— А понимаете, что несмотря на размеры камня, амулет будет активен всё те же десть часов, как и маленький?

— Вы действительно полагаете, что я настолько глуп?

— И я тут что-то говорю о расходе топлива, — покачал головой Терентьев. — Надеюсь вы вообще представляете, во что вам будет выливаться стоимость одного вылета?

— Это не тот вопрос, который волнует меня.

— Лихо.

— Я хотел бы, чтобы вы понимали, что вне зависимости от того, возьмётесь вы за заказ или нет, этот разговор должен остаться строго между нами. Но если вы всё же построите «Буревестника», то плата вас приятно удивит. Скажем, все необходимые материалы за мой счёт. С вас только отчёт о потраченных средствах. Строительство мы разделим на три этапа, по окончании каждого из которых вы будете получать по две с половиной тысячи рублей. И ещё один, четвёртый, это доводка и испытания. В итоге, общая сумма составит десять тысяч.

От этой цифры мужчина даже завис. Самая дорогая модель, выходившая из под его руки, это «Сундук», и в этом случае его чистый доход составлял порядка тысячи рублей. «Воробей» и «Стриж», приносили триста и шестьсот соответственно. Так что, обещанное мною вознаграждение не просто щедрое, а нечто за гранью.

— Н-но… Вы же понимаете, что даже при нормальных расчётах, создание нового аэроплана сопряжено с целым рядом трудностей, и нас может постичь неудача.

— Я осознаю все риски. И тем не менее, хотел бы построить его.

— Без понятия получится ли из этого что-либо или нет, но могу гарантировать, что приложу все свои усилия и опыт.

— Всё получится, Тимофей Аркадьевич. Даже не сомневайтесь, — ободряюще подмигнул ему я.

— Позволь, Сергей Юрьевич? — приоткрыв дверь в кабинет начальника стражи, поинтересовался Брилёв.

— Проходи, Никифор Авдеевич, — поднялся Ковалёв навстречу целителю, походя закрывая папку с документами.

— Давно не виделись, — проходя к приставному столу, и устало опускаясь на стул, произнёс гость

Хозяин кабинета мысленно ухмыльнулся при виде вот такой нарочитой игры. Целители они ведь не от мира сего, и случится нужда, так и несколько суток кряду смогут обходиться без еды и воды. Бесследно конечно ничего не проходит, и за это придётся расплачиваться. Но сейчас явно не тот случай.

Брилёв много работал, но придерживался определённого распорядка дня, выделяя на сон не менее шести часов. А в таком режиме ни о какой усталости не могло быть и речи. Иное дело, что целители любят выставлять себя старцами, дабы подчеркнуть свой возраст и авторитет. Что ни говори, а к большим летам на Руси всегда относились с почтением, и сегодняшние времена не исключение.

— Всё верчусь вокруг источника и мастерских, да зарылся в книгах, света белого не вижу, — откинувшись на спинку стула, со вздохом продолжил целитель.

— Тебе бы поберечь себя, Никифор Авдеевич, — решил подыграть ему Ковалёв.

— Да куда беречься-то. Эдак остановишься, обленишься, начнёшь ворон считать, оглянуться не успеешь, как тебя уже обошли соратники, и поглядывают с высока. То ведь не только мне урон, но и роду которому я служу. А как мне с иными тягаться, кои имеют учеников помощников? Там где они идут вразвалочку, мне, чтобы за ними поспевать, жилы на кулак приходится наматывать.

— Кто тебе рассказал? — опустившись в своё рабочее кресло, и откинувшись на спинку, спросил начальник стражи.

— Так от меня ведь хорониться тяжко, Сергей Юрьевич, — слегка развёл руками Брилёв.

— Кто посмел… — начал было заводиться Ковалёв.

— Не стоит, — покачав головой, оборвал его целитель. — Ну сам посуди, кто сможет мне противиться. Тогда уж со мной первым и разбирайся. Не потому ли прежде чем заговор плести, меня на свою сторону перетянули.

Вообще-то, есть смысл в том, чтобы выяснить от кого именно протекло. Взять за отвороты, прижать к стенке, да разъяснить олуху царя небесного, как нужно себя вести с целителями. Ведь постоянно на инструктажах говорится, чтобы не встречаться с ними взглядами. Только это ведь всего лишь слова, не имеющие особого веса. Но когда они ложатся на конкретный проступок, то и звучат иначе.

