– Как мило. – Губы Демелы растянулись в тонкой улыбке. Лицо же, по обыкновению, оставалось почти лишенным эмоций. – Боишься сам замарать руки и потому принуждаешь к этому всех остальных. Истинный правитель, ничего не скажешь.

С минуту Равен взирал на нее потрясенным взглядом, будто не в силах поверить, что она вообще посмела перечить ему. Затем все его тело содрогнулось от злобы. Он несколько раз ударил своей палкой о камень, на котором стоял, одновременно топнув ногой. Уже не пытаясь скрыть свою ненависть к девочке, он вновь указал на нее и сквозь зубы произнес:

– Схватить ее!

Ни один из детей, как и прежде, не двинулся с места. Окончательно осознав, что здесь и сейчас происходит нечто неправильное, они не решались сделать и шага к Демеле. Те же, кто желал навредить ей, убоялись своих родителей, перед которыми после придется держать ответ. Деревня, где все они жили, была слишком маленькой. Люди здесь отлично знали друг друга.

– Все вы бесполезны! – завопил Равен. – Коли так, я сам покараю ее!

Он сошел с камня и направился прямиком к Демеле. Она же, холодно глядя на приближавшуюся угрозу, даже не думала отступать. В самом облике ее вновь появилось нечто пугающее, отчего другие старательно обходили ее стороной.

Когда до девочки оставалось всего несколько шагов, за спиной «короля» возник Прадим. Он схватил его за плечо и резко развернул к себе. Тот едва не повалился наземь.

– Не вздумай, – проговорил мальчик.

– Только попробуй мне помешать! После того, как я побью ее, достанется и тебе!

Решив не продолжать спор, Прадим широко размахнулся и ударил соперника в грудь, заставив его сложиться пополам, хватая ртом воздух. Сев рядом, он лишь покачал головой.

– Ты и правда такой глупец?

Ответить Равен, само собой, был не в силах. Как-то странно посмотрев в сторону девочки, ее защитник вдруг наклонился к поверженному «королю» и прошептал несколько слов ему на ухо. Что именно он сказал, никто расслышать не сумел. Но в глазах последнего вдруг появился страх. Он кивнул, быстро успокоившись, и неспешно пошел в сторону дома.

– Правитель пал, – с кривой ухмылкой бросил он, удаляясь. – Но обещаю, завтра мы восстановим справедливость. Без предательницы среди нас.

В последних отблесках заката таяли очертания простиравшегося у границ деревни леса. Наступающая тьма быстро превращала его в нечто бесформенное и неделимое, нависающее над укрывшимися в своих жилищах людьми. В небе уже успели загореться звезды, с каждым мигом становившиеся все ярче. Ночные птицы затянули свою причудливую песнь. Ветер почти стих. Все вокруг полнилось неясными шорохами.

– Слышал, сегодня Прадим опять вступился за тебя? – будто бы невзначай спросил Ковел, когда его дочь доедала свой ужин.

Ее братья к тому времени успели разойтись по кроватям. В отличие от Демелы, они, будучи старше, работали наравне со взрослыми. Потому и ложились спать раньше, ведь им приходилось вставать с рассветом. Да и делить трапезу с сестрой они не особенно любили.

– Поразительно, неправда ли? Слухи распространяются в нашей деревне, как страшная болезнь, не щадящая никого на своем пути, – проворчала она.

– Эти слова, эта манера речи… Я ничуть не удивился бы, если такой ребенок родился и воспитывался в дворянской семье. Порой даже не верится, что я и правда твой отец. Вот в кого ты такая?

– Ты смеешь в чем-то обвинять меня? – с возмущением подала голос Залена, попутно прикидывая, чем бы кинуть в мужа, если тот дерзнет ответить положительно.

– Да не о том я! – гневно посмотрел на нее мужчина. – Вижу, что глаза мои. Лоб такой же упрямый. Но вот ум… Эх, не в крестьянской семье тебе надо было появиться на свет. И потому, Демела, я хочу, чтобы ты не сомневалась. Твой отец любит тебя и бесконечно тобой гордится.

– Знаю. И испытываю то же к тебе, – смягчившись, кротко улыбнулась девочка.

– Так что там с Прадимом? – поспешил продолжить Ковел.

– Да, он помог мне. Хотя я его об этом не просила.

