Но вскоре Эрик обнаружил, что не всегда море тихое и спокойное. Было время, когда шторм начинал вздымать волны, изо всей силы обрушивая их на берег, ломая и смывая кораллы, унося их в бушующей пене. А еще он обнаружил, что очень сложно бороться с могучей стихией, бороться и плыть, стараясь, чтобы тебя не разбило о скалы. Если шторм заставал его в море, Эрик предпочитал прятаться в темных морских глубинах.

Мальчик пытался рассказать обо всем этом отцу, о красоте и чудесах, которые он нашел под синим пологом океана. Джон в ответ на его слова только печально кивал.

— Я знаю, — бормотал он. — Твоя мама хорошо знала тот мир…

— И мне он нравиться, отец. Он — удивительный! — воскликнул Эрик. — Море такое огромное. В два раза больше суши. Я хочу увидеть все его уголки.

Но Джон с легкостью усмирял любопытство ребенка:

— Тебе не надо плавать далеко, Эрик. Ты должен держаться поближе к берегу.

Но проходили месяцы, годы, и, ведя странную тайную жизнь, Эрик чувствовал, что океан зовет его все сильнее и сильнее.

Казалось, ревущие огромные волны, которые неслись через полмира, смеются над ним, топчущимся у самого берега. Они готовы были унести Эрика в далекие моря, на огромные глубины.

Только одно останавливало Эрика — мысль о пустоте внешнего моря. Становясь все взрослее, год за годом, он чувствовал, как становится все более одиноким. У него не было друзей на земле, потому что большую часть своего времени юноша проводил в воде. Ближайшим соседям и людям из нашего городка он казался странным, наполовину диким. У него никогда не было спутника во время долгих «прогулок» по подводному царству. Одиночество становилось все невыносимее.

Когда ему исполнилось семнадцать лет, Эрик спросил у отца:

— Как думаешь, кто из них жив?

Джон сразу понял, кого имеет в виду сын.

— Говоришь о морском народе? Должно быть, они прячутся где-то там, в глубинах океана.

— Я хотел бы встретиться с ними, — чуть

поколебавшись, заявил Эрик. — Они ведь похожи… на меня.

— Нет! — безапелляционно объявил отец. — В твоих венах течет кровь морского народа, но ты не один из них. Так что выброси эти мысли из головы. Ты человек, принадлежащий земле точно так же, как морю.

Но мысль о морском народе не покидала Эрика. Его одиночество, его подавленность из-за этого одиночества становились все сильнее, и юноша все чаще мечтал о встрече, пытался представить, какие они — люди моря — народ, живущий в глубинах океана; народ, к которому принадлежала его мать.

Он больше не говорил об этом с отцом, поскольку видел, что подобные разговоры очень огорчают его. А у Джона и без того было больное сердце. Но желание увидеть своих родичей из морских глубин росло месяц от месяца, год от года.

Затем Джон Ли умер.

Он умер ночью, во сне, после того как просидел целый день, глядя на океан. А когда боль утраты слегка утихла, Эрик ощутил настоящее одиночество — в тысячу раз большее, чем он испытывал до сих пор. Юноша не смог сдержаться и отправился на поиски морского народа, смутно ощущая, что если не сделает этого, тоска сожрет его.

Рано утром Эрик заколотил окна и дверь своего маленького дома, пошел на берег и прыгнул в воду. Он взял с собой пояс с длинным острым ножом — единственным, что могло понадобиться в пути.

Он поплыл на восток, держась на глубине в пару футов, ориентируясь по солнцу. Земля быстро исчезла где-то вдали за спиной, теперь вокруг была только бескрайняя океанская равнина.

Каждый час он останавливался, отдыхал, поднявшись на поверхность, давая мускулам и телу расслабиться. Дважды за день юноша ловил небольшую рыбку и ел ее сырой. Он давно уже научился питаться сырой рыбой. В пресной воде он не нуждался, испытывая жажду только на берегу.

Ночью Эрик спал, свернувшись клубочком, уткнув голову в колени, плавая под водой у самой поверхности, покачиваясь на теплых мягких волнах. За ночь он просыпался только дважды.

