Бьюк протиснулся сквозь остатки воротных створок, твердо пообещав себе, что больше не покинет владений Бошелена и Корбала Броша. Он замедлил шаги, чтобы не греметь сапогами, однако Бошелен уже заметил его. Наверное, выпроводив Крапчатого, чародей задержался во внутреннем дворе.

— Вот и наш усердный слуга. А мы уже гадали, куда ты подевался.

Бьюк втянул голову в плечи:

— Извините, господин Бошелен. Вы велели мне отнести городским властям прошение об освобождении от уплаты налогов.

— Замечательно. И как, они согласились с нашими аргументами?

Бьюк виновато отвел глаза:

— Я выяснил, что даже осадное положение не освобождает домовладельцев от налогов. Деньги все равно должны быть уплачены. К счастью для вас, взимать их некому. Присутственное место опустело.

— Ах да! Это… перемещение жителей в туннели. Умная затея. Очень даже толково придумано. Но мы отклонили предложение покинуть дом.

— Разумеется, — растерянно пробормотал Бьюк.

Он только сейчас заметил на дворе трупы урдов. Их было не менее десятка. Бьюка насторожило полное отсутствие крови, а также то, что лица под шлемами почернели.

— Они так стремительно ворвались сюда, — словно бы даже с каким-то сожалением произнес Бошелен. — Зато Корбал обрадовался. Мой компаньон сейчас готовит все необходимое. Отныне паннионцы будут нам служить.

— Как это — служить? Хозяин, я что-то не понимаю: они ведь покойники.

Чародей насмешливо покачал головой:

— Надо же, какое совпадение. Всего час назад наш дорогой Эмансипор Риз произнес те же самые слова и точно таким же тоном. Не надо торопить события, любезный. Скоро сами все увидите.

— Да, хозяин, — ответил Бьюк, рассудив, что лучше не раздражать Бошелена.

Некромант задумчиво поскреб бородку и направился в дом. Пройдя пару шагов, он обернулся:

— Кстати, ты знаешь, что на город движутся орды тенескариев? И среди них — дети мертвого семени. Удивительные существа, должно быть. Ты только представь: семя умирающего мужчины… М-да. Самый старший из них командует всей этой голодной крестьянской ордой. Мне не терпится с ним встретиться.

— Но каким образом? — не выдержал Бьюк и тут же пожалел, что задал этот вопрос.

Бошелен улыбнулся:

— У Броша аж руки чешутся. Он задумал тщательно осмотреть этого… Анастера. Моего компаньона необычайно занимают внутренности этого юноши. Честно говоря, даже мне — и то любопытно.

Убитые урды вдруг шевельнулись. Все, как один, они протянули руки к своему оружию и подняли голову. Даруджиец в ужасе взирал на оживших мертвецов.

— Теперь, дорогой Бьюк, тебе будет кем командовать. Предлагаю поставить их охранять вход. И пожалуй, по одному на каждую угловую башню. Неутомимые защитники. О таких можно только мечтать, правда?

Из дома вышел Эмансипор Риз. У него на руках, боязливо прижимаясь к груди хозяина, сидела полосатая кошка. Старик как будто не замечал ни Бошелена, ни Бьюка. Опустив кошку на землю, Эмансипор нагнулся над одним из оживших урдов и… засунул руку ему под кольчугу. Глубже, еще глубже. Губы слуги что-то шептали. Потом он резко выдернул руку и попятился назад.

— Но как же так, — бормотал он, поворачивая морщинистое лицо к Бошелену. — Как такое возможно? Корбал… я сам видел… да, видел это собственными глазами! Он же вырезал у них сердца! Я был на кухне… Брош принес туда эти сердца и стал сшивать их в один комок. Они еще бились! — Риз ткнул пальцем в грудь урда. — А там — никакой раны! Вообще ни капли крови!

Бошелен невозмутимо взирал на ошеломленного слугу:

— Видишь ли, дорогой мой Риз, поскольку вы со своим другом Бьюком стали мешать обычным ночным занятиям Корбала Броша, моему коллеге пришлось изменить свои привычки, свой modus operandi[1], если угодно. Как видите, даже не покидая дома, Брош способен получать все необходимое. Тем не менее я настоятельно прошу вас обоих впредь отказаться от нелепых попыток помешать ему.

Взгляд немигающих серых глаз Бошелена уперся в Бьюка.