– Не будь такой гордой, Демела, – покачал головой отец. – Иногда нужно уметь просто принять помощь, если действительно в ней нуждаешься. В конце концов, это обязанность мужчины – защищать женщину. – Он помолчал. – Хорошая из вас выйдет пара, когда оба подрастете.

– Ты уже и поженить нас решил? – поперхнулась девочка.

– А что такого? – вступилась за мужа Залена. – Мальчик точно неплохой, все время оберегает тебя, несмотря на твои причуды. Родители у него тоже достойные.

– Если кому и отдадим тебя, так это Прадиму, – согласился отец. – Любого другого прибью на месте.

– Надеюсь, что, когда сей момент наступит, ты все-таки учтешь и мой выбор, – с преувеличенным сожалением покачала головой она, словно это ей, будучи взрослой, выпало разговаривать с неразумным ребенком. – Радует, что мне пока лишь десять лет. И до моего замужества…

Внезапно Демела замерла. Ее глаза остекленели, лицо превратилось в неподвижную маску. Казалось, на время она забыла даже о своей способности дышать. Ложка, остановившаяся в воздухе, полная еды, выпала из ее ослабевших пальцев. Кожа, и без того слишком светлая, побледнела еще сильнее.

– Что с тобой? – заметив столь резкую перемену, забеспокоился отец.

– Тебе плохо? – поспешила к ней Залена.

Будто очнувшись ото сна, девочка обвела комнату невидящим взглядом. Потом с трудом остановила его на родителях и тихо, лишенным эмоций голосом, произнесла:

– Что-то изменилось.

– Правда? – не понял Ковел. – Если тебе вдруг стало нехорошо, можешь не доедать ужин. Просто иди, отдыхай.

– Перемены происходят в деревне, – покачала головой она. – Кажется, это нечто отвратительное. Я чувствую, как по домам расползается гнетущий мрак. Почему-то он мне знаком.

– Какой еще мрак? – удивился отец.

– Смерть, – подумав, ответила Демела. – Да, именно. Это смерть. Множество смертей, происходящих одна за другой.

– Не придумывай, – усмехнувшись, отмахнулся мужчина. – Коли решила напугать своего старика, у тебя еще…

Он замолк, потому как со стороны двери внезапно послышались полные боли и отчаяния крики. Ковел насторожился, быстро схватил стоявший в углу топор и приоткрыл широкий прямоугольник, отделявший его семью от объятого ночной тьмой внешнего мира.

Снаружи бесновался хаос. Жители с искаженными ужасом лицами разбегались по деревне, как загнанные, из последних сил пытавшиеся уцелеть звери. Люди, гнавшиеся за ними, убивали всех, кого видели, рубя жертв мечами, закалывая ножами, пробивая спины стрелами и сминая черепа тяжелыми булавами. Не щадили даже детей, с каким-то особым упоением отнимая их у родителей. Тех, кто успевал убежать далеко, нагоняли всадники. Разбойники врывались в каждый дом, расправляясь с ничего не подозревавшими семьями, не обращая внимания на вопли и мольбы о пощаде. Где-то вдалеке, у самой окраины, полыхал пожар. Пламя медленно перекидывалось на стоявшие рядом строения, пожирая их одно за другим.

Окружавший их страх, коим быстро пропитывался воздух, и разорение, что они учиняли, лишь веселили убийц. А пролитая кровь усиливала животный азарт, напрочь затуманивший их разум.

Заперев дверь на засов, Ковел подбежал к противоположному ей окну и открыл прочные деревянные ставни. Залена тем временем разбудила сыновей. Собрав детей вместе, родители несколько мгновений медлили, словно не желая их отпускать. Наконец мужчина опустился рядом и, заглянув в глаза каждому, стараясь не слушать плача и причитаний жены, проговорил:

– Как только выберетесь, бегите в сторону леса. Спрячьтесь в чаще, там вас никто не будет искать. Помните, – он обратился к братьям, – если с нами случится самое плохое, вы обязаны позаботиться о сестре. Кроме вас у нее не останется никого. Все мы – семья и обязаны поддерживать друг друга.

Стараясь сдержать слезы, мальчики закивали в ответ.

– А теперь в путь! – сказал он, подсаживая в окно первого ребенка. – Мы с матерью последуем за вами сразу же. Только заберем кое-что и тоже двинемся в лес.