— Не всем людям, — поспешил объяснить Спирит, заметив ее состояние. — Это хороший дождь, Рейна. Однажды пролившись на землю, он принесет очень многим покой. Он поможет уйти всем тем, кому суждено умереть, но они вынуждены долго ждать этого часа, страдая.

— Беспокойные души? Как те, за которыми приходишь ты? — Поняла вдруг девушка.

— Да. Людям больше не придется страдать, если им повезет попасть под дождь, вызванный нашим ребенком.

— Это так…

— Как. Ты. Могла? — Перебил ее чужой голос. Рейна резко обернулась, натыкаясь на взгляд, показавшийся вдруг чужим. Еще никогда в нем не было так много ненависти и отвращения.

— Ирис?

Как они могли не заметить приближение другого дракона? Как?

— Ты следила за мной? — Рейна не собиралась стыдиться своего поступка, как того требовал тон подруги. Она злилась на нее в ответ.

— И не зря, — разочарованно качнула головой Ирис. — Как ты могла, Рейна? После всего, что случилось? После всех тех разрушений, к которым привело наплевательское отношение на плавила эгоистичных ублюдков, возомнивших себя непонятно кем? И ты туда же, Рейна? Я ведь предупреждала тебя! Я столько раз могла пойти к Верховному и рассказать ему о том, что вы делаете, но я этого не делала. Я просила, умоляла тебя, но тебе наплевать на всех, кроме себя! И ты зашла так далеко… Поверить не могу, что защищала тебя!

Рейну трясло от злости и непонимания. Все ведь закончилось хорошо. Неужели она не видит? Неужели настолько ослеплена своими страхами и убеждениями, что даже не пытается понять ее? В горле встал предательский ком, она не могла вымолвить ни слова. К счастью, Спирит мягко коснулся пальцами ее локтя и вышел вперед, заговорим с Ирис своим спокойным, успокаивающим голосом:

— Послушай, Ирис. Мы не собирались проводить обряд, да и на остров нас заманили, судя по всему, обманом. Кто-то подстроил, чтобы мы оба оказались здесь сегодня. Я собираюсь все выяснить. Но того, что произошло, уже не изменить. Да я и не хочу.

— Ах, значит, не хочешь, — вдруг истерично расхохоталась Ирис. Ее трясло. Она явно была не в себе. — Значит, так им и расскажешь.

Ирис неопределенно махнула рукой в небо. Кинув туда взгляд, Рейна вмиг похолодела. По пересохшим вмиг губам и под волосами пробежались мурашки. Наверное, так волосы встают дыбом. Она ощущала подобное впервые.

Шестеро драконов приземлились на остров за спиной у торжествующей Ирис. Ее лицо исказила истеричная улыбка. Но Рейна больше не смотрела на нее. Ее взгляд был прикован к только что прибывшим.

Это были стражи, их было четверо. А в их главе Унда, разочарованно поджавшая свои и без того тонкие губы.

И Катус.

На мгновение у Рейны промелькнула надежда, что сейчас он вступится за них. Расскажет всем, что именно он ее сюда и направил. Что это была его идея.

Но все ее надежды рухнули, едва он начал говорить. Его слова звучали непривычно сухо, рвано и пренебрежительно. Будто он видел ее и Спирита впервые.

Он не обращался конкретно к ним, они были недостойны прямого обращения к себе Высшего дракона. Он обращался к страже, отдавая им приказ:

— Глаз с них не спускайте, эти двое дерзнули нарушить самый строжайших из всех существующих законов. Поверить не могу! Мало нам диверсий, так еще и это! Кинуть их в темницу, приготовить комнату для допроса. Найти их яйцо и уничтожить, пока не вылупился новый Катаклизм. И можете с ними не церемониться. Сомневаюсь, что они когда-нибудь покинут свои клетки. Я буду настаивать, чтобы Турум избрал для них высшую меру наказания.

Даже после самой темной ночи утром всегда восходит солнце. Только если ты не заперт в темнице, куда его лучи никогда не заглядывают.

Когда дракону обрезают крылья, он больше не может летать. Когда его разлучают со своей парой, он больше не может свободно дышать. Если выбирать из двух зол, Рейна предпочла бы первое.

