— Это есть неравноценный обмен, — ответил солдат на ломаном даруджийском языке.

— Позволь с тобой не согласиться. Может, тебя смущают серебряная инкрустация и позолоченный гребень? Это было сделано для красоты и ничуть не влияет на защитные свойства шлема. Сам он изготовлен из бронзы и железа и весьма прочен. Обрати внимание на нащечники и тесьму. Если мой шлем и тяжелее твоего, то лишь совсем ненамного. Ну что, согласен?

Солдат молча раздумывал над предложением, потом начал отстегивать свой шлем с бармицей.

— Если вы вдруг передумаете, сударь… — пробормотал малазанец.

— Я не передумаю, — перебил его Итковиан.

— Не зарекайтесь, в жизни разное бывает. Так вот, если все же передумаете, разыщите меня, и я тут же верну этот шлем назад. Меня зовут Азра Джаль. Одиннадцатый взвод, пятая когорта, третья рота военных моряков в армии Дуджека Однорукого.

— А я Итковиан… Бывший воин «Серых мечей».

Они произвели обмен. Итковиан вертел в руках свой новый шлем:

— Прочный. Мне он нравится.

— Это арэнская сталь, сударь. Нержавеющая. У тамошних оружейников свои секреты. Ни разу его не пришлось ровнять, так что металл прочный. Бармица напанская, еще не видела меча.

— Превосходно! После такого обмена я чувствую себя богачом. — (Солдат промолчал.) — Как ты думаешь, — вновь обратился к нему Итковиан, — там, наверху, не будут возражать, если я появлюсь на встрече? Я не стану вмешиваться, даже и рта не раскрою. Просто хочется послушать.

Малазанца, похоже, одолевали противоречивые чувства, но он лишь покачал головой и сказал:

— Они почтут ваше присутствие за честь, сударь.

Итковиан слегка улыбнулся:

— Сомневаюсь. Лучше, если бы они вообще меня не заметили.

— Тогда я бы порекомендовал вам обогнуть холм и подняться с противоположной стороны.

— Дельный совет. Спасибо тебе, Азра. И отдельная благодарность за этот великолепный шлем.

Малазанец молча кивнул.

Когда Итковиан подошел к оцеплению, солдаты расступились, пропуская «Серого меча», и отдали ему честь.

«Неуместная учтивость, однако все равно приятно».

Итковиан огибал холм. Теперь его глазам открылись лагеря двух армий. Ни одна из них не могла похвастаться численностью, однако обе являлись армиями в лучшем смысле этого слова. Все было устроено очень профессионально. Войско малазанцев соорудило четыре отдельно стоящих форта из валов и крутых траншей, соединенных земляными перемычками.

«Меня впечатляют эти иноземцы, — признался себе Итковиан. — Прав был Брухалиан: если бы мы смогли продержаться до их подхода, Кульпата не спасло бы численное превосходство его войск. Союзники наверняка прорвали бы кольцо осады. Ну да что уж теперь говорить…»

Итковиан не стал надевать шлем Азры Джаля, а взял его под мышку и начал подниматься по склону.

Ветер на вершине дул намного сильнее, и потому летающих кровососов здесь не было. Достигнув гребня, Итковиан остановился. До навеса оставалось шагов пятнадцать. Он пробирался между бочек с водой и резных сундуков, украшенных гербом Тригалльской торговой гильдии. Итковиан улыбнулся: этот символ был ему хорошо знаком, ведь в свое время гильдия начинала работать в его родном Элингарте. Настроение немного улучшилось.

Под навесом был поставлен внушительных размеров стол, однако участники встречи почему-то не садились за него, а до сих пор жарились на солнцепеке.

«Возможно, у них там уже начались разногласия. Скорее всего, жрецы Совета масок успели все испортить своими дурацкими жалобами».

Итковиан повернул влево, намереваясь пристроиться где-нибудь с подветренной стороны, чтобы слышать разговоры и при этом не слишком обнаруживать свое присутствие. Но один из малазанских офицеров уже заметил его, наклонился к своему товарищу и что-то шепнул ему на ухо. Тот повернулся в сторону Итковиана. Вскоре глаза всех собравшихся уже были устремлены в его сторону.

«Серый меч» остановился.

