Литмир - Электронная Библиотека

– Сопровождать заключенного в одиночку тоже не положено. Но вот вы здесь, один. Доложить начальству?

– Так он в курсе, – усмехнулся я. – Начкар лично участвовал во встрече решетки и его напарника.

– Тсссс, – адвокат приложил палец к губам. – Меньше разговоров Тони. И про начкара тоже меньше трепа.

– Да будет вам, Николай Валентинович, – я скривил лицо, стараясь показать максимальное пренебрежение.

Мы вышли из здания следственного изолятора. Караульный таки не посмел перечить адвокату и остался возле проходной. Оно и понятно. Мой адвокат, Николай Валентинович Кравцов обладал уникальной внешностью, способной подавить любого собеседника.

Он не был страшен и, казалось, выглядел как обычный мужчина средних лет. Круглолицый, толстоносый, с короткой стрижкой и элегантной шляпой на голове. В общем, человек как человек.

Но ему сложно было отказать. А сам он умел убедить кого угодно в чем угодно. Короче, прирожденный адвокат. Имея в распоряжении Николая Валентиновича, я не сомневался в успехе нашего судебного дела. Хотя именно в моем случае адвокат был без надобности или, по крайней мере, я так считал.

– Тебе инкриминируется убийство семьи, – занялся пояснениями Николай Валентинович пока мы шли к зданию суда.

Здание это находилось в пяти минутах ходьбы от СИЗО. И что не менее важно рядом находилась и другая тюрьма, тюрьма-зона. Туда направлялись осужденные. Вот так вот все и было в шаговой доступности: СИЗО, суд и тюрьма. Удобно, не правда ли?

– И сколько членов этой семейки я покрошил? – уточнил я.

– Бедняг было четверо, – искренне опечаленным голосом пояснил адвокат. – Классическая семья. Папа, мама, дочь подросток четырнадцати лет и маленький сынок, ему было восемь.

Мне тоже стало как-то грустно. Жила была семья, а тут бац! Какой-то сумасшедший порешал их всех. Но самое неприятное, что вокруг все будут считать этим сумасшедшим маньяком именно меня.

– И как их кончали?

– Ножом, – адвокат помрачнел еще сильнее. – Картина просто жуть. На суде покажут фото.

– Эммм… Николай Валентинович…

– Знаю, знаю. Я обещаю, твоя невиновность будет доказана, а репутация восстановлена.

Адвокат наскоро рассказал мне еще несколько деталей дела. Но близость к суду не позволила ему углубиться в полной мере. Впрочем, это меня не сильно беспокоило.

Кроме нас в зале находились: секретарь суда, прокурор, как уж без него, и несколько родственников жертв. Они, вероятно, считались пострадавшими в этом без преувеличения драматическом преступлении.

– Встать! Суд идет! – провозгласила секретарь суда и мы поднялись со скамей.

Через весь зал в сторону судейского стола прошла женщина в мантии.

– Почему обвиняемый без конвоира? – сердито бросила она.

Я покосился на Николая Валентиновича. Тот сощурил глаза с явным намеком, что беспокоиться не стоит. Судья и правда не стала развивать тему. А ведь отсутствие конвоиров было явным нарушением не только протокола, но и всех норм безопасности. Добрый Дядюшка контролировал все, до чего мог дотянуться, и суды не были исключением.

– Итак, начинаем слушание дела по убийству семьи Морозовых, обвиняемый Иванов Антон Геннадьевич, 2020 года рождения, место рождения город Челябинск… – начала бубнить женщина судья.

На мой взгляд, это было крайне унылое заседание. Такое же, как и все остальные, на которых я когда-либо присутствовал (чаще всего в роли обвиняемого). Но вот часть этого процесса скучной мне вовсе не показалась. Напротив, это было завораживающее зрелище. Ужасное, но завораживающее.

– Обратите внимание на фото, – жестким голосом отчеканил прокурор, седеющий уже мужчина в круглых очках.

И я посмотрел на большой монитор, висевший на стене за судьей. Там замелькали изображения семьи. Они были живы, здоровы и жизнерадостны. На некоторых они были по отдельности, другие фото были семейными, коллективными.

– Это собственно семья Морозовых, – продолжил прокурор и стал перечислять имена каждого из членов семьи.