Она лежала ничком на холодной влажной земле в полной темноте. Ей казалось, что на этом ее история закончилась. В голове не осталось ни одной мысли. Тело отказывалось двигаться. Грудную клетку изнутри уже давно будто бы сжали чьи-то ледяные пальцы. И больше не отпускали. Слез не осталось. Надежды тоже. Ее жизнь словно поставили на бесконечную паузу. Дыхание становилось все тише и незаметнее. И в какой-то момент Рейна испугалась, что вовсе перестала дышать.

Пустота. В этой темнице не было ничего, кроме пустоты. И вроде бы Рейна понимала, что все могло к этому привести. Но даже когда осознаешь последствия, всегда делаешь скидку на вероятность того, что все обойдется. И эта слепая, опасная надежда, может сыграть с тобой злую шутку. Ты можешь не заметить угрозу под собственным носом. В виде подруги, которая вдруг решила разрушить твою жизнь.

Она потеряла счет времени. С тех пор, как их швырнули сюда, в поземные камеры, под одним из дальних островов, она даже не попыталась подняться на ноги. Глаза еще пытались сопротивляться темноте вокруг, пытались не впустить ее глубже — в душу, в сердце. Но она уже была там. Завладела ее телом в тот момент, когда грубые руки стражей сомкнулись на ее плечах, когда ее грубо волокли по песку за волосы, а Спирит отчаянно пытался сопротивляться, защитить ее, дотянуться до нее рукой… Но не мог. Стражей было больше. Души озера были слишком далеко, чтобы он мог воспользоваться своей силой, а Рейна даже и не думала сражаться в тот момент. Ее сковал ступор и страх.

Надо было сражаться вместе с ним, нужно было бороться до последнего! Выгрызть себе свободу зубами, когтями, наслать на остров такой дождь, что просто стер бы его с лица земли! А после сбежать. Вместе.

Но Рейна знала, почему не поступила так. Ведь тогда она больше никогда не смогла бы вернуться в долину. И яйцо с ее ребенком было бы некому защитить.

Хотя кого она обманывала. Сейчас она не могла даже просто встать.

Вдруг ее мир слегка пошатнулся. Словно сама долина трясла ее за плечи, вынуждая очнуться. Рейна ждала, что за толчком последуют новые, но этого не произошло. Может, ей показалось?

Как бы там ни было, эта «пощечина» и правда помогла ей немного прийти в себя. Мысли снова зашевелились в голове, да так, что она буквально чувствовала внутри движение.

Рейна приподнялась на руках — все тело ужасно болело, голова кружилась. Дождавшись, когда ее перестанет мутить, она осторожно осмотрелась по сторонам. Было ужасно темно, но, если привыкнуть, можно было рассмотреть хоть что-то. Интерьер ее камеры был мастерски выполнен в духе старого-доброго уютного Средневековья. Полы из мокрого камня, заботливо усыпанного давно сгнившей соломой. Расслабляющие водные процедуры в виде ледяных капель с низкого потолка. Ржавые толстые прутья ряда клеток. Авторский стиль факелов на стенах коридора снаружи, наполняющего все вокруг удушливым дымом. Ну, и бонус в виде плесени. Еще немного, и она оживет. В свободное время можно будет поучить ее командам и дать имена.

— Живая?

Рейна вздрогнула и испуганно, словно затравленный зверь, отползла в дальний угол. Уткнувшись спиной в ледяную стену, она прищурилась, вглядываясь в темноту. Свет от огня факела не доходил до той части камеры, откуда послышался голос.

— Даже силы есть. Это хорошо. Побереги их. Таким, как ты, здесь не место.

Вдруг из непроглядной темноты выплыло лицо. Рейна не сразу узнала его — осунувшееся, покрывшееся плотной щетиной. Это был Бел. Дракон войны.

— Это… вы, — с трудом выговорила Рейна. Ее голос жалко хрипел, в горле ужасно пересохло, губы не разлипались. И как она до такого докатилась? — Вы видели… Спирита?

— Сейчас.

Силуэт Бела вдруг скрылся в тени. А после он вернулся с ржавой миской, наполовину наполненной водой. Бел осторожно протянул ее Рейне. Та приняла ее и жадно осушила до дна. У воды был отвратительный тухлый вкус.

— Спасибо.

Рейна вернула миску, взирая на дракона войны снизу-вверх с настороженностью. Ведь он попал сюда не просто так. Впрочем, не ей его судить.