С чего начинать завтрашний день? От загадочных препаратов, данных уже Рудольфом, она проваливалась в сон.
Рудольф, увлечённый игрой с Кристаллом, даже не подозревал о том, что его живая игрушка подвела себя к тому, что могло привести и к гибели — к остановке сердца. А вот мальчик Артур как-то понял именно это. Решая, стоит ли самому пойти к Франку, он, давя свою стыдливость, рассказал обо всём только Олегу. И попросил его пойти в сиреневый кристалл, чтобы разведать саму ситуацию, а в случае осложнений срочно обратиться к доктору Франку. Олег иногда и бродил прогуляться по цветущим зарослям, а также издали поглазеть на девчонок из «Мечты».
Олег угрюмо промолчал, но покорно пошёл на вылазку. Он без труда нашёл Элю, ту самую привлекательную озорницу, далеко не юную девушку, но ладную и душистую, как бы и обещающую невнятными уловками и жестами некий нехитрый сюрприз, что безошибочно чует всякий, кто устремлён к тому же. Он сунул в руки Эли туфельки хозяйки, переданные Артуром. — Ваша красавица забыла тут… — произнёс он не без смущения.
— Где? У тебя что ли? — развлекалась над ним Эля, отлично зная, откуда именно вернулась Нэя.
— Почему у меня? — искренне и чисто удивился он. — Где-то потеряла вот, а Артур нашёл. Туфельки-то что? Главное, голову не потерять…
— Ей такое не грозит, — ответила Эля. — Воспитание аристократическое, знаешь ли, штука такая. Их с детства обучают держать под контролем все свои эмоции. Хотя она бывшая аристократка, а я учёной дамой стану лишь в будущем, в настоящем-то мы обе равнозначные ничто.
— Как это ничто? — не понял Олег, глядя на Элю неприязненно.
— Пока некто не придаст мне или ей некую приставку к имени, что и произойдёт после посещения Храма Надмирного Света, мы в глазах всего общества — ничто. Рабочие единицы без зримых перспектив на возведение в более значимую степень. Надежда, конечно, есть всегда… — тут Эля взяла его за руку, — О! Какая у вас могучая рука, любезный юноша! Для понимающей женщины такая рука говорит о многом… Это не рука простого работяги. Но и не рука изнеженного аристократа или презирающего грубые физические усилия бюрократа. Вы точно интеллектуал, но какого-то особого свойства, что ли… Сознайтесь, кем вы работаете в «Зеркальном Лабиринте»?
— Я там не работаю, — честно ответил Олег. — Я лишь иногда там бываю… по всяким разным делам.
— А где вы живёте?
— Где-то тут, — ответил Олег.
— Понятно. Думаете, я напрашиваюсь к вам в гости? Нет. В гости, как правило, зазывают меня, а уж я решаю, стоит ли оно, хождение по гостям, тех последствий, которые могут и возникнуть вдруг…
— Намёк-то на что? — грубо спросил Олег.
— Вы военный? — спросила Эля.
— С чего бы? — он вперился в её лицо с каким-то мальчишеским удивлением.
— Ну… Выправка ваша, осанка особая, да и сильный вы не по годам. Тут много переодетых в обычную одежду военных. Много тех, кто о себе ничего не желают рассказывать. Особый город. Я слышала, тут существуют и подземные лаборатории, и цеха, и ещё какие-то экспериментальные площадки. Да это и не тайна, не считая того, что доступ туда не всякому открыт. А поскольку вы простой парень, да и я женщина простая, чего же нам и не поболтать на досуге, двум простым людям.
— На простую ты не похожа, — брякнул Олег.
— Догадливый, — обворожительно улыбнулась Эля. — Я не простая, угадал. Если только по происхождению своему, а так-то жизнь у меня была уж точно непростой.
— Какая такая длительная жизнь могла и быть у тебя, если ты выглядишь как та, кто ещё вчера играла в игрушки.
— Игрушки тоже разными бывают, догадливый юноша. Вроде тех, в которые ты до сих пор играешь.
— Чего-о? — протянул он.
— Имею в виду оружие. Чего непонятно? Людей убивал?
— Нет! — ответил он резко.
— Не бывает таких военных, чтобы они не убивали.
— Кто тебе сказал, что я здешний военный? Это твои домыслы.
