— И то верно. — Так же тихо ответила Елена Демьяновна. А затем оборвала спорщиков, иначе конфликта со стороны Лиз было не избежать. — Лиза, прошу, поживи у Марка некоторое время. Мне так будет спокойнее.

— Еще чего! Джу останется один! Я не могу!

— Марк, ты не против собаки у тебя дома? — Спросила Елена Демьяновна.

— Ни капли. — Тут же ответил он.

— Да вы все сговорились! — И Лиз обратила свое внимание на откровенную улыбку подруги. — А от тебя я вообще подставы не ожидала. — Когда Лиз торжественно усаживали на «трон», одна из медсестер обмолвилась. «Какой у вас замечательный, заботливый парень. Всем бы такого счастья». Лиз сразу догадалась, кто мог так назвать Марка. Тот, кто все время талдычил о химии между ними.

Лиз и Марк ехали в одной машине при гробовой тишине, лишь тихий звук радиоволн нарушал ее. Они так больше не обмолвились и словом после сценки в холле больницы. Тогда, обернувшись вокруг, Лиз сама вогнала себя в краску. Все. Пациенты, врачи, младший медперсонал не без любопытства наблюдали за развитием любовной линии. Они конечно наверняка не были последней ссорившейся парочкой, но дарили бесплатное развлечение окружающим. И только этот факт заставил Лиз прийти в себя и, поддавшись на уговоры поехать вместе с Марком к нему домой. А сейчас она думала, что мама была права, убедив ее, когда они остались стоять одни у входа. Елена Демьяновна рассказала, как пыталась дозвониться папе, но он не поднял трубку ни разу. Лиз сразу поняла, чьих это может быть рук дела, но не стала говорить о своих догадках маме. Ведь она впервые для себя что-то решила, без какого либо давления и это было замечательно. «Я решила подать на развод. Ни ты ни я оказались ему не нужны. Как бы я не убеждала себя, что он твой отец и любит тебя… Алексей своим безразличием доказал обратное». Эти слова засели в подкорке и никак не покидали Лиз. Она — то знала, что было вероятнее всего. Но это к лучшему. Мама к тому же сообщила, что со следующей неделе выходит на работу. И правильно. Новая жизнь. А вот что делать Лиз со всем дерьмом, что ее окружило так стремительно? Как Марк собирается разобраться? И вообще, он говорит об этом так уверенно, как будто уже все сделал. Чушь собачья. Мужчины всегда самоуверенны. В какое бы дерьмо не влипали!

— Приехали. — Машина припарковалась у дома, и послышался скрежет ворот. Но Лиз даже не обернулась. Тяжело вдохнув, Марк отстегнул ремень безопасности и, выйдя из машины обойдя ее открыл перед Лиз дверь. — Выходить будешь? — Девушка состроила ему вредную мордашку. — Так значит? — Слегка усмехнулся он. — Тогда ты сама нарвалась. — Недолго думая, Марк вытащил Лиз из авто, и удобно подхватив на руках, понес сопротивляющуюся девушку в дом.

— Стой! Остановись! Я не беспомощное существо! Поставь меня на землю! Сейчас же! Я…я высоты боюсь! — Начала пищать Лиз. Она просто не ожидала, что Марк может так поступить с ней. — Грубиян!

— Если я отпущу, ты перестанешь выкручиваться? — Марк был так близко, что сердце, казалось, сейчас остановится. Лиз замерла на мгновение, а потом кивнула ему, ни сказав больше и слова. Он, почему то действовал на нее сродни успокоительному. А может это действие лекарств, которыми ее накачали.

— Отпусти. Я не собираюсь никуда сбегать. — Вздохнула Лиз, оглянувшись и смотря на свой дом.

— Уверена?

— А почему я не должна быть уверенна в сказанных мною словах? Я похожа на ветреную особу?!

— Нет. Но ты, похоже, хочешь сбежать. — Улыбнулся Марк, поглядывая в ту же сторону, что и она.

— Какой смысл, если меня погнали из собственного дома метлой под пятую точку? — Выкручиваясь из объятий, спросила Лиз. Марк аккуратно поставил девушку на землю и скептически взглянул на нее. — Что еще ты хочешь услышать?

— Ничего.

— Тогда пошли к тебе. — Уверенно развернувшись Лиз потелепалась к входной двери. Как будто здесь и жила. Марка это зрелище искренне повеселило. У самого входа Лиз резко развернулась и, посмотрев на него как можно серьезнее произнесла. — Я готовлю отвратительно. Так что не стоит меня и просить. Могу сделать только кофе.

