— А, да-да! — парень тут же оживился, активно закивав, — четыре могилки, я рядом домишка какой-то жадрипанный. В нём кошти валялись человечешкие.
— Сможешь найти это место? — спросил Юсупов, наконец, отлипая от тумбы и неспешно подходя ближе к Сёме.
— Да беш проблем! Я же там вешки понатыкал!
— Отлично. Добровольцы есть?
— Знаешь что, Дамир, — начал нехорошим хитрым тоном Кулак, ухмыляясь одним уголком рта, — ты говорил, что подозреваемых в диверсии у нас нет…
— Ты опять?! — возмутился Тайга, — майор же сказал, что никаких обвинений!..
— Рот закрой, — окрысился на него бандит и быстро вернулся к разговору с долговцем, — предлагаю отправить на болота новичков. Пусть они принесут «подарок», докажут так свою пригодность нашей… нашему коллективу. Согласен?
Я не удивился, когда услышал одобрительные возгласы не только бандитов. Во-первых, самим нет нужды топать в нелюбимое стрёмное место, во-вторых, проверить на некую «вшивость» новичков. Но, думается мне, что первое в большем перевесе.
— Лизу и Саяна мы не возьмем, — серьёзно сказал я, прежде, чем лидер ветеранов убежища отдал какой-либо приказ. — Саян ранен, а Лиза… девушка неопытная для Зоны…
— Хорошо, — Юсупов кивнул без раздумий, и перевёл хмурый взгляд на Михайлова, — Костя, ты извини, конечно, но на болота я тебя не пущу. Там опасно, и я не думаю, что у тебя хватит боевой подготовки.
— Я… ну… — лаборант замялся, покраснел от стыда, услышав смешки Кулака с Жилой. Рычание Дамира в защиту Кости слегка прибавили моё уважение к долговцу.
— Отставить! Я сам буду командовать группой в походе. За главного на базе остаётся Морозов. Болота куда опасней, чем лес… Идём строго по вешкам. Выступаем как можно скорее.
Собственно, мы готовы были идти сейчас же. Лучше на свежем воздухе побывать, чем слушать глупые обвинения. Забрали со второго этажа «стволы» и запаслись уцелевшими после диверсии патронами. Не густо, было… Дамир взял с собой ВАЛ, и, что-то мне кажется, он у них общий с Варягом. В столовой оставались только наш походный отряд, Стёпа да оба научных деятеля. Костя несколько раз попросил нас быть крайне осторожными, и сам же заверил взволнованную Лизу, что с нами всё будет в порядке. Девушка похныкала немного у меня на плече, чмокнула в щеку. Потом повисела на шее у сдержанно серьёзного Дамира и хмурой Брелок, даже стиснула ненадолго в объятиях смутившегося Сёму. Я на прощание потрепал за ушами печального пса. Подставил щеку под его мягкий язык. Нам обоим не хочется расставаться друг с другом. Одно дело, когда вокруг знакомые просторы Зоны, а другое — болота чёртовой пространственной аномалии. Надежда лежит на нашем проводнике, хоть он мне не особо нравится…
Странно, но с южной стороны пространственной аномалии трава была намного ниже и куда реже. Под серыми стебельками хорошо проглядывалась сухая земля. Словно эта сторона поля была оторванным куском от чего-то другого, пришитым между болотом и двором нашего убежища. Пока своего мнения я не стал озвучивать, а внимательно наблюдал за реакцией Брелок. Монолитовка шла рядом со мной, пропустив вперед нашего вожатого Сёму и Дамира. Я прекрасно видел, как менялось выражение лица Брелок, чем ближе мы подходили к границе болот, с линией тонких камышей на ней. Вместо тумана была мутная сиреневая дымка, скрывающая обзор дальше метров так десяти. Этого вполне пока хватает.
— Вон, видите, палка ш крашной тряпкой торчит? — остановившись перед тропкой, насквозь проходящую через заросли болотной травы, Сёма указал вперёд и влево, на торчащую в островке сырой земли кривую толстую ветку дерева. На её конце висела взмокшая от сырости красная тряпица. — Это вешка. Вот шторого по ним идти надо. Иначе утопните. До домика с могилами вешек нет, не поштавил я чего-то… Но дорогу жнаю! Пройдём, не шшыте!
Я положил ладонь на плечо бледной и слегка напуганной Брелок. Кивнул ей с вопросом в глазах. Судорожно сглотнув, монолитовка кивнула в ответ. Да, она была здесь. Но вот теперь вопрос: говорил ли Азраил про неё в своем обращении, или про Сёму? Бандит ведь тоже ходил туда.
