Лугнасад, если я не ошибаюсь — это праздник начала осени, который празднуют первого августа. У маглов его тоже празднуют, но не очень роскошно. Люди пекут пироги с черникой. В Лондоне это не самый популярный праздник, но вот в Ирландии все совсем наоборот. Министерство празднует его, потому что праздник связан с какими-то древними магическими легендами. Я дальше не стал копать.

На следующий день появилась еще одна сова, которая несла пригласительное письмо на заседание управления Гильдии Трансфигурации. Директор Дамблдор оказался прав, что меня наконец-то позовут на это собрание. И так же он был прав, что собрание произойдет пятого августа, через несколько дней после бала в Министерстве.

Пойду прогуляюсь…

***

Гарри Поттер смотрел на тетушку Мардж. Внутри он ощущал злость, потому что его бесило в ней все. Толстая фигура, что даже больше, чем у его дяди, едва заметные усы, почти отсутствующая шея. А еще его бесили чертовы псы тети, которые только и могут, что смешивать все с дерьмом.

В руке у Мардж был громадный черный чемодан, без символов. На поводке у нее было два бульдога, которые испускали слюни на ковер. Быстро посмотрев на тетю он увидел, что она немного скривилась от этого вида.

Он вздрогнул от взгляда этого борова, и попытался успокоить самого себя. Ему жить с ней еще целый месяц. Надежда на то, что с ней что-то случится и она съедет была маленькой и почти нереальной. Поттер подумал, что он бы с радостью провел конец лета у своего друга Рона Уизли, а не в этом доме.

— А где мой, ути-пути Дадличекус? — спросила тонким, противным голосом Мардж. — Иди сюда, манюничка.

Гарри посмотрел на своего кузена и точно не увидел там манюничка. Это была просто жирная свинья.

— Отнеси мой чемодан, — приказала Мардж Поттеру, и вновь бросилась обнимать его кузена.

Поттер считал, что лучше это, чем терпеть ее обнимания. Хотя, он был бы не против денег, что она давала его кузену. Двадцать фунтов — это немалые деньги как для него. Оттащив ее чемодан, он попытался скрыться, но это было не просто. Его уговор с дядей все еще работал. Так что, войдя на кухню, он стал ждать, когда она начнет его доставать. Мысленно он молился, чтобы все это быстро прошло, и он мог закрыться в своей комнате.

— Ага! — внезапно рявкнула Мардж ему прямо на ухо. — Ты еще тут! А?

Поттер на рефлексах хотел уже вытащить палочку, но удержался. Здесь не время и не место для магии. Нужно просто перетерпеть. Да… просто потерпеть.

— Да, — ответил Гарри, сдерживая свою злость.

— Да? — передразнила она его своим писклявым голосом. — Как ты разговариваешь, неблагодарный мальчишка? Вернон и Петунья столько сделали для тебя! А ты… Если бы тебя оставили на моём крыльце, я бы с тобой миндальничать не стала! Сразу бы отправила в детский дом!

Поттер подумал, что лучше бы его отправили в этот детский дом.

— А если бы продолжил так улыбаться, то я бы сама тебя своими же руками утопила, — сказала она так же пискляво.

Гарри сжал руку в кулак и челюсть, так что его губы побелели. Мысленно он заставлял себя ничего не делать и не реагировать.

— Как там его школа называется? — спросила Мардж у Вернона.

— Имени святого Брутуса, — ответил Вернон.

— Слышала-слышала, напишу-ка им письмо, чтобы они более активно занялись воспитанием своих учеников.

Жизнь в доме для Поттера стала невыносимой. Только в сравнении можно понять, что его жизнь с дядей и тетей была раем, по сравнению с жизнью Мардж. Дяде он просто пытался не попадать на глаза и всех такой статус-кво устраивал. С Мардж такое не проходит.

Ей нравилось морально давить Гарри. Но что тот ничего не отвечал. Он лучше бы двадцать спаренных уроков со Снейпом в плохом настроении бы провел, чем с этой тупой сукой. А ее псы, его злили еще сильней, потому что забирались на кровать и все время ее пачкали своими испражнениями.

