Низко пригибаясь к земле, я обошла периметр. Несколько Перспектив прогуливались вдоль забора, и я молчала, не желая привлекать ненужного внимания.

Камеры включались через определенные промежутки времени, готовые заснять любого, кто подкрадывается к их местоположению. За три года, прошедшие после нападения на Жабу, я провела множество наблюдений. Потрошитель был хитрым сукиным сыном. Казалось, он знал, что я наблюдаю за ним и жду возможности нанести удар.

Я больше не потеряю времени даром. Теперь, когда Ронин заполучил Ларами, мне нужно было знать, что мудак, который его чуть не убил, не сможет вернуться и попытаться закончить работу.

Позади меня хрустнула ветка, упавшая на землю, и я обернулась, затаив дыхание.

— Привет, Твичи.

Блядь.

Он поднял руку и ударил меня прикладом своего пистолета по голове. Свет погас. Дура, подумала я. Мне не следовало приходить одной.

Некоторое время спустя жужжащий звук в моих ушах медленно вернул меня к настоящему. Застонав, я открыла глаза, несколько раз моргнув. Осознание приходило медленно, но, когда это произошло, ужас моих обстоятельств начал доходить до меня.

Мое тело было привязано к деревянному кресту. Крепко привязанная к раме, я не могла пошевелиться. Мои руки и ноги были широко расставлены, передо мной стоял Потрошитель с девятихвостым хлыстом. Посмотрев вниз, я заметила, что на мне не было никакой одежды, прикрывающей мое тело. Меня раздели догола. Страх змеей пробрался вдоль моего позвоночника, моя челюсть сжалась. Я изо всех сил сопротивлялась ограничителям, пытаясь ослабить кожаные ремни. Ничего не произошло.

Потрошитель взмахнул запястьем, и по моей коже пробежал огонь. Леденящий кровь крик сорвался с моих губ.

— Тебе следовало бы быть умнее, маленькая шлюшка. Теперь ты будешь страдать.

Он не колебался и не выдвигал требований. Потрошителя не интересовало ничего, кроме моих мучений. Часы за часами одно и то же. Я понятия не имела, как долго он держал меня здесь, привязанную, голую, без еды и воды. Мой разум взбунтовался, когда боль стала слишком сильной, и я перестала желать, чтобы кто-нибудь нашел меня. Даже Ас.

Почему я была такой гребаной дурой?

День перешел в ночь, и я знала, что это последние часы, которые я проживу, прежде чем он прикончит меня. Когда снаружи до моих ушей донесся шум, я не хотела в это верить. Спасение? Непостижимо. Что, если мне это почудилось?

Потрошитель выругался, услышав тот же хаос.

— Они здесь! — Объявила я, неуверенная, правда ли это, смеясь, когда Потрошитель поднял нож и полоснул меня по щеке.

— Я разберу тебя по частям. Они не найдут ни одной гребаной твоей части, которая останется нетронутой.

— Я сомневаюсь, что у тебя получится. Ты покойник.

— Идите! — Взревел Потрошитель, кипя от ярости. — Убейте их всех к чертовой матери! — Безумный смех сорвался с его губ.

Двери клуба с грохотом распахнулись, и многочисленные члены Скорпионов выбежали в ночь. Почти сразу же раздалась стрельба.

Жнецы здесь. Был ли мой Ас с ними?

— Они тебя не спасут.

Я осмелилась посмотреть в глаза Потрошителю.

— Даже если я умру, тебе не пережить эту ночь никогда.

Я услышала, как над нами распахнулась дверь и ударилась о стену. Торопливые шаги послышались внизу, в подвале. Смогут ли они вовремя остановить мою смерть?

Стена была забрызгана кровью от побоев, которым я подверглась за последние несколько часов, и я моргнула, с трудом соображая. Все мое тело сочилось кровью. Я сохраняла сознание, но едва-едва. Потрошитель поднял девятихвостый хлыст, готовый ударить меня снова. Я вздрогнула, когда плеть полоснула меня по грудной клетке, и закричала, когда последние остатки моего сопротивления рухнули. Я больше такого не переживу.

Застоявшийся воздух наполнился криком чистой агонии, и я, не глядя, поняла, кто это был.

Мой Ас.

