деле все глубже ввинчивается в горные ущелья, устремляясь прямо на восток. Водитель Эрмин кой-чему научился у ботаников и геологов университета: сразу за Масличной горой граница средиземноморской растительности остается позади, начинается пустынная флора. В пустыне действует закон кровной мести и строго отмеренного возмездия. У пустынных племен случается, что отец в гневе бьет сына, а тот за это убивает отца, но племенной суд его оправдывает.

Итак, он, Л. Б. Эрмин, едет через пустыню. В кармане брюк прорисовываются очертания пистолета.

Горы теперь тоже меняют очертания. Они похожи на округлые звериные туши, обтянутые серым бархатом, на могучие слоновьи ноги, на гигантские черепа. Светло-серые, с виду бархатистые, нигде на свете Эрмин не видел таких гор. Все дело в выветривании от солнца, ночного холода и пустынного песка. Да, песок и ветер сглаживают углы, скругляют, моделируют женственные формы. Красавица госпожа Юдифь оказала ему услугу, все равно что исцелила рану. У рабочего Менделя Гласса сегодня выходной, вряд ли он сумеет уклониться от разговора. Возможно, он отправился в город Иерихон, чтобы под сенью запорошенных пылью пальм, отяжелевших от плодов апельсиновых деревьев или широколистных бананов выпить чего-нибудь прохладительного. Иерихон невелик, разыскать парня не составит труда.

46
{"b":"839435","o":1}