С каждым днем, Поттер ощущал, как все ближе и ближе подходит к точке кипения. В последние дни Мардж попыталась устроить ему военную учебку по лекалам САС, и никто ничего не сказал ей против. Дадли только ржал с этого и подсказывал особенно неприятные пытки и издевательства. Все время эти «тренировки» заканчивались его оскорблениями и обвинениями в неблагодарности.

Горячий нрав Поттера медленно переходил точку кипения, но никто из не волшебников этого не замечал. Если бы хоть кто-то из них обладал хоть какими-то пониманиями, то сразу же бы заметил некоторые покраснения зрачков, его тяготение к палочке, а также убийственное намерение вперемешку с каким-то странным садистским наполнением.

Самым плохим было то, что он не может получать письма от своего друга Рона, потому что тогда Мардж устроит ему еще тот август.

— Ты не виноват, что Поттер неисправим, — сказала Мардж во время ужина. — Он уже родился с гнильцой.

Гарри уже знал куда это идет. Его руки немного задрожали, но он сдержался. Неизвестно на какой волевой энергии все это происходило, но он держался.

— Он как собака, — проговорила Мардж. — У дурной суки — дурные щенки.

Гарри едва ли не лопнул от ярости и злости, но сумел каким-то образом удержаться. Он просто встал и ушел.

Последующие несколько дней, Поттер пытался избегать тетушку тоже, но ничего у него не получалось. Увидев, когда Вернон принес бутылку с алкоголем, юный волшебник осознал, что ситуация может повернуться совсем неприятным образом. Мало ему было издевательств под видом тренировок. Тяжелый зырк дяди напомнил его об уговоре, и пришлось остаться в комнате.

Алкоголь развязал язык Мардж и она уже начала нести какую-то ахинею. Оскорбление в свою сторону он проглотил, начиная думать о магических зельях. Никогда бы он не подумал, что размышления по этому поводу будут такими приятными и успокаивающими. Потом он перешел на чары, мысленно проговаривая себе формулы заклинаний, что они выучили за последний год.

— Всегда говорила: дурная кровь — это безнадежное дело. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, — Мардж хлопнула толстенной ладонью величиной с лопату по костлявой руке тёти Петуньи, — но согласись, сестра у тебя была никудышная! Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон смотрите, что получилось!

Он кивнула на Поттера, но что сам парень ничего не сказал. В его ушах звенело от злости, но он все еще сдерживал себя, припоминая чары. Он заметил, что Мардж еще раз налила себе полный стакашек алкоголя, а затем его залпом выпила, и повторила такое еще раз.

— Ох, прекрасный бренди, — сказала Мардж. — Вернон, я говорю, у тебя всегда был отличный вкус.

После она вновь посмотрела на Поттера.

— Кстати, а кем был старший Поттер? — поинтересовалась она. — Вы как-то не рассказывали мне ничего.

Дядя, который тоже принял достаточно на грудь, не особенно следил за своим языком.

— А, — махнул он рукой. — Безработный алкоголик.

— Неудивительно, — проговорила Мардж. — Твоя сестра, Петунья, похоже была не лучше. Наверное, даже наркотиками забавлялась, на панели подрабатывала… Может быть хорошо, что они сдохли, как крысы…

Это было последней каплей для Поттера.

— Закрой свой рот, тупая ты сука, — подорвался тот со стола, откидывая в сторону тарелку. Его злобный взгляд вперился в Мардж.

— О, — проговорила она, показывая, что ничего не понимает. — Смотрите-ка…

— Вуф! — гавкнул один из псов на Поттера.

— О-о-о, — прошипел Поттер, пытаясь вернуть себе контроль над эмоциями.

— Да, они были алкоголиками…

И тут Поттер сорвался. Он резко, наотмашь, влепил Мардж пощёчину. Схватил ее собаку за ногу. Тот пытался сопротивляться, но что он может сделать против взбешенного подростка волшебника. Этот пес его бесил настолько, что если бы из его задницы мог вырываться огонь, то Поттер бы уже вылетел бы за границы галактики.

Пока еще никто ничего не успел понять, он выхватил разделочный нож, который Вернон специально точил для разделки мяса с костями, а затем не задумываясь отрубил псу ногу. Кровь начала брызгать во все стороны.