Появился Жаба, врезавшись всем телом в Потрошителя, выбив у него оружие, которое упало на землю. Двое мужчин оказались на земле, колотя друг друга кулаками. Я попыталась сосредоточиться на своем кузене, но не смогла. Мир вращался вокруг своей оси, и я не думала, что пройдет много времени, прежде чем я закрою глаза, чтобы никогда больше их не открыть.

— Давина!

Я подняла голову и затуманенными глазами увидела Грейди.

— Черт, детка, — выругался он, выхватывая нож и начиная разрезать ремни. — Мне так жаль, что я не приехал сюда раньше. Блядь! — Зазубренный нож быстро справился с путами, и я начала падать вперед, врезаясь в него. У меня не осталось ни грамма сил.

Его лицо исказилось маской возмущения, когда Ас поднял меня, прижимая к своей груди.

— Я держу тебя. Я клянусь, любовь моя. Я заберу тебя в безопасное место. Все будет хорошо.

Я попыталась пробормотать что-то в ответ, но не была уверена, что у меня получилось. Наверху все еще слышалась громкая стрельба. Я слышала крики, звон бьющегося стекла и топот ног. Кто-то застонал, когда пуля сильно ударила куда-то в живот. Я надеялась, что это был не кто-то из королевских бастардов.

Когда Ас взбежал по лестнице, я почувствовала запах бензина.

Твою мать…

Все это место было готово вот-вот взорваться!

Ас выругался, выбегая наружу и крепче прижимая меня к себе, убегая от опасности. Эта толкотня посеяла хаос в моем разуме и теле. Я не понимала, что происходит. Стоны привлекли мое внимание, когда я поняла, что это я издаю болезненные, скулящие звуки.

— Подожди еще немного. Я держу тебя, Давина. Пожалуйста малышка, не плачь.

Неужели я плакала? Я не могла сказать наверняка. Мои руки отказывались слушаться, но я потянулась к лицу, чтобы проверить.

Мощный взрыв сотряс воздух и сотряс землю у нас под ногами. Темный дым заволакивал небо, когда я подняла глаза и увидела чернильные облака, плывущие по небу.

— Грейди, — прошептала я, выплевывая три слова, которые ему нужно было услышать еще раз, прежде чем я провалюсь во тьму. — Я люблю тебя.

Все, что я услышала в ответ, был его крик ужаса.

— Давина!

— Ты уверен в этом? Готов прокатиться с нами, ты, сумасшедший ублюдок?

Ухмыляясь, я кивнул.

— Да. Давай сделаем это.

Грим указал на открытую дорогу, и я последовал за ним, отметив, что большинство братьев-королевских бастардов последовали за нами. Мы выехали на шоссе 95 в длинном ряду стальных чудовищ, сотрясающих землю, когда пустыня проносилась мимо нас. Я задавался вопросом, для чего мы должны совершить эту дьявольскую поездку.

Традиция? Необходимость? Кто, черт возьми, знал?

Когда мы свернули в пустыню, я не знал, что сказать. Кактусы и перекати-поле вились вокруг нас, пока мы не остановились далеко в бесплодной пустоши Большого бассейна. Я открыл рот, чтобы что-то сказать Гриму, когда сцена перед моими глазами исчезла, и я уставился в багровые глаза зверя.

— Ого! — Закричала я, падая в сторону, прежде чем шлепнуться на горячий песок пустыни.

Я моргнул, из черепа зверя торчали темные рога. Какого хрена?

А потом… он исчез.

Мой разум не успел осознать, что происходит, прежде чем его место занял мужчина, уставившийся на меня тем же алым взглядом. На нем был накрахмаленный темный костюм, из-под грудины торчал кроваво-красный шелковый платок. Черные, как полночь, волосы были зачесаны назад, когда он ухмыльнулся. О, в нем не было ничего нормального или даже, черт возьми, человеческого. В его пасти появились акульи зубы, слегка щелкнувшие, когда наши взгляды встретились.

— Грейди Барнс. Герой. Крутой морской пехотинец. Любовник. Мне продолжать?

Ладно, значит, он знает меня.

— Нет. — я нахмурился, гадая, чего он хочет.

— Ты совершаешь дьявольскую прогулку верхом. На прослушивание, если хочешь.

— Прослушивание?

— Чтобы посмотреть, есть ли у тебя то, что нужно, чтобы стать Жнецом.