— Нет, прелесть моя. Это совсем другое дело.

Тридцать минут назад мы покинули пустыню после того, как бросили трупы русских в фургон и подожгли его. Ночное небо озарилось пламенем, когда в воздух поднялся темный дым, сигнализируя о пожаре на многие мили вокруг. Падальщики и хищники будут не единственными, кто займется исследованием и расследованием. Мы рассчитываем на то, что Степан узнает об этом, и русские разозлятся. Может быть, это их насторожит, но мне насрать. Я предпочитаю сражаться со своим врагом так, как я это делал за границей. Никакой пощады.

— Я не позволю тебе уходить и дать себя убить, так что нам нужен план.

Она вздохнула, на мгновение откинув голову на подголовник, прежде чем кивнуть.

— Ладно.

Удивленный тем, что она так легко сдалась, я сурово посмотрел на нее.

— Я серьезно.

— Я знаю. Что ты хочешь, Ас? Ты прав. Если мы собираемся спасти этих девочек, мы не можем быть беспечными или неподготовленными. Нам понадобится небольшая помощь, начиная с разговора на русском, который я записала.

Впечатленный, я наклонился и украдкой поцеловал ее.

— Черт возьми, детка. Ты чертовски изобретательна.

— Ты даже не представляешь как, — подразнила она. — Я звоню своему президенту.

— Дерзай.

Скользнув по экрану своего мобильного, она открыла контакты и нажала на имя Инферно. На линии раздались два гудка, прежде чем она ответила.

— Твичи — простонала Инферно, кряхтя, когда я услышал что-то влажное на заднем плане.

— Какого черта, президент, — выпалила Твичи, взглянув на меня и пожав плечами. — Застала тебя в неподходящий момент?

— Просто трахаюсь в задницу.

Черт. Эти девушки никогда не сдерживаются.

— Это в переносном смысле или метафорически? — Губы Твичи изогнулись в усмешке. — Потому что в любом случае это звучит болезненно.

— Девочка, у меня прорвало трубу в туалете клуба, и сейчас у чертова сантехника трещит задница отсюда до Невады. Я не могу не видеть этого дерьма.

Смех сорвался с моих губ, и я покачал головой.

— Президент, ты сделала мой день лучше, — объявила Твичи, ее глаза весело заблестели.

— Черт. Я действительно не хочу видеть карие глаза этого парня. Понимаешь, о чем я говорю?

— О, я понимаю.

Резкий смех вырвался из груди моей женщины, и я улыбнулся той нежности, которую услышал в ее голосе. Она заботилась об Инферно и остальных Блудницах.

— Что тебе нужно, Твитч? Что-то произошло. Я это чувствую.

Твичи вздохнула.

— Приходится иметь дело с кучей дерьма. Звоню тебе перед тем, как поговорить с Герцогиней.

Голос Инферно смягчился.

— В какие неприятности ты влипла? Чем я могу помочь?

— Ты же знаешь, что группировка торговцев людьми создает проблемы здесь, в Неваде?

— Железная дорога черного рынка верно? Думала, Королевские ублюдки уже все выяснили.

— Они работают над этим, президент, но я наткнулась на еще одну мертвую девушку. Она была похоронена в могиле Стефани Холлоуэй. Я помогла Тени найти ее в Вегасе после того, как ее похитили, помнишь?

— Да, я помню.

— Бладж опознал останки.

Инферно фыркнула в телефон.

— Как поживает мой любимый человек, нарезающий ломтиками и кубиками кости?

— Капризный и привлекательный, как всегда. Ты же знаешь, каков Бладж. Девочка, лежащая в могиле, ходила в местную среднюю школу. В ту же школу, где училась Стефани. Это никак не может быть совпадением.

— Черт, — выругалась Инферно. — Что теперь?

— Прошлой ночью я наблюдала за старшей школой. Угадай, кто там был?

— Гребаные русские, — выплюнула Инферно. — Кто-нибудь еще?

— Да. Пара головорезов в темных костюмах. Я все еще не знаю каждого кусочка головоломки. С этим придется подождать.

— Чего ты мне не договариваешь, Твичи?

Я положил руку на плечо своей женщины и сжал, оказывая молчаливую поддержку.

— Продолжай, — прошептал я.