Потом появились новые фото. Они-то и заставили меня (и не только меня) содрогнуться. Тела лежали вместе. Каждое из них оказалось фактически выпотрошенным. А тело дочери очевидно вообще расчленено. И конечно, как водится в таких случаях, повсюду оказалось очень много кровавых пятен.

Вид изувеченных тел заставил меня задуматься. Я погрузился в некое подобие транса и не мог отчетливо осознавать происходящее. Слышал, как что-то подсказывал адвокат, о чем-то требовательно распрашивал прокурор. Судья тоже периодически подавала голос. В общем, я слышал разные голоса и видел людей, но не мог точно сказать, что они делали и о чем говорили.

Через какое-то время я почувствовал толчок в бок. Это Николай Валентинович, наконец, растормошил меня и привел в чувство.

– Соберись, Тони, – побуждал он меня. – Твой выход.

– Что?

– Обвиняемый, – послышался голос судьи. – Ваше слово.

Я поднялся со скамьи. Оглядел всех: своего адвоката, обвинителя, судью с секретаршей и родственников зверски убитой семьи.

– Я… Я не убивал, – пролепетал я и снова рухнул на место.

Николай Валентинович недовольно покосился на меня.

– То есть считаете себя невиновным? – уточнила судья.

Понеслись жаркие дискуссии. На языке юриспруденции они называются прения сторон. Но я фактически не участвовал в них, доверившись, как и планировал, своему адвокату.

С моей точки зрения это довольно скучная часть заседания и вместо того чтобы хотя бы вслушиваться я продолжал вновь и вновь прокручивать в голове фотографии жертв.

Я поймал себя на мысли, что не просто хочу, чтобы все знали о моей невиновности в этом грязном деле. Я хочу действительно найти настоящего убийцу или убийц. Хочу справедливости.

– Встать! Суд идет! – раздалось вновь.

Оказалось, пока я мучил себя страшными образами вырезанной семьи, прения давно закончились, и судья вышла для принятия решения, а теперь уже возвращалась для оглашения приговора.

Как и всегда было много бла-бла-бла в ее словах. Меня же интересовала только финальная, резолютивная часть приговора.

– Все будет нормально, судья свой человек, – шепотом обнадежил меня адвокат.

А судья тем временем подобралась к тому, самому важному нижнему параграфу документа.

– … признать Иванова Антона Геннадьевича виновным в убийстве семьи Морозовых и назначить ему приговор в виде лишения жизни с погружением сознания в виртуальную реальность в КСРС и установкой тела в КПИ. Приговор вступает в силу через две недели и может быть обжалован в течение не установленного срока… Осужденный, вам понятен приговор?

Я хлопнул ресницами и посмотрел на родственников погибшей семьи. Те выглядели весьма довольными и бросали на меня торжествующие взгляды. Придурки! Они ведь даже не осознавали, что реальный убийца их родных все еще где-то на свободе. И быть может они будут следующими жертвами его деградированной психики.

– Я же тебе говорил, – буркнул Николай Валентинович, криво ухмыльнувшись.

Я посмотрел на него и кивнул.

Глава 3. Погружение

Разумеется и судья и адвокат и даже начкар в СИЗО знали о результате судебного заседания. Да и сам я не сомневался, что меня отправят умирать в КСРС, что расшифровывалось как колония строгого режима и смертников.

По окончании судебного заседания в зале появились двое конвоиров из СИЗО. Они проводили меня обратно в мою камеру в изоляторе. Мой адвокат тоже прошелся с нами продолжая наставлять меня по пути.

– Ты все помнишь, Тони?

– Конечно все Николай Валентинович.

– Ну ладно, – он все-таки казался немного обеспокоенным. – Я навещу тебя, если появятся новые данные.

– Главное по моему делу не забудьте, – попросил я показав большим пальцем назад в сторону здания суда.

– Не волнуйся, Тони. Я же обещал. Ты будешь признан невиновным.

Я и не волновался бы, ведь уже проходил похожие схемы. Меня сажали, я делал дело, потом выяснилось, что посадили меня зря и вызволяли. Хотя, конечно, в виртуальную тюрьму я отправлялся впервые.

2
{"b":"837883","o":1}