Все это происходило утром 20-го. Лейтенант вылетел за несколько часов до нападения на Виннипег. Его маленький самолет-амфибия прокатился по короткому взлётному полю и взмыл в небо. После, сделав круг над аэродромом, Уоррен, отправившийся в этот полет в одиночестве, помахал рукой, прощаясь с теми, кто остался на земле, а потом, развернув свой аэроплан, взял курс на север.

Утро выдалось солнечным, и Уоррен, уютно чувствовавший себя в костюме с электроподогревом, ощутил накатившую волну холода — чистого воздуха, ударившего в лицо, когда взял курс на север. Он был уверен, что сможет добраться до острова, если внезапно не налетит буря, как часто бывает в Арктике.

Баки самолета были полны, он мог пролететь более двух тысяч миль, а до острова Корон было всего шестьсот. Туманная полоска земли позади вскоре исчезла из поля зрения. Гидроплан Уоррена скользил на высоте мили, и лейтенант краем глаза следил за дрейфующими внизу ледяными обломками. Кроме этих крошечных льдин, плавучих островов цвета слоновой кости, предвестников бескрайних ледяных полей, ничего не было видно. Впереди красное солнце уже клонилось к горизонту, знаменуя завершение короткого полярного дня. Последние лучи сверкнули на обломках льдин, а затем погасли. И когда ночь воцарилась над миром, в небе зажглись арктические звезды, с любопытством уставившиеся вниз на морские просторы, над которыми скользил одинокий аэроплан.

Сколько времени длился полет сквозь тьму, сколько времени пилот, напрягая взгляд, в звездном свете вглядывался в поисках острова, Уоррен потом вспомнить не мог. Тогда ему казалось, что он летел целую вечность. А потом внимание пилота неожиданно привлекли вспышки света далеко впереди — поток чистого, сияющего, слепящего света. Сияние становилось все сильнее, пока не начало слепить Уоррена. В какой-то миг ему даже показалось, что впереди разгорается новое солнце. Уоррен решил было отвернуть в сторону, хотя бы для того чтобы восстановить зрение, но тут произошло нечто непредвиденное.

Порыв ветра ужасной силы ударил в борт аэроплана. Машина бешено закрутилась в воздухе, в сумасшедшем водовороте света и тьмы, а потом кувырком полетела к земле. Уоррен инстинктивно вцепился в рычаги управления, пытаясь выровнять полет аэроплана, но в следующий момент крылатая машина врезалась в лед. Сильный удар отшвырнул пилота от пульта управления, он со всего маху ударился головой о борт кабины и потерял сознание…

Сколько времени прошло, прежде чем Уоррен вынырнул из пучин забвения, летчик сказать не мог. Первое, что он ощутил, — прикосновение чьих-то рук, растиравших запястья и виски. Мгновение он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, а затем резко сел. Осмотревшись, он не поверил своим глазам.

Он сидел на длинном песчаном пляже — пляже, освещенном ровным белым светом, источник которого находился где-то у него за спиной. Неподалеку на пляж лениво накатывали волны. Не так далеко в стороне, зарывшись в песок, стоял его аэроплан. На первый взгляд он не получил особых повреждений. Где-то над головой пилота бушевали могучие силы, но там, где он сидел, чувствовался лишь легкий теплый ветерок, к тому же ему было жарко в теплом костюме.

В полном смятении Уоррен огляделся, не в силах поверить, что он все еще в Арктике, а тем более на берегу северного моря — по крайней мере, это было последнее, что он помнил. Потом посмотрел на молодого человека, который стоял рядом. Одежда того была порвана и изношена, а лицо выглядело очень странно в белом свете. Он смотрел на Уоррена глазами безумца, а когда летчик повернулся к нему, заговорил напряженным шепотом:

— С вами все в порядке? — спросил он. — Я услышал гул мотора вашего аэроплана, а потом увидел его падение.

Уоррен поднял руку, словно хотел что-то сказать.

— Тут тепло, — протянул Уоррен. — Где я?

Молодой человек приложил палец к губам.

