И в последний момент, когда земля у них под ногами в буквальном смысле ушла под воду, Ким Ивим спас шестерых друзей от смерти, отправив их назад, каждого в свое время. Этан снова проснулся в Сахаре, в тот самый день и год, когда ученый забрал его.

Но что случилось с Кимом и Чири? Этан не мог ответить на этот вопрос, и от очень этого страдал. Успели ли старый ученый с дочерью сбежать в еще более отдаленное будущее, как планировали? Или не смогли до катастрофы покинуть тонущий континент и погибли?[2]

Этан не знал и подозревал, что никогда не узнает об этом, отчего его сердце сжалось. Никогда больше он не будет сражаться плечом к плечу со своими пятью друзьями. Никогда больше не увидит Чири — девушку из будущего, в которую был влюблен.

Воин медленно повернулся и, крепко сжимая меч, тяжело прошел к открытому французскому окну, выходящему на террасу пентхауса. Встав у парапета, Этан уставился в непроглядную ночь. Нью-Йорк спал, тускло мерцали вдали огоньки, как будто придавленные низкими слоями туч. С западой стороны на фоне облаков виднелись красные и зеленые фонари Майями.

— Чири! — прошептал Этан, четко выговаривая ее имя.

Неожиданно он словно окаменел, ощутив некое изменение в атмосфере, странное быстро возникшее напряжение, шёпот, словно где-то рядом зазвучали незнакомые голоса.

Этан так и не понял, что происходит, но в серых глазах неожиданно для самого себя вспыхнула надежда.

— Чири? — с напряжением в голосе повторил воин.

А затем все и случилось. Яркая вспышка, грохот. И он полетел во тьму.

Когда Этан начал приходить в себя, на него со всех сторон обрушились звон мечей и грубые крики. Не поверив своему слуху, он приоткрыл глаза и понял, что находится в маленькой металлической комнате с огромными окнами, через который лился темно-красный солнечный свет, совершенно непохожий на свет солнца в наше время.

Этан лежал на полу рядом с приземистой машиной странного вида, наверху которой возвышалось сооружение, похожее на глобус. Ему был хорошо знаком этот прибор, и мужчина обрадовался. Точно такой же излучатель вытащил его в будущее из своего времени.

Потом над ним склонились одновременно два человека: старик и девушка — оба одетые в короткие белые туники. Седые волосы, тонкие черты лица, выцветшие голубые глаза — Этан сразу узнал старика. А потом взглянул на девушку, милую и очаровательную, чье лицо окружало облако черных, как крыло ворона, волос. Ее красные губы были чуть приоткрыты, а во взгляде темных глаз читался вопрос.

— Чири! — воскликнул Этан, с трудом поднимаясь на ноги. — И Ким Ивим! Вы снова протащили меня через бездну времени? Два года я надеялся, молился, чтобы это вновь произошло!

Мгновение — и девушка оказалась в его объятиях.

— Этан, мы в опасности! — воскликнула она. — Сейчас мы перенесли тебя во время, отстоящее на два миллиона лет от твоего. Мы с отцом бежали сюда после уничтожения Тза-ра… А теперь правящие Землей в эти времена ищут нас!

— Вот почему я снова вызвал из прошлого тебя с товарищами! — воскликнул Ким Ивим. — Я снова прошу вас помочь, так как Повелители собираются атаковать нас прямо здесь!

Этан повернулся и через открытую дверь маленького металлического домика увидел странную сцену.

Снаружи раскинулся сверхъестественный, неземной лес — огромные зеленые баобабы возвышались, словно башни, в тусклом свете красного солнца, опускающегося к горизонту. И из этого гротескного гигантского леса один за другим выходили белокожие воины в броне и шлемах с обнаженными мечами в руках. Судя по всему, они направлялись прямо к домику.

Позади сгрудились предводители, сильно отличающиеся от своих воинов. Высокие люди с красной кожей, тонкими руками и ногами, огромной грудью и высокими, безволосыми черепами. Лица их напоминали лики кадавров, с пустыми белыми глазами. Они выглядели не совсем людьми!