Первый раз его разбудила вибрация водной стихии. Эрик сразу почувствовал: что-то не так, и, открыв глаза, обнаружил, что к нему подбираются две белые акулы. В тот же миг он выхватил нож, приготовившись встретить незваных гостей. Он и до того убивал акул и барракуд, так как мог плавать столь же быстро, как они, а человеческий разум и нож давали ему несомненное преимущество в подобной схватке. Но разбудившая его парочка, словно почувствовав, что перед ними опасный противник, развернулась и исчезла, будто пара злых призраков.

Второй раз он снова проснулся от сильной вибрации, источник которой, судя по всему, находился совсем рядом. Вынырнув на поверхность, он увидел темную гладь океана под низко нависшим небом, которые разделяли ряды сверкающих иллюминаторов и залитые светом палубы круизного лайнера, медленно двигавшегося в северо-восточном направлении. Эрику показалось, что сама гладь океана вибрирует в такт танцевальной музыке, доносившейся с верхних палуб.

Когда же наступил новый день, юноша проснулся, чувствуя себя усталым и разбитым, сказалось непривычное напряжение мускулов накануне. Эрик отправился на охоту за мелкой рыбешкой, но поймал всего одну. После скудного завтрака он поплыл дальше на восток.

Эрик лишь приблизительно знал, куда держать путь. Единственное, что он запомнил из рассказов отца: его мать принадлежала морскому народу, обитающему где-то на се-веро-востоке. И еще он отлично понимал, что в этих неведомых глубинах могут обитать чудовища, против которых он мог оказаться бессилен. Однако слепое желание обрести спутников гнало вперед. Его надежды постепенно начали таять. По его расчетам, Эрик давно находился в тех краях, где обитал морской народ. Теперь он чувствовал себя по-настоящему подавленным.

А на седьмое утро юношу ждало ужасное пробуждение. Он спал, как всегда свернувшись клубочком, плавая у поверхности воды, когда почувствовал, как что-то осторожно коснулось его тела. Он моментально проснулся, но было слишком поздно. Холодное, толстое, похожее на веревку щупальце крепко обхватило его тело, прижав руки к бедрам. Эрик отчаянно боролся против этого ледяного захвата, а потом, развернувшись в лучах разгорающейся зари, сумел разглядеть напавшее на него чудовище.

Это был гигантский белый кальмар. Эрик никогда раньше не видел кальмаров такого размера. Огромная трепещущая белая масса, с двумя огромными плоскими глазами-тарелками и огромной головой. Кальмар вытянул вперед два длинных щупальца, каждое футов по сорок длиной. Одно из них и обвило Эрика.

Вот-вот до него должно было дотянуться и второе щупальце. Юноша яростно боролся, но никак не мог добраться до ножа, висевшего на поясе. Несмотря на сопротивление, он чувствовал, как чудовище все ближе подтягивает его к своим огромным, немигающим глазам и ужасному клюву, напоминающему клюв попугая. А потом услышал странный низкий, мурлыкающий крик, эхом раскатившийся по подводному миру.

Краем глаза Эрик заметил белую тень, вынырнувшую откуда-то снизу. И обмер — это была девушка. Девушка с блестящими темными глазами и белой кожей. В одной руке она держала нож из обломка раковины…

Несмотря на ужасную опасность, Эрик, увидев незнакомку, страшно разволновался. Девушка, как он сразу догадался, принадлежала к морскому народу, который он искал.

Подплыв к нему, девушка принялась кромсать своим ножом гигантское щупальце, обвившее Эрика. Но упругая плоть щупальца плохо поддавалась ножу из раковины.

— Отойди! — закричал Эрик, отталкивая незнакомку, в то время как кальмар не спеша подтягивал его все ближе и ближе.

Неожиданно девушка исчезла. Оставив Эрика, она бросилась прямо к ужасному чудовищу.

Эрик краем глаза увидел, как нож из раковины вонзился в белое тело кальмара и начал резать тело твари, пытаясь дотянуться до глаза.

В следующий миг юноша ощутил, что летит сквозь воду — чудовище в конвульсии отшвырнуло его. А потом оно отступило — быстро скрылось в темных глубинах, выпустив облако едких чернил.