— Выяснила, что одного из русских лидеров зовут Степан. Сергей Резников, очевидно, привлек больше людей, чтобы заменить тех, кого убрали Королевские бастарды. Это чертов бардак.

— Ублюдки! — Инферно разозлилась.

— Степан застрелил двух человек в костюмах, которые пришли вчера вечером, чтобы встретиться с ним. Они бросили тела в фургон и увезли их в пустыню. Не уверена, к какой организации они принадлежат. Выглядели как представители какого-то закона, даже несмотря на дешевые костюмы, которые они носили.

— Что ты наделала, Твичи? Все мои паучьи чувства обострены.

Паучьи чувства? Что с ней не так? Шутка о человеке-пауке между двумя женщинами?

— Я запрыгнула на заднее сиденье. Застрелила их обоих, когда мы остановились, а затем подожгла фургон вместе с телами.

— Я не знаю, разозлиться мне, впечатлиться или придушить тебя дуру за то, что ты так рискуешь своей жизнью.

Бросив на свою женщину взгляд типа "Я же тебе говорил", я скрестил руки на груди.

Твичи отшвырнула меня взглядом и скорчила гримасу.

— Это того стоило. Я записала их разговор на русском языке. Держу пари, там есть важные детали, которые нам нужны, чтобы предотвратить еще одно похищение.

— Черт. Какое похищение?

— Степан упомянул фургон, полный старшеклассниц. Молодых, хорошеньких и невинных. Он продаст их тому, кто больше заплатит, президент. Я не могу этого допустить.

Инферно вздохнула.

— Нет. Никто из нас не может. Позволь мне связать тебя с Джорджией.

— Это одна из причин, по которой я позвонила.

Телефон был переведен в режим ожидания, и я повернулся к Давине, лаская линию ее подбородка.

— Мы собираемся помочь этим девочкам. Не волнуйся.

Я знаю это, Ас. Я ненавижу не знать, сколько других находится в опасности. Конечно, мы спасем этих девочек, но скольких еще заберут, и мы никогда не узнаем, пока не станет слишком поздно?

Ее голос дрогнул, и я приподнял ее подбородок, запечатлев нежный поцелуй на ее губах.

— Помни, это не просто одна битва. Это гребаная война.

— Ты пойдешь со мной на войну, Ас?

— Можем поспорить на твою сексуальную задницу, что я так и сделаю, детка.

— Ты слишком хорош, чтобы быть правдой, — подразнила я, покусывая губы Аса. — Спасибо.

— Как будто я упустил бы возможность сразиться с этими русскими придурками.

Я уже собиралась ответить, когда хрипловатый голос поприветствовал меня снимая трубку с удержания.

— Привет, сексуальная мамочка. Что у тебя есть для меня?

— Мой персик Джорджия. Как ты, сладкая? — Спросила я, флиртуя с одной из моих любимых сестер в клубе.

— Будет намного лучше, если ты привезешь свою сексуальную задницу обратно в клуб.

Я не смогла удержаться от негромкого смешка, который последовал за этим.

— Не начинай говорить сладости и не заводи меня так сильно.

— У меня полно игрушек, которые помогут тебе кончить, милая, — протянула она тем чувственным тоном, которым была известна. Это заставило меня пожалеть, что я не бисексуалка, просто чтобы попробовать все то веселье, которое она всегда обещала.

— Приятно слышать Джорджия. У меня есть разговор на русском, который мне нужно перевести. Ты готова к этому?

— Конечно, обтягивающие штанишки. Я взяла блокнот и ручку. Воспроизводи запись, когда будешь готова.

Открыв видео, которое я сняла, прячась в подсобке за телами, я нажала воспроизведение.

Джорджия с минуту молчала, а затем попросила меня сделать паузу.

— Подожди. Я хочу перепроверить то, что только что сказал босс. Сколько времени нужно, чтобы его скопировать?

— Около двадцати секунд.

Я сделала резервную копию записи, заметив, что единственным видимым местом были задние сиденья в украденном фургоне. Я держала свой сотовый и повернула его лицевой стороной вперед, чтобы убедиться, что звук был четким. К счастью, эти тупые головорезы так и не включили радио. Большую часть поездки они были слишком заняты разговорами по телефону. У меня почти села батарейка, но у меня было десять минут диалога русских для анализа Джорджии.