— Сойдет.

Лиз стояла посреди комнаты в полумраке, включив лишь настольную лампу. Она была идеально прибрана, как будто ожидала своего хозяина. Но скорее всего это была хозяйская спальня, широка, кингсайз кровать буквально кричала об этом. Наверняка эта была спальня родителей Марка и Семена. Девушка неуверенно подошла к кровати и присев на край задумчиво уставилась в потолок. Мысли не покидали. Лиз с ужасом думала о будущем. Что ее и маму ждет после развода. Она еще учится, к инвалидам всегда относятся с неким пренебрежением. Вряд ли ее возьмут даже бариста в кофейню. Просто взглянув, скажут «Извините, мы не берем на себя такую «ответственность»». Мама ушла со своей работы, еще, когда Лиз была совсем маленькой, где-то лет пять ей было тогда. Первый приступ случился внезапно, когда она играла с друзьями в прятки. Она помнила все в мельчайших подробностях, все ее тело сковала так, что она и пошевелится, не могла, противные мурашки не давали покое, ее трясло. И Лиз тогда ничего не понимала. Что с ней? А дети как ошпаренные практически все разбежались. Только Тася и осталась. До сих пор. Лиз фыркнула, отгоняя от себя плохие воспоминания.

— Здесь и сейчас. — Прошептала она, уставившись в потолок. — Мы справимся. Я и мама. Нам больше никто не нужен. Хватит с нас предательств. Предаст один раз, предаст и сотню. Будем такими же беспощадными, как и он. Держитесь, Алексей Егорович. — Погрозила она сжатым кулачком воздуху.

Вдруг в дверь постучались, за ней слышалось нетерпеливое цоканье. Джу! Его привели сюда?! Лиз, честно говоря, сомневалась, что Марк в серьез согласится взять ее пса к себе домой. Подскочив с кровати, она быстро подошла к двери и распахнула ее настежь. На нее тут же свалилось черное «нечто» и начало метать хвостом катаясь по хозяйки. Лиз не сдержалась и рассмеялась в полный голос, не скрывая эмоций, как это она обычно делала при мало знакомых людях. Марк в это время стоял в дверях, наблюдая за их лобызаниями. На его лице ярко читалась зависть. Собаке было позволено больше чем человеку. А Лиз это еще больше раззадорило, и она крепко обняв свою псину, расцеловала его мордень.

— Достаточно и просто объятий. — Ставя дорожную сумку на пол рядом со шкафом, произнес он.

— Ты что же, ревнуешь?! — Лиз совсем раззадорило его выражение лица, и она решила довести Марка до предела. Наверное.

— А что если так? — Неожиданно, вопросом на вопрос, ответил он. Лиз мгновенно перестала тискать пса и с замиранием сердца посмотрела на Евроева. Да он шутит?! Не может же он говорить настолько серьезно?! Всего два поцелуя и он все решил?! А ее спросить он не забыл случаем?! Что Лиз думает по этому поводу? Он, с ней уже встречается, как Марк думает. Но Лиз… Это для нее сложнее. Осознание того, что ее может полюбить кто-то, кроме родителей. Такую фриковатую девушку как она?! Да что Марк в ней нашел?! У Лиз в одно мгновение возникло столько вопросов, что голова начала вновь побаливать. Ведь тогда, в больнице, она восприняла все, как шутку. Не более. Сколько же проблем выльется на ее голову, когда она вернётся к учебе? — Эй, все в порядке? — Марк присел напротив Лиз, притронувшись к ее голове, и Лиз почувствовала мягкое давление над местом ушиба.

— Ай! Какого черта ты творишь?!

— Живая. А то я уж подумал, что передо мной молчаливая кукла с фарфоровым лицом. Как из фильмов ужасов. — Улыбнулся Марк. — Кстати, я приготовил ужин.

— Холостяцкий кофе и бутер? — съязвила Лиз.

— Нет. Кое — что намного лучше. Пиццу любишь?

На кухни царила неловкая атмосфера. Марк попытался создать уют, но, похоже, перестарался с антуражем, приглушенный свет и толстые новогодние свечи придавали интимность обычному ужину. Даже больше, чем в каком ни будь итальянском аутентичном ресторане, где свечи обычно втыкали в бутылки из под вина. Просто, какой то образ из мыльной оперы. Разве что коробка с пиццей не вписывалась во всю эту красоту, создавая сцену, из какого ни будь фильма для подростков девяностых годов.