— А вон, видите? — Сёма перевёл руку совершенно в другую сторону. Там, куда он указывал, на слегка подёрнутом дымкой пригорке, танцевал маленький голубоватый огонёк. Очертив верхушку пригорка, он спустился с него, пролетел над длинной дугообразной лужицей и исчез. Появился в метрах двух от своего испарения, беззвучно скрылся где-то за строем кучки камышей, не задев и не подпалив ни одну тростинку. Меня пробила холодная мимолётная дрожь.
— Я это «Швечой покойника» нажываю, — с горделивой ухмылкой добавил Сёма, обернувшись к нам, — вожле домишки того и могилок их еще больше крутится. Это души тех, кто не шмог вырватьшя из проштранштвенной аномалии, и теперь вынужден блуждать шреди болот. Иногда, ошобенно нощью, можно ушлышать их штоны…
— Жуть какая, — я боязливо передёрнул плечами. Не люблю я эти рассказы про всяких привидений, фантомов и прочей бесовщины.
— На самом деле, это блуждающий или болотный огонёк, — совершенно спокойно произнёс майор «Долга», поправив давящую на плечо лямку автомата. — Читал как-то в журнале одном, что это самовозгорание… щас… фосфористого водорода в газообразном виде! Он появляется при разложении трупов животных или отмерших растений каких-то. А что до стонов душ покойников по ночам, так это высвобождение метана. Смотрели фильм «Собака Баскервилей»?
Где-то за пределами нашей видимости, в мрачной дымке поднялся от земли протяжный низкий гул. Будто вздох или зевок некой твари. Брелок дёрнувшись нервно, встала ко мне ближе, слегка подтолкнув своим плечом.
— Метан, да? — я неуверенно рассмеялся, — ну пусть лучше газики, чем… собака эта твоя Баскервилей…
На Болотах Зоновских я был давно, когда еще Саяна не было рядом. Может, он и не родился тогда вовсе. Унылый, воняющий плесенью пейзаж мне не понравился. Одного похода на Болота мне хватило сполна. Особенно после догонялок с кровососом. И само собой, болота пространственной аномалии ничего хорошего мне не внушали. Так же ощущается прелый запах гнилой мокрой травы, воздух был куда холоднее, чем в поле позади. Мы шли друг за другом, следом за Сёмой, стараясь не отставать ни на шаг. Неизвестно, какой глубины лужа рядышком с тропкой, и не утонул ли кто в ней до тебя.
Сиреневая дымка окружала нас неплотным кольцом, закрыла путь назад. Вешки были в поле видимости, по крайней мере, одна за другой, по мере движения. Отчетливо в тусклом воздухе видны только «Свечи покойника». Они будто сопровождали нас. Держались поодаль, по две или три штуки. Словно настоящие живые зверьки подбирались чуть ближе к тропе через лужи и грязь, но пугались наших шагов и быстро отбегали обратно. Любопытное и пугающее зрелище. Дамир дал хорошее научное объяснение этим огонькам, но всё равно, наблюдая за ними, начинаешь склоняться к версии Сёмы…
Снова низкий зевок-рёв, слева от нас и теперь ближе. Наша группа остановилась, и я машинально перевел дуло «Абакана» на звук. Где-то за завесой дымки всплеснулась вода и забурлила как в кипящем котле.
— Это метан? — спросила Брелок, когда всё стихло.
— Да шут его знает… — Юсупов сплюнул себе под ноги, — я только читал про это, а в живую не видел, как он там выделяется. Не нравится мне тут очень… Сёма, далеко еще?
— Вон вешка и коряга кривая, — Сёма указал на две палки, воткнутые в крохотный участок земли со спутанной мокрой травой, между двумя грязными лужами. На одной, что тоньше, традиционно привязана красная старая тряпка. Другая была толще, изогнута крюком и без каких-либо знаков. — Могилы и домик дальше направо. М-да, надо было вше же вешки там поштавить… Держитешь ко мне ближе!
— Да мы и так идем жопа к жопе, — проворчал я. Всё пытался высмотреть, кто там зевает и булькает на болоте, но обзор был закрыт. Твою мать, в лесу у Машки и то было веселее!
— В воду не наштупайте, — Сёма легко перепрыгнул с кочки на кочку. За ним скакнул Юсупов, но неуклюже поскользнулся на грязной траве и едва не повалился спиной назад. Я рванул его подхватить, но бандит опередил, схватив долговца за чёрную ткань рукава куртки. — Аккуратней, блин! Жатянет шражу и шпашти не ушпеем! А еще там пиявки огромные! Пришошетшя, что не отдерешь!