— Говорите тихо, бог знает, где они могут быть, — произнес он, взглядом указав пилоту в сторону источника белого света. Уоррен повернулся и замер. В этот миг у него сердце в пятки ушло. Где-то там, в нескольких милях, был источник света, который Уоррен заметил с воздуха — огромный сверкающий луч ледяного белого света. Этот луч уходил прямо в небо, освещая все вокруг сверхъестественным белым светом.

Уоррен замолчал, пытаясь оценить масштабы открывшегося зрелища. Наконец молодой человек снова заговорил.

— Вы упали в воду, — объяснил он. — Я вытащил ваш аэроплан на пляж. Это остров Корсон.

— Корсон! — эхом повторил летчик. — Сюда я и летел! А вы…

— Меня зовут Дэвид Макуирк, — представился незнакомец. — Вы знаете о нашей экспедиции? Вы о ней слышали?

Канадский летчик вкратце объяснил, какие пересуды и живой интерес вызвало последнее загадочное сообщение, посланное экспедицией. Именно из-за него он и попытался на своем аэроплане добраться до острова. Когда пилот закончил рассказ, Макуирк погрузился в мрачное раздуье.

— Выходит, Чапмен прожил достаточно долго и успел отправить сообщение, — пробормотал он себе под нос. — Бог мой, если бы кто-то из вас понял, что несчастный пытался вам сказать… Пока мы здесь разговариваем, они где-то на юге, сеют ужас, смерть и разрушения…

Он замолчал, а когда снова заговорил, Уоррену показалось, что он слышит поток мыслей… Так порой разговаривают безумцы.

— Теплее и теплее… час за часом… И скоро наступит конец… А во всем виноваты только мы сами… — неожиданно он замолчал, а когда снова заговорил, то голос его больше напоминал шепот, переполненный отчаянием.

Уоррену захотелось уйти от этого безумца. Он чувствовал порывы теплого влажного ветра. Ничего подобного не могло существовать в этой холодной, ледяной пустыне. А человек, сидевший рядом с ним, продолжал говорить, и теперь голос его звучал намного тише.

— Но вы и я, мы еще могли бы выиграть, если бы вы только поняли… — совершенно спокойно продолжал он. И вновь замолчал, а когда продолжил, чувствовалось, что ему большого труда стоило говорить спокойно: — Как вы сказали, вы уже знаете о нашей экспедиции, знаете, что мы отправились на север, чтобы изучить руины, которые, как мы считали, существуют на этом острове. Это было третьего сентября, менее трех недель назад. Мы подошли к этому берегу, и шхуна стала на якорь. Казалось, все здесь сковано полярными льдами уже много веков — ледяная пустыня. Но внешний вид этого острова нас ничуть не смутил. Мы собирались отыскать легендарные руины. Сделав все необходимые приготовления, через три дня после прибытия мы отправились вглубь острова на моторных санях, оставив офицеров и моряков на борту корабля…

Не стану рассказывать, как мы блуждали по острову в поисках развалин. Неделю удача отворачивалась от нас, и мы уже решили было, что история о руинах — еще одна сказка, легенда, которая не имела под собой никакого материального основания. Мой брат Ангус тоже был расстроен и нисколько не походил на человека, которого я знал с раннего детства. И все же, как любой фанатик науки, он не хотел отступать, хотя некоторые из нас были убеждены, что поиски бесполезны. Но мой брат вел нас дальше и дальше, и в конце концов, мы нашли то, что искали…

Он поднялся на вершину обледеневшего кургана, и тогда наши поиски закончились. За курганом льды разошлись, открыв величественные каменные стены, точно как говорили эскимосы — циклопические стены из серого камня, за много веков частично разрушенные стихией. Тут и там на земле валялись обломки серебристого металла, сверкающие, не подвергшиеся окислению, они лежали на земле и выглядели так, словно их разбросали всего несколько часов назад. А в самом центре руин, наполовину погрузившись в лед, стоял загадочный объект — купол из гладкого серебристого металла, чья вершина торчала наружу, пробив корку льда. Несмотря на ледяной покров, мы смогли хорошо рассмотреть его…

Как только мы обнаружили руины, Ангус словно сошел с ума. Теперь он больше не мог думать ни о чем, кроме как о своем открытии, о секретах далекого прошлого, которые лежали перед нами. Весь его интерес сосредоточился на гладком загадочном куполе, и на следующее утро мы начали работы вокруг него.