После обеда мы с Таисией прогуливаемся по саду. И она рассказывает больше секретов этой семьи – семьи Эбейд.

– Дело мужа – содержать семью. Если его жена тоже зарабатывает, она имеет право потратить свои деньги на всё, что захочет.

Это приятная новость. Значит, я смогу продолжить работать. Не хотелось бы бросать журналистику. Дома я сидеть точно не смогу.

– А можно интимный вопрос?

– Спрашивай всё, что интересует, – мягко говорит Таисия. Мы сворачиваем к беседке, и она предлагает присесть. – Я замужем за Адилем уже почти десять лет и ни разу не пожалела. Азиз предупредил меня, что ты боишься. Поэтому спрашивай. Я развею твои сомнения.

Я накручиваю поясок платья на палец. Нервы натянуты, как струны. Пока ещё хочется отсюда сбежать, но ещё больше желаю увидеть Азиза.

– Как ты миришься со второй женой? Как вы живёте под одной крышей?

– Как-нибудь я расскажу тебе историю появления Нафисы в нашей жизни. Пока достаточно будет знать, что я приняла её и не ревную. При этом я старшая, она меня слушается. – Вздыхает, и я вместе с ней. – На самом деле тут многоженство – редкость. Только богатые арабы и шейхи могут позволить себе такую роскошь. А если позволяют, то каждой жене должен купить отдельный дом, и тогда они меньше встречаются.

Удивлённо хлопаю глазами. Почему тогда здесь не так? Таисия читает мой мысленный вопрос и тут же отвечает:

– Понимаешь, это индивидуально. Эбейды предпочитают жить вместе, у них здесь свои правила, свои традиции. Это повелось с давних времён. Никто не против…

– А если я попрошу Азиза купить мне отдельный дом?

Таисия молчит.

– Они тебя не поймут, – с сожалением отвечает она. – Если хочешь замуж за Азиза, если любишь его, прими его жизнь.

Трудно всё это понять и принять. Я в замешательстве. Если послушать Таисию, то всё очень просто. Но ведь я росла в малюсенькой семье. Папа ушёл, когда Андрейке исполнилось два года. Если быть точнее, то мама его выгнала за дверь. Мне тогда девятнадцать уже было, о ссорах и недовольстве мамы была в курсе. Папа старался для семьи, но мамины причитания убивали в нем весь энтузиазм. Не удивительно, что он завёл любовницу. А после развода с мамой женился на ней. Сейчас у них трехлетний ребёнок. Как бы у родителей ни сложились отношения после рождения Андрея, я росла в любви с мамой и папой. Свободная. Если у мамы и проявлялись иногда командные нотки в голосе, она поучала и воспитывала, то папа баловал. Как метод «кнута и пряника», где мама была кнутом, а папа – пряником. Все эти факты не идут ни в какое сравнение с тем, что я вижу здесь. Любовники и любовницы, поощрения и наказания обращены в нечто более суровое. Смирение и повиновение скрываются под гишуа абайи. А ещё многожёнство…

Обо всё этом я думаю по дороге в свою комнату.

Таисия сказала, что я могу отдохнуть перед тем, как они соберутся, чтобы подготовить меня к завтрашней встрече с отцом Азиза. И я этому очень рада. Мне требуется время собрать свои мысли в кучу… хотя бы в кучу. До полочек им очень далеко.

Я уговариваю себя примириться с тем, что жёны Дагмана и Адиля сами избрали свой путь и не жалуются. В конце концов я стану первой женой Азиза. Делить я его ни с кем не собираюсь. А значит, он больше не женится. И точка! С остальным будет проще.

Проходя мимо зеркала, останавливаюсь и смотрю на себя.

«Под абайей можно носить что угодно».

Платки я не хочу таскать на голове. Это будет проблемой. Надеюсь, мы с Азизом сможем переехать ну… хотя бы в Дубай. А там я возьму всё в свои руки. Шея! Жена – шея, а муж – голова. Куда захочу, туда и поверчу. И с головой араба справлюсь!

Кажется, я заблудилась. Захожу в какую-то комнату и осматриваюсь. Куда идти дальше?

– Помочь?

Вздрагиваю. А это та тихая девушка притаилась в углу. Она поднимается на ноги, и я понимаю, какая она маленькая. Ростом низкая, тоненькая, как тросточка и возраст очень юный. Лет шестнадцать точно дала бы. Кто она им? Я и имя не запомнила.

– Э… комнату свою ищу.

Она нежно улыбается. Руки у неё хной изрисованы, но не как у индианок, а просто полосками.

– Ты красивая, – говорит она. – Кожа такая белая.