Ему навстречу вышел могучий воин, на поясе у которого висел тяжелый боевой молот.

— А вот и тот, с кем мы так хотели встретиться. Если не ошибаюсь, ты — Итковиан, несокрушимый щит «Серых мечей». Защитник Капастана. Позволь представиться: Каладан Бруд по прозвищу Воевода.

— Прошу прощения, господин. Меня действительно зовут Итковиан, однако я больше не являюсь ни несокрушимым щитом, ни воином «Серых мечей».

— Да, нам доложили об этом. И все же я прошу тебя подойти.

Однако Итковиан не сдвинулся с места. Он обвел взором собравшихся:

— Господин Бруд, неужели всем непременно нужно видеть мой позор?

— Позор? — непонимающе сдвинул брови Воевода.

— Ну да. Вы назвали меня защитником Капастана, но сей титул можно воспринимать лишь как насмешку, ибо я не уберег город. Смертный меч Брухалиан приказал мне удерживать Капастан до подхода ваших войск, однако я не сумел выполнить его приказ.

Никто не сказал ни слова. Минуло около дюжины ударов сердца.

Затем Бруд проговорил:

— Я вовсе не собирался насмехаться над тобой, Итковиан. Ты потерпел поражение лишь потому, что не имел возможности выполнить этот приказ. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Я понимаю ваши доводы, господин Бруд, но не вижу смысла спорить. Простите мое любопытство, мне просто хочется послушать, о чем здесь будут говорить. Обещаю, я не раскрою рта.

— В таком случае мы многое потеряем! — прорычал Каладан Бруд.

Итковиан посмотрел на капитана Норулу и был потрясен — по ее обветренным щекам текли слезы.

— Ты хочешь, чтобы мы усомнились во всем, что ты сумел сделать в дни осады Капастана? — спросил Воевода, продолжая хмуриться.

— Нет.

— И в то же время ты ощущаешь, что недостоин сидеть с нами за одним столом?

— Господин Воевода, возможно, в моей жизни еще остались незавершенные дела, но ответственность, которую мне придется однажды принять, не следует ни с кем делить, ибо я должен нести свое бремя в одиночку. В любом случае все это не имеет никакого отношения к высокому собранию. В настоящий момент я не являюсь ни командиром, ни жрецом; я вообще никого здесь не представляю, кроме себя самого. Следовательно, я не имею права участвовать в обсуждении. Позвольте мне просто слушать. Впрочем, если вы сочтете, что для подобной щедрости нет причин…

— Довольно скромничать, — отрезал Бруд. — Добро пожаловать, Итковиан, и не будем понапрасну тратить время.

— Благодарю вас.

И тут, словно бы по молчаливому уговору, участники собрания направились к ожидавшему их столу. С одного торца его расположились жрецы из Совета масок. Хумбрал Таур, Хетана и Кафал остановились перед ближайшими к ним стульями, давая понять, что предпочитают слушать и говорить стоя. Ворчун и Каменная уселись посередине, друг напротив друга. Капитан Норула заняла стул рядом с Каменной. Каладан Бруд и двое малазанских командиров (Итковиан только сейчас заметил, что у одного из них нет руки) устроились на другом торце, оказавшись напротив жрецов. В паре шагов от Воеводы встал седовласый воин в длиннополой кольчуге. За стулом однорукого малазанского полководца замер знаменосец.

Под стать походной обстановке было и угощение. Вместо бокалов перед гостями стояли простые глиняные кружки. Их стали наполнять разбавленным вином. Итковиан предположил, что сейчас будет произнесен какой-нибудь тост, но еще прежде, чем закончили разливать вино, раздался недовольный голос Рат’Худа:

— Эту историческую встречу надлежало бы провести в более подобающем месте, каковым является Невольничья крепость — резиденция единственных законных правителей Капастана.

— Давно ли вы стали единственными законными правителями? — растягивая слова, иронически поинтересовалась Каменная. — Могу напомнить: после гибели принца Джеларкана. Хочу также добавить, что в этом более подобающем, как вы изволили выразиться, месте разворочен пол.

— Весьма символично. Законные правители, под ногами которых нет опоры, — вставил Ворчун.

Женщина сверкнула на него глазами: