— Дилан, да я согласна жить с тобой хоть в конуре…

— Не получится в конуре… — Пожал плечами Дилан. — У меня и ее нет… Может домик в Милентоне подойдет? Это тот городок, где живет Ларсон. Не бог весть какой домишка, небольшой совсем, — словно извинялся Маттерс. — Но мы ведь будем вместе, правда, принцесса?

Ответа не потребовалось. Димку укутало волной тепла и обожания. Кровать под ними прогнулась и замерла. Лиза лежала поверх одеяла, растрепанная, раскрасневшаяся. На нее сверху смотрели серьезные глаза антимага.

— Люблю. — От одного единственного слова кончики пальцев снова защекотали золотые искорки.

— И я. — Прошептала Элиза в ответ.

Галерея встретила их пестрыми волнами туристов и петербуржцев. На площади у торгового центра рок-балладу исполнял парнишка в черной косухе. Гитара под его пальцами оживала невероятно красивой мелодией. Лиза остановилась. Когда-то Ванька, одолжив старый потрепанный инструмент у одноклассника, разучивал именно эту мелодию. Несколько выученных им аккордов навсегда запечатлелись в памяти. Положив в кофр пару купюр, Элиза вложила свою ладонь в руку Дилана. Даже стоя на эскалаторе, ниже на одну ступеньку, Дилан был выше. Он смотрел на нее своими невозможными серыми глазами поверх солнечных очков. Взгляд серьезный. Это она, увлекшись игрой музыканта и выбором подарка, немного отвлеклась от мыслей о предстоящей встрече с отцом Дилана.

Шону, позвонившему пару часов назад и пригласившему брата на праздник, Дилан отказать не смог. Да и последний разговор с Блейном Маттерсом оставил нехороший осадок. Элиза чувствовала, что Дилана это беспокоит. Он не боялся отправиться в военную академию на год, не боялся работать в Управлении патрулей, не страшился снова быть арестованным. Маттерс-младший хотел вернуть прежние отношения с отцом, потому что Блейн в порыве злости смахнул его снимок со стола в своём кабинете. И хоть тут же вернул его на место, в сыне он глубоко разочаровался.

— Все будет хорошо — Прошептала одними губами Элиза, хотя избежать этой встречи она сама была бы не прочь. Блейна на расстоянии прочитать не удавалось, вряд ли получится и при личной встрече. Антимаг? Амулет? Пробирало холодом в теплый летний день. Наверно в префекты магического королевства абы кого не берут…

У витрины спортивного магазина Лиза так резко остановилась, что едва избежала столкновения с мальчиком на самокате.

— Дилан, вот он.

Перед ними в витрине стоял велосипед последней модели. Из под черной рамы виднелись оранжевые языки пламени. Мгновение спустя Лиза уже касалась пальцами широких мощных протекторов шин, холодного металла рамы, кожаного сиденья… Выдохнула с придыханием.

— Ты думаешь Шону понравится? — Ее глаза горели азартом и восторгом.

— Я не сомневаюсь… Только…

Лиза, подскочив на месте от радости, чмокнула Димку в щеку, и помчалась в сторону кассы, где стояла девушка-консультант в оранжевой фирменной футболке магазина.

— Лиза, прости, но у меня сейчас нет таких денег… Пришлось выплатить штраф… — Подоспевший к кассе Дилан виновато перешел на шепот.

Элиза покачала головой, доставая из верхнего кармана джинсовки подаренную отчимом банковскую карточку.

— Должны же эти деньги, наконец, кому-то принести радость.

Лиза договорилась о доставке, расплатилась за покупку, не забыла и о шлеме для Шона, с такими же языками пламени на черном фоне. Он же маг огня, ему должно понравиться. Беспечно убрав карточку и чек в тот же нагрудный кармашек, Элиза победно сжала кулачки.

— Может пообедаем?

Она еще что-то говорила, спрашивала, а Дилан видел только, как светятся счастьем ее голубые, почти лазурного цвета глаза, как девушка склоняет голову, как губ касается улыбка, как падает на лоб непослушная прядь волос, как плавной волной льется ткань голубого сарафана в белый цветочек за кружащейся Элизой. Наверно она сама хотела этот велик, хотела погонять на нем где-нибудь в парке, почувствовать скорость, услышать в ушах ветер… Но купила его для незнакомого мальчика, его брата. Почему? Просто потому, что тот будет счастлив от такого подарка, как была бы счастлива она.

— Ты чудо, ты знаешь об этом? — Спросил Дилан, когда рядом на скамейку с двумя стаканчиками шоколадного мороженого, протягивая одно ему, присела неугомонная Элиза Райен.

— Теперь знаю. — Она потерлась носом о его нос. — Мы справимся, Дилан, я теперь точно знаю.

— Кажется, я начинаю привыкать к порталам… — Попыталась улыбнуться Элиза. Смелости сделать шаг на зеленую лужайку усадьбы Маттерсов не хватало, как она себя ни уговаривала. В тот день, в гостиничном номере, гладя на семейное фото Дилана, Элиза на время ощутила себя частью этой семьи. Она прекрасно осознавала, что это были чужие чувства, чужие ощущения, но они словно вросли в нее с корнем, словно всегда были ее частью. Ей очень не хотелось остаться для Маттерсов чужой. Даже уезжать в интернат было не так страшно. Собственная магия сыграла с ней злую шутку. Несколько минут примеряя на себя чужую роль, она никак не ожидала, что полюбит Глорию, Энни и Шона как своих собственных сестер и брата. А что уж говорить о маме Дилана. Вот кем она хотела быть обнятой от чистого сердца. Лизка зажмурилась и сжала кулачки. Она смелая. Она полезла за Ванькой на старую водонапорную башню, она прыгала с самой высокой вышки в бассейне, она угоняла машины… Один вечер как-нибудь продержится. Ну не станет своей и не станет. У нее всегда будет Дилан.

— Ты им понравишься, — прошептал, обнимая Лизу, Маттерс и шагнул, увлекая за собой.

От открывшегося вида девушка затаила дыхание. Двухэтажный белый каменный дом с темно-зелеными ставнями на окнах, такого же цвета черепичная крыша. Он походил на домик из Изумрудного города. А вокруг цвели яблони и вишни. Воздух наполняли волшебные запахи цветов. И здесь, в этом чудесном месте вырос ее Дилан…

В окне второго этажа качнулась и закрылась занавеска, это нетерпеливый Шон с поджидал брата, и со всех ног помчался вниз по лестнице. Сердце грозилось разорваться, ему было тесно, ему было больно, ноги подкосились.

— Элиза, дыши, Элиза… Вдох, выдох. — Испуганно заглядывал в глаза Дилан, как только Элиза их открыла. — С тобой все хорошо?

— Я в порядке… Просто… Я… Боюсь.

— Принцесса, скажи мне, чего ты боишься.

— Дилан, — К глазам подступали слезы. — Они твоя семья, не моя, а я… помнишь, тогда… Ты дал мне их фотографию… — Лиза рвано глотала воздух. — Я стараюсь так не делать, не погружаться настолько глубоко. Я ведь становилась ими, чувствовала их чувства, полюбила их всех. Твою маму… Я бы хотела, чтобы она обняла меня как… дочку… А Шон… Твой братишка такой озорной, такой непоседа… Мне будет больно, если в их сердцах будет холод по отношению ко мне. Я их уже полюбила, понимаешь…

— Глупышка ты моя… Как только они узнают тебя получше, то обязательно полюбят. Как я полюбил.

Лиза слышала стук его сердца. Тук. Тук. Тук. А по венам течет любовь. Его любовь была похожа на непробиваемый щит и надежные теплые объятия одновременно. Такой он, Дилан Маттерс. С ним спокойно и безопасно. С ним у нее вырастают за спиной невидимые крылья. Она кивнула и улыбнулась. Вернуться бы сейчас в их комнату, усыпанную белыми розами. Дилан принес откуда-то целую охапку. Притащили для них с кухни тети Нюрины банки, наполняли их водой, расставляли на полу и на тумбочке, то и дело целовались. Дилан смеялся, наблюдая, как его девчонка блаженно улыбается, утыкаясь носом в один из бутонов. Они пахли счастьем.

— Идем, — уже улыбаясь произнесла Элиза. Ох и влетит кому-то от матери за сорванные в саду розы…

Шон мчался навстречу старшему брату что есть сил. А Элизе все происходящее виделось как в замедленной съемке. Приминалась трава на идеально ровном газоне под кроссовками мальчика, на правом из них был развязан шнурок, пряди волос разлетались, то влево, то вправо, то падали на глаза. Лиза, не сдержав собственного обещания не подслушивать чужие эмоции, немного приоткрылась. Ее собственное сердце забилось в том же бешеном ритме, что и у Шона. Как же он скучал, как переживал, что Дилан все эти дни не появлялся и не брал трубку. Да еще подслушанный разговор отца об аресте добавил волнений, а поговорить об этом было совершенно не с кем. Сбегал по ночам в укрытие на берегу озера, построенное вместе со старшим братом. И молил Богиню, чтобы брат вернулся домой. Только в объятиях Дилана он немного успокоился.