Молчу. Потеряла дар речи. Девушки умеют делать комплименты? Кто она такая в этом доме?

– Хочу посмотреть на твои волосы. Они длинные?

Зачем ей сдались мои волосы?

– До лопаток. Я их недавно красила.

– В какой цвет?

– Трудно сказать, – пожимаю плечами. – Это омбре. Тёмные и светлые пряди перемешаны.

– Можно я приду к тебе перед сном сегодня?

Чтобы посмотреть на мои волосы? Чудачка какая-то!

– Хорошо, приходи. А ты…

Не успеваю задать вопрос. В комнату влетает красивая девушка всё ещё в чёрной абайе и подбегает ко мне. За ее спиной Ильнара, Таисия и Хабиба. Потихоньку я их запомню.

– Это и есть Эрика?

Девушки кивают.

– Поверить не могу! Какая красивая! – Она быстро целует меня в правую щёку, потом в левую и ещё раз в правую. – Я – Аника, сестра Азиза. Он рассказывал обо мне?

– Аника! Да, я очень ждала тебя, чтобы познакомиться.

– Чудненько! Я все тебе сегодня расскажу. Всё! Как вести себя с Ляйсан, и как обращаться с папой.

Аника такая энергичная и подвижная, что я безо всяких оснований думаю, что у неё с детства в одном месте моторчик. Она несётся к себе, быстро переодевается в джинсы и широкую футболку. Волосы перевязаны платком, но я вижу высокий хвост. Волосы у Аники чёрные, как смоль, и густые. Глаза большущие, ресницы длиннющие. Такая же красотка, как её брат.

Думаю об Азизе и понимаю, что скучаю.

Остаток дня проходит весело. Аника и Таисия учат меня всем правилам. Я – плохая ученица, но Аника постоянно повторяет, что это всё ради Азиза, и тогда я начинаю усерднее работать мозгами.

Вечером не чувствую тела от усталости. Меня отпускают часов в одиннадцать, чтобы я смогла отдохнуть перед встречей с родителями утром.

Минут пять чешу кожу головы после своего тюрбана. Затем избавляюсь от платья и надеваю пижаму, которую любезно предоставила мне Таисия. Шелковые розовые штаны и чёрная свободная футболка.

Подхожу к зеркалу, беру расческу и начинаю чесать волосы. Соскучилась по ним за весь день. Сколько себя помню, никогда не прятала их даже под шапкой. Зимой предпочитаю капюшон. Летом оставляю их на растерзание ветру. Собираю их в хвост только в случае, если очень жарко или два дня голову не мыла. А тут их заточили в темницу. Изверги!

– Красивые.

Вздрагиваю, вскрикиваю и подпрыгиваю на месте одновременно. В дверях стоит та самая маленькая девчушка. «Она даже не постучалась!» – мысленно возмущаюсь. Но у них, наверное, так заведено.

– Ты про мои волосы?

– Да. – Она проходит вглубь комнаты, огибает кровать и вот мы стоим друг против друга. Девушка трогает мои волосы, будто это дорогая ткань, которую ей никогда в жизни не заполучить. – Меня зовут Самира.

– Самира, – повторяю я.

– Да, – улыбается. – Ты мне нравишься. У Азиза есть вкус.

Смущённо опускаю взгляд на свои руки. Даже не знаю, что именно меня так смутило.

– Ты тоже красавица, – выпаливаю первое, что в голову приходит. Я просто не знаю, о чём с ней говорить.

– Ты, правда, так считаешь? – искренне радуется она.

– Конечно! А ты сомневаешься?

Девушка мнётся, дергает плечиками.

– Азиз никогда мне этого не говорил…

Мои глаза начинают бегать туда-сюда, сердце неприятно вздрогнуло. А при чём тут Азиз? Хочу спросить, но не могу произнести ни слова. Тогда Самира берёт на себя инициативу.

– Уверена, мы подружимся. Азиз полюбил тебя до меня, я его понимаю. Сейчас, когда увидела тебя, уверена, что сделала правильный выбор.

– К… какой? – в горле пересохло, я едва дышу, слушая ее. – Какой вы… выбор? О чём ты говоришь? Я не понимаю.

– Меня просили пока не говорить, но мне кажется, ты должна знать. Нечестно обманывать. Когда ты мне в первый раз улыбнулась, я поняла, что нравлюсь тебе. Я – жена Азиза. Первая. Ты станешь второй, Эрика. Рада знакомству. – Она притягивает меня к себе на секунду, потом идёт к двери, не пряча неподдельной, вежливой улыбки. – Отдыхай. Спокойной ночи, Эрика.