— А поскольку магическое снадобье, которое дал тебе Керулий, все еще действует, очень советую проявить благоразумие и не пытаться пользоваться этими чарами в нашем присутствии. Когда мы принимаем облик одиночников, то очень не любим, если нам мешают.

У Бьюка от ужаса подгибались ноги.

— Эмансипор, будь добр, подставь плечо нашему доблестному охраннику, — промурлыкал Бошелен.

Старик, сам сильно смахивавший на ожившего мертвеца, подошел к Бьюку. Его глаза были так широко распахнуты, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. Бороздки морщин блестели от пота.

— А я ведь тебя предупреждал, — сердито и испуганно прошептал Риз. — Что сделал с тобой Керулий? Ты нас всех погубишь, Бьюк!

— Замолчи, трус! Ты прекрасно знал, что они оба — одиночники, но ничего мне не сказал. А Керулий сразу их раскусил.

Эмансипор Риз испуганно завертел головой. Но Бошелен, напевая себе под нос, уже входил в дом и вряд ли слышал их разговор. Бьюк схватил старика за воротник и развернул к себе:

— Теперь я могу следовать за ними повсюду. Это — дар Керулия. Понимаешь? Им от меня не скрыться.

— Да они просто-напросто убьют тебя! Прихлопнут как муху! Какой же ты глупец! Один Худ знает, откуда берутся такие глупцы.

Бьюк вымученно улыбнулся:

— Да, Манси, он уж точно в курсе. Худ абсолютно все про нас знает. Про каждого.

— Ты слышишь этот гул? — затрясся от страха Эмансипор Риз. — Они уже совсем близко… Тенескарии…

Меж тем внимание Бьюка было приковано к квадратной башне дома, точнее — к раскрытому окну третьего этажа. На подоконнике чинно восседали два грача.

— Думаете, я вас не вижу? — Охранник стиснул зубы. — Я даже знаю, куда вы собрались. Вам не терпится увидеть Анастера — первого из детей мертвого семени.

Дружно взмахнув крыльями, грачи вспорхнули с карниза, низко прошли над двором и полетели дальше. На юго-восток.

Бьюк оттолкнул Риза:

— Я полечу за ними! Вот здорово! Да Керулий сделал мне на редкость щедрый подарок…

«Мой собственный образ одиночника: легкие крылья, ветер свистит сверху и снизу. О боги, какая же удивительная свобода! То, чего я желаю… обретает форму…»

По всему телу Бьюка растеклось приятное тепло. Кожа начала обрастать перьями. Тело человека превращалось в тело птицы, тяжелые кости становились легкими и тонкими.

«Сладостный дар Керулия. Счастье полета! Освобождение от всего, что на меня давило и угнетало, от того, кем я был когда-то. О, теперь мне все по плечу, и этим двоим злодеям от меня не скрыться. Там, где они медлят и трепыхаются, зависая в невидимых воздушных потоках, я понесусь легко и быстро, словно молния!»

Щуря слезящиеся глаза, Эмансипор Риз оторопело следил за трансформацией Бьюка. Человек исчезал, словно бы какая-то сила утягивала его за полупрозрачную завесу. Резко запахло чем-то пряным. Бьюк, превратившийся в ястреба-перепелятника, весело кувыркаясь, поднимался в небо.

— Ну что ж, черти круги, старина Бьюк, — шептал Риз. — Только учти: когда наши хозяева решат тебя прихлопнуть, это будет отнюдь не поединок птиц. Они убьют тебя при помощи магии. Этим неповоротливым грачам не нужны ни скорость, ни изящество полета. Все, чем ты сейчас упиваешься, Бьюк, станет прахом, когда они захотят с тобой расправиться… Ох и дурак же ты, приятель…

Высоко над Капастаном кружил в небе перепелятник. Два грача — Бошелен и Корбал Брош — летели гораздо ниже, однако зоркие глаза хищника прекрасно их видели. Грачи с видимым усилием пробивались сквозь клубы дыма, держа путь к Восточным воротам.

В нескольких кварталах Капастана еще горели дома. Вверх ползли зловещие дымовые змеи. Весь осажденный город лежал внизу как на ладони. Любой из командиров «Серых мечей» дорого дал бы за возможность провести хоть несколько минут на таком наблюдательном пункте. Ведь никакие донесения, даже самые подробные и достоверные, не сравнятся с тем, что видишь своими глазами.