Венда он тоже не любил, но подчиняться приходилось, выбора другой жизни у Олега уже не было.
Шеф космодесантного корпуса отечески потеребил Олега за плечо, улыбнулся широко, взглянул в глаза проникновенно, по отечески, — Не держи на меня злобу, Олег. У меня нет задачи опускать твоё человеческое достоинство. Гуляй, где тебе нравится, на то и законные твои выходные. Вокруг же колоссальные горы, а сам ЦЭССЭИ с его окружающим лесом разве мал для насыщенного отдыха? Зачем тебе столица? Найди себе местную подружку и люби себе, если сможешь после слома прежней жизни. У тебя постоянная девушка была прежде?
— На фиг они мне здесь! — ответил Олег.
— Ну, так найди для заполнения временной душевной пустоты, — душевно отозвался Венд.
— Вот уж спасибо за разрешение! Только я не ваш крепостной, — заартачился вдруг Олег.
— Да ты хуже, — ответил шеф. — Ты не обычный штрафник, а земной преступник. И только моё безграничное снисхождение ко всем вам здесь, в чужом мире и в вынужденной конспирации, позволяет вам жить по-человечески и полноценно по возможности.
На том разговор по душам, что называется, и закончился. Олег стал избегать Венда, где мог, а где не мог, включал внутреннее экранирование от него, полностью становясь исполнительным роботом, но истуканом в проявлении эмоций. Венд платил ему тем же, с одним лишь отличием, что был его повелителем. Тут и не могло быть иначе. Все земные гуманные начальники и прочие милостивые, часто и добросердечные, старшие иерархи космических структур остались за далью безмерной, за мраком безмолвным, в мире всё равно, что потустороннем.
Он долго не подходил к этой дурацкой и переставшей быть заманчивой «Мечте». Но как-то ноги опять привели его туда, как на автопилоте, когда он задумался о чём-то, и маршрут для прогулок был не важен сам по себе. Вовсе не жажда повторно увидеть заманчивую купальщицу являлась тому причиной, а так вышло. Он озирался вокруг. Тёплый ласковый ветер шелестел в разноцветной листве, пленительные цветы казались придуманными, а композитное зверьё на берегу у декоративных камней живым и лишь замершим, наблюдающим за ним исподтишка. Он подошёл и даже попинал ногой чисто по-мальчишески одну такую изумрудную типа ящерицу. А потом сел на её спину, для чего она и была задумана, — для отдыха и созерцания окружающего рукотворного ландшафта, — и задумался.
«Хорошо живут! И чего им плохо-то жить? Ни войн у них сроду не было», — так он думал, не питая ни малейшего интереса к местной истории, — «Ни прочих враждебных им рас, ни катаклизмов, ни лютых холодов, ни изнуряющей жары. Рай, одним словом. Так что и я в раю».
У водоёма было пусто. И он пожалел, что так. Если бы увидел купальщицу, — будто она и создана лишь для того, чтобы тут купаться, — он бы уже не стал таиться. Он нагло и назло наглому шефу подошёл бы к ней и запросто полюбезничал. Чего бы тот сделал-то? Да и не следит же он постоянно за некими камерами. Тут не в камерах дело, а в том, что Венд следил из личного поисковика, тоже развлекался от личной уже скуки. И не была та купальщица особенной. Такая же, как и все тут девушки. Венд нагло врал, желая её себе. Вот что понял Олег. А она, по-видимому, принадлежала кому-то другому. Иначе, такие вот отношения, будь они у неё с Вендом, сразу бы проявились для всех в подземном городе. Тут Олег позлорадствовал, что красотка с узенькой талией, но зато с впечатляющими полусферами впереди и сзади, тоскующему без женских ласк ГОРу тоже недоступна. Уж точно выбрала себе какого-нибудь влиятельного и не бедствующего тролля. Невольно, мысленно он прикоснулся кончиками пальцев к её груди, уже смелее провёл ладонью по упругим ягодицам… в стремлении исследовать то, что лично для него принадлежало к миру, всё равно, что потустороннему, и вздохнул. Богатырская его грудь заныла от задавленных желаний. Нежность кожи, надо думать, головокружительная, а прикоснуться по-настоящему плотно… хотя бы и разок, к такой притягательной лапочке, хватило бы для подпитки сладостных сновидений на долгое время…
Себе в утешение он подумал, что манящие соблазны могут быть прикрытием для плохих весьма качеств, ведь у девушек по внешности не поймёшь, что они за штучки. Было жарко, и Олег разулся, чтобы войти в воду просто так, ради ловли приятных ощущений прохлады. И тут… отзывчивое местное и неведомое божество, похоже, решило ответить на столь понятные в его возрасте устремления. Его застигла другая обитательница и, смеясь, сама стала тормошить его, как русалка, требуя признания в негодных замыслах. Но их не было, и он таращился на неё чисто и свято.