Воинов, сдерживающих белых рабов повелителей, было пять: гигант в шкуре оленя и енотовой шапке орудовал огромным ружьем, как дубиной; испанский конкистадор в соответствующих шлеме и кирасе, бранясь, с мастерством орудовал мечом; огромный пуританин в шляпе и длинных черных одеждах крутил над головой палаш; рослый викинг вращал сверкающий топор; а маленький курчавый египтянин в бронзовых доспехах виртуозно действовал коротким бронзовым мечом.

— Свайн, Ханк Мартин и остальные! — радостно воскликнул Этан, направляясь к двери.

— Я вытащил и их из бездны времени, когда Повелители напали на нашу обитель! — сообщил Ким Ивим.

— Вам с Чири лучше подождать здесь, — распорядился Этан. Сжав меч, который он бессознательно прихватил с собой, когда провалился в бездну времени, молодой американец выскочил из дома и присоединился к сражающимся.

Двое белых воинов сильно наседали на человека в оленьих шкурах. Этан обрушился на них сбоку до того, как они осознали его присутствие.

Два резких удара, и они полетели на землю с перерезанными глотками. Ханк Мартин, высокий траппер, крутанулся, и загрубевшее бурое лицо расплылось в улыбке, когда он узнал Этана Дрея.

— Это ты, приятель! — а потом, повернувшись к остальным, добавил: — Ким Ивим вытащил Этана нам вна подмогу!

— Собрались, ребята! — воскликнул Педро Лопес, не переставая сражаться. Испанский конкистадор двигался очень быстро — его меч сверкал, как молния. — Слава Богу, мы все теперь здесь, так покажем этим канальям!

— Заткнись, Аопес! — перекрывая звон стали, прогремел низкий голос Джона Креве, огромного пуританина. — Сейчас, когда наши жизни поставлены на кон, не время поминать всуе Всевышнего.

— Озирис, неужели эти собаки еще не устали атаковать? — пробормотал Птат, маленький египтянин. Он топтался на месте, отбивая удары противника коротким бронзовым мечом.

А Свайн Нильсон, чьи светлые волосы развевались на ветру, выбиваясь из-под рогатого шлема, поначалу ничего не сказал. Его синие ледяные глаза сверкали, утробный смех всякий раз вырывался из груди, когда он наносил удар огромным топором.

— Ха, друзья, вот это жизнь! — наконец выдохнул викинг.

Бой подходил к концу. Белых воинов осталось с полдюжины, но атаковали они яростно, понукаемые повелителями, стоящими позади.

Тут Педро Лопес поскользнулся на траве, залитой кровью, и упал.

Два война, словно коты, прыгнули на упавшего испанца. Но Ханк Мартин огрел одного из них по шлему прикладом ружья, а Лопес, оказавшись на коленях, извернулся и выпустил кишки второму.

— Хау! Хау! — взвыл траппер в одежде из оленьих шкур. — Ты можешь встать и сражаться как мужчина, а, Педро?

— Да я один их всех перебью! — взревел испанец, метнувшись вперед, словно разъяренный бык. — Sangro de Cristo[3], я…

— Они отступают! — триумфально проревел Джон Креве. Его массивное лицо покраснело, разгоряченное битвой.

Оставшиеся в живых противники и в самом деле отступили, несмотря на угрожающие крики их повелителей. Но, осознав, что другого выхода нет, краснокожие уроды последовали за воинами. Американец с товарищами с радостными возгласами вернулись в железный дом.

— Эван! — серебристым голоском позвала Чири.

Тот повернулся в ее сторону. Крик хрипом вырвался из горла от зрелища, открывшегося ему. Видимо, пока они сражались, четыре краснокожих владыки обошли с тыла металлический домик и схватили Чири и Ким Ивима.

Завывая, Этан рванулся назад к дому, размахивая окровавленным мечом. Он пулей пронесся через две маленькие комнаты и заднюю дверь.

Однако похитителей ждали лошади — они вскочили в седла, подхватили парализованного старика и девушку, сопротивлявшуюся, словно дикая кошка. Когда Этан был уже рядом, предводитель владык отдал какой-то приказ, и воины ответили ему радостным улюлюканьем.

Четыре всадника пронеслись через лес и вскоре затерялись среди гротескных деревьев. Этан рванулся было следом, но они уже исчезли из поля зрения. Крики Чири какое-то время еще доносились издалека.