— Домыслы? Если ты здесь живёшь, то значит здешний. Хотя… у военных глаза жестокие, даже когда они смеются. И руки чёрствые. А ты такой… не смеёшься, а глубинно-нежный, хотя и грустный. А вот руки… — она опять схватилась за его руку, — необыкновенные у тебя руки! Меня такие руки никогда не обнимали… У тебя есть избранница?
— К чему она мне? — Олег мягко освободил свою руку из хваткой ладошки этой заманчивой, но ненужной ему женщины. Она лишь вносила чисто визуальное развлечение в его праздный час наряду с прочими безымянными девушками. Потому его поведение также было не совсем внятным для Эли. Но он преодолел собственную неловкость и почти властно допросил её о хозяйке. Что с тою случилось? Как она себя чувствует? Но соблюдая предельный такт и дистанцию между собой и Элей, которую близко не знал.
Эля была и удивлена, и растеряна. Она рассказала всё, что было возможно в тех границах, чтобы ей самой не влипнуть в неприятность. Хозяйка пришла, перебравшая чего-то не совсем тут дозволенного на каком-то банкете, а теперь спит. Где и с кем, о том Эле знать не положено, себе дороже. Но тут уж всякий волен выбирать себе друзей, а у аристократов запросы особые. Кто того не знает? Олег мало что понял из бормотни Эли, но сказал, что придёт и завтра, чтобы уяснить, всё ли в порядке с владелицей «Мечты» будет следующим утром. А то всякое может быть.
— Ваш «Зеркальный Лабиринт» давно прославился подобными скандалами, в коих бывают замешаны даже аристократические особы, — сказала Эля. — Чего стоит история аристократки Олы — Физ, из-за которой перевернули вверх дном весь «Лучший город континента». Ну, не всюду ищеек и пустили, конечно, но скандал-то был такого масштаба, что если все предыдущие сложить, то и тогда это мизер в сравнении с тем, что и произошёл. Ох, и рыскали! По личным территориям и секретным, по лесу и дну озёр, до мордобития доходило в иных случаях. А девушку-то так и не нашли. Может, у вас там скрыты и другие секретные уровни, где и прячут свои тайны местные влиятельные и весьма образованные мужи? — вот что она сказала. Эля, как и привыкла, гнала словесную пургу, а Олег остолбенел и даже испугался. Он принял её болтовню за её прозрения! Он долго решал, где и что она могла вызнать по чисто-женской своей пронырливости и её очевидного приближения к тем небедным троллям, которые вряд ли могли отказаться от такой вот женщины для недешёвого местного досуга.
— Но я-то знаю, что Ола-Физ жива и здорова, — продолжила Эля, — и пребывает в таком роскошном особняке, о котором стоило бы помечтать всякой девушке. Хотя, конечно, Ола была аристократка, и только безумная любовь могла толкнуть её на такой вот выбор.
Пояснять Эля не стала ничего. Чапос обрисовал ей ситуацию лишь в общих чертах. А где и с кем жила Ола-Физ, Эля не знала, и знать о том было для неё небезопасно. — Так что нечего там и делать всякой разумной девушке, в вашем «Лабиринте», если ей не хватило ума для того, чтобы пройти конкурс для работы среди столь образованных людей. Я лично там не была, и близко не подхожу!
Олег понял её на свой лад. Он искренне не желал помнить о том, что приносил Эле послание от шефа для совместных дел, о которых сразу сообразил. Он не стал Эле ни о чём напоминать, поняв, что «совместные дела» у шефа возникли с главной персоной «Мечты». Не понимал он только одного, что именно больной на всю голову Венд отчудил с очаровательной троллихой? В тот день Олег так и ушёл, уповая на счастливое окончание мало счастливой истории. — Вот же психопат! — ругался Олег, — Вот же учитель этики и эстетики, а также и эзотерики для нас всех. Вот же маг-баловник!
Нэя спала почти целые сутки. Во сне к ней приполз тот самый серебряный скорпион. Он пытался проникнуть туда, где всё было ужасно. От него разило ледяным холодом, от его прикосновений всё немело, и пропадала чувствительность. Возникли необыкновенные глаза, прекрасное мужское тело, созданное, казалось, с одной лишь целью. Чтобы дарить радость и любовь. Но всем этим завладел Чёрный Владыка с неживым неподвижным лицом. Именно он шептал о том, как сладостно ему давить в ней женщину, чтобы уничтожить её влечение к тем, кто посмеет её любви возжелать. И не было от него спасения. Пустота засасывала её, освобождая от Чёрного Владыки, безвоздушного ужаса, стонов…