— Не смотри так, как будто я злое привидение, — потребовала озорная девушка. — Я живая и обладаю доброй душой.
Она выглядела ничего себе, но правда, очень уж размалёванная как кукла.
— Смотри лучше на меня как на женщину, чьей доброй душой пока что никто не завладел. Ты же понимаешь, что желающих присвоить такую красивую и умную женщину как я, вокруг очень много. Но я особенная, потому я ищу особенного мужчину. Ты же мужчина? Или ты пока что большой мальчик?
Олег засмеялся над ней и всей ситуацией в целом, — Будь я мальчиком, то был бы где-то настолько далеко отсюда, что ты уж точно меня не увидела бы перед собой.
— Значит, ты мужчина? Так я одариваю тебя разрешением меня завоевать, — сообщила она.
— А твою хозяйку кто завоевал? — брякнул вдруг Олег, зная, что та, другая и точёная девушка, и есть хозяйка этой «Мечты».
Озорная девушка обиделась, — Она аристократка. Ты же знаешь, сколько условностей существует в мире этих аристократов. Каков их гонор и претензии на что-то невозможно высокое. Ты-то точно ей не подходишь.
— Дык… мне она разве подходит? — стушевался Олег, — Просто так спросил
Девушка смягчилась, — Правильно всё понял. Пусть ищет себе аристократа, а мы, простолюдины, будем радоваться жизни друг с другом.
— Так разве не нашла? — спросил Олег, любопытничая не только от безделья, поскольку интерес к милой хозяйке не пропал и после унизительной взбучки шефа.
— Нашла, конечно. Такого же неприступного по виду, как и она сама. Он из вашего «Зеркального Лабиринта». А уж аристократ он или простолюдин зазнавшийся, того я не знаю. Она же вдова, так что может и до простолюдинов снизойти.
— Такая юная и вдова? — поразился Олег, — Бывают же несчастья…
— Да какая юная! Мы с нею ровесницы.
— Разве? А по виду не скажешь… — тут Олег понял, что сказал что-то не то.
Она состроила как бы игривую, но явно рассерженную гримасу, — Ладно. Ступай отсюда! А как поумнеешь, то приходи. Может, и я, образованная простолюдинка, к тому времени тебя прощу за твою бестактность, красивый простолюдин.
Он ушёл, но стал задумываться об озорной девушке, явно давшей ему намёк, сообщившей о своей свободной душе. Перед сном его мысли уже принадлежали этой, настолько по-земному рыженькой, а не её фантастической хозяйке. Но так и не сумел повторно побродить по их привлекательной и цветущей территории, — во всех смыслах цветущей, — и цветниками, и кустарниками, и обитательницами. Пролом в ограде оперативно заделали, а у ворот стоял тролль-страшилище, ростом едва ли не с самого Олега, с кулачищами в синих жилах, напоминающими булыжники. Он явно и нешуточно тренировался, ибо все охранники здешние выбирались только из качественного мужского поголовья.
— Личный жетон ваш! — дико гаркнул он как глухой, не слышащий собственного ора.
— Какой ещё жетон? — удивился Олег. — Я, может, штаны себе новые хочу заказать.
— Только девушки без личного жетона могут сюда входить. Все мужчины лишь по предъявлению личного жетона. Данные я заношу в книгу регистрации посетителей. А вдруг вы бандит или вор? — громила с полусонным лицом, но со свирепо посверкивающими глазками злого сторожевого пса, сунул ему в нос маленькую книжицу с каляками, извлечённую оттуда, где обычно военные держат оружие. Было ли у него оружие, того Олег не знал. — Также и постоянные уже посетители проходят без регистрации. А вас я впервые вижу, господин. Мы уважаемым посетителям всегда рады.