Вычислить нужного стражника не так чтобы и сложно. Круг посвящённых в вопросы относительно отступившегося княжича невелик. Однако, показывать Брилёву, что этот вопрос не останется без последствий, Ковалёв не стал.

— Не хотел тебе этого говорить. Да и князь со мной согласился, — вместо этого, слегка развёл руками начальник стражи. — Он понимает, чего именно ты захочешь, но риск слишком велик. Волчонок набирает силу. Опять же, к этим выводам пришли не только мы, но и другие, кто сумел получить сведения.

— Их не так уж и много. Царь, да великий князь Менский. У иных нет нужды столь пристально следить за княжичем. Если и стали присматриваться, то только после захвата дирижабля.

— Он не княжич, — покачав головой, возразил Ковалёв.

— Ну, не княжич, и не княжич. Зато девица при нем точно молодая целительница. И я даже догадываюсь, кто был её учителем. Ибо самородков, достигших столь значимых высот в её возрасте быть не может.

— Что, так сильна?

— Твои соглядатаи не напутали с её возрастом?

— Не напутали. Девице только девятнадцать лет.

— В эти годы, и такие способности. Уверен, если вы покажете её фотографии прислуге покойного князя Кувалдыкского, то в ней опознают полюбовницу его почившего целителя Фёдорова. Она исчезла из княжеской усадьбы как раз накануне бунта, и следы Анастасии затерялись. Тогда на её исчезновение никто не обратил внимания. Ну мало ли какие слабости у нашего брата или сестры случаются, мы ведь то же люди. И тут всплывает это. Если кто ещё прознает, непременно постарается прибрать девчонку к рукам.

— Для целителей настолько важно иметь ученика? — хмыкнул начальник стражи.

— Для нас настолько важно иметь не столько ученика, сколько помощника, способного поддержать в развитии дара. Поэтому я помогу разобраться с Григорием, а ты мне захватить Анастасию.

— Иными словами, ты отправишься вместе с моими людьми? — искренне удивился Ковалёв.

— Именно, — подтвердил Брилёв.

— И как ты заставишь её помогать себе? Судя по тому, что известно мне, между ними имеют место амурные отношения.

— Нет неуступчивых людей, есть те, кто плохо просит. Так что, я заполучу её, и что-то мне подсказывает, что вместе с ней и дневники Фёдорова.

— А дневники-то тебе зачем?

— Мы не всегда посвящаем окружающих в свои достижения, только в случае нужды. В основном наши изыскания остаются в секрете. Нередко упираемся в непробиваемую стену, но иногда ознакомившись с работами других, получается её преодолеть. Просто потому что они могут упираться в ту ж стену, но подойдя к ней другим путём. И это может оказаться подсказкой. Словом, я желаю получить и её и бумаги.

— В таком случае тебе следует поспешить. По имеющимся у меня сведениям, Горин сейчас нуждается в большой сумме. Боярин Каменец выкупил у него пленников, но этих денег явно недостаточно. Так что он совсем скоро отправится в Псков, чтобы реализовать захваченные в бою амулеты.

— Я буду готов уже через час, — поднимаясь, заверил целитель.

— Группа вылетает через два. Будь на княжеском лётном поле, — вставая из-за стола, чтобы проводить его, уточнил начальник стражи.

Каждый должен заниматься своим делом. Брилёв всегда придерживался этого правила, и требовал того же от других. Поэтому, на любые просьбы не связанные с его родом деятельности неизменно отвечал отказом. Его дело, здоровье и защита членов великокняжеского рода, в части касающейся, познание природы силы, контроль за изготовлением амулетов и артефактов. Остальное вне его юрисдикции.

Он и за пределы кремля-то практически не выходил, а если и покидал его то ненадолго и недалеко. Исключение, ежегодные съезды одарённых с обменом опытом. Именно там в основном и разрешались вопросы с тупиками, а вовсе не путём похищения чужих секретов. Хотя и такое бывало, чего уж греха таить. Но прежде не мешало бы понять, кто из соратников в принципе занимается или занимался этой проблемой.