Тем более что его прошлая научная работа получила высокое одобрение.
В 1951 году Академия наук СССР присудила ему Золотую медаль имени А.С. Попова. «За совокупность выдающихся работ в области радиотехники», — сказано в решении президиума Академии наук. Специалистам и тогда было ясно, что существенную часть этой совокупности составляют не только его статьи, монографии и учебники, но и работы по развитию радиолокации, которые не вошли в тома «Избранных трудов» Берга.
Высокая оценка академии еще больше подхлестывает стремление Берга к активной научной работе. Но…
В том же 1951 году президиум Академии наук СССР назначает Берга председателем Всесоюзного научного совета по радиофизике и радиотехнике (Радиосовета). Здесь собраны все крупные радиоспециалисты страны. Это почетное назначение, новая возможность влиять на научную работу в области радио и большая нагрузка.
Но собственной научной работой он занимается по-прежнему мало, урывками, используя только отпуск и выходные дни. Занимается главным образом теорией и втайне надеется — может быть, все это еще пригодится? Может быть, его переведут в академию? Ведь служебные обязанности предполагают выполнение массы организационных работ. Времени для самостоятельных занятий остается очень мало. Если выпадает час-другой досуга, то Берг старается использовать их для отдыха — он теперь очень устает, часто болеет.
«…Работа моя, несомненно, очень полезна. Мы делаем крупное дело. Но вместе с тем остается чувство неудовлетворения, так как я очень мало работаю самостоятельно».
Ученый в нем сидит крепко — нет, никакая организаторская работа, даже сверхважная, не может отвадить от науки.
«Я долго думал о том, как же быть? Как быть с моими научными намерениями, которые вынашиваю с юности. Может быть, уже поздно строить дальнейшие планы? Жизнь подходит к концу… Но энергии и желания работать у меня все же не убавляется… Я всегда считал, что никогда не поздно начинать с начала. Так я думал и в 1918 году, когда, решив переучиваться, поступил в университет».
Берг проводит своеобразный подсчет, привлекая свою любимую теорию вероятностей:
«Род моей матери и моего деда по матери долговечен: мать умерла в 82 года, дед 89 лет. Я по своей конституции иду по их стопам. Значит, я проживу еще лет 20! А за это время можно очень много свершить. Правда, это будут годы с постепенно понижающейся работоспособностью. Двадцать лет тому назад мне было 38, шел 1931-й год — я только вернулся из Америки…
Как это было недавно! Но за эти 20 лет я сделал порядочно. Значит, двадцать лет — немалый срок и стоит опять начать работать, как в былые годы. Тогда я точно учитывал все часы своего труда. Их тоже надо было выкраивать. И такая система помогла мне экономить время. А что, если попробовать еще раз? Пусть проживу и не так много, даже гораздо меньше, скажем, год, два, но часы работы дадут мне удовлетворение».
Ему хочется написать хорошую книгу по применению математического анализа и рядов Фурье в радиотехнике. Он сознает, что за прошедшие годы кое в чем отстал. Академику больше, чем любому другому, надо постоянно учиться, наука движется вперед. Разве он виноват, что всю жизнь занимался больше инженерной, технической, организационной и педагогической работой?
«На старости лет я должен заняться теорией… Теперь я уже не успею в оставшиеся годы жизни сделать серьезный вклад в этой области. Но каждый час самостоятельных теоретических занятий поможет мне лучше работать практически. Гимнастика для мозгов, тренировка ума, сохранение или даже повышение квалификации — вот что будет результатом моей теоретической работы, не говоря уж об удовлетворении собою».
И вот за несколько лет он, занятый до предела человек, осваивает новейшие достижения математического анализа, заново осмысливает необходимое в практической деятельности ученого, получившее большое развитие в связи с расчетом импульсных схем, операционное исчисление. На все это он предполагал потратить всего часов 800 — 1000, не более. Но выкраивать время от заполненного до отказа рабочего дня почти невозможно.
Он перерасходовал свои часы.
«Нужно работать регулярно и учитывать свою работу более строго, — пишет он с неудовольствием. — Какой же порядок установить? Думаю так: Математика — повторение того, что знал, и изучение новых разделов, доказавших свою эффективность в физике и технике.
Новое в электродинамике и теоретической электронике, включая теорию поля.
Специальная радиотехника — т. е. техника высоких частот и связанная с этим электромеханика. Особое внимание должно быть уделено нестационарным процессам. Гармонический анализ вообще и применительно к нуждам радиотехники (у меня уже много сделано за истекший год и за время болезни весной 1951 г.)».
Академик, занятый до предела человек, он снова, как студент, учится, учится, учится.
Он покупает последние три тома огромного курса «Математического анализа» В. И. Смирнова. Приобретает и другие книги по математике, у него собирается обширная современная математическая библиотека. Тетради заполняются записями, расчетами, набросками.
ЖРЕБИЙ БРОШЕН
Берг снова на грани серьезного жизненного перелома. Президент Академии наук А.Н. Несмеянов предлагает ему перейти в систему Академии наук. Берг соглашается. Но как быть с прежней работой? Неужели опять надо объять необъятное? Министр обороны дает свое согласие на переход Берга в Академию наук при условии, что он останется консультантом своей прежней темы.
Берг «нажимает» на науку — усиленно занимается.
«Итак, я проработал после принятия решения 7 ноября
1951 г. около 350 часов — это не так уж мало. Втянулся в регулярную работу, почти так же, как когда-то, лет 10–15 тому назад. Просмотрел 2 огромных тома Смирнова. Я уже наметил план книги, которую хочу написать. Эта книга будет называться
“Гармонический анализ в радиотехнике”. Фундаментально, последовательно и ясно будет изложено все необходимое научным работникам и радиоинженерам по гармоническому анализу. Будет много примеров.
Если перейду в Академию наук, то у меня будет больше времени и я смогу в месяц работать 100 часов и более, а это значит, что напишу книгу в обозримый срок.
Я очень доволен, что мне удается реализовать мое решение от 7 ноября. Начинаю верить, что еще являюсь серьезным научным работником.
Кстати, мы неожиданно получили ордер на квартиру. Появилась новая забота — обставить эту большую квартиру. Купили мебель для столовой, занавеси в спальню и коврики. Все сбережения, предназначенные на покупку Марьяше мехового пальто, ухнули на новую квартиру».
«8 апреля 1952 г. Продолжаю заниматься гармоническим анализом. В субботу, 5 апреля, подал рапорт с ходатайством об освобождении меня от административной работы. Жребий брошен… Я поставил на карту все. Все для того, чтобы иметь возможность самостоятельно заниматься.
Изучаю историю и философию марксизма. Узнал много нового и интересного, более того — совершенно мне необходимого. Я даже не слышал о многих философских полемиках. Вероятно, эти споры продолжаются и в настоящее время?»
Берг решает сделать еще одну попытку создать себе возможность самостоятельной научной работы, перейти в Академию наук. И попытка эта заканчивается весьма своеобразно. Он оказывается еще больше загружен. Каждый по-своему облегчает свою жизнь. Так «облегчает» свою Берг. Он понимает, что в его положении стать рядовым научным работником и даже заведующим лабораторией невозможно. Он должен взять на себя и какие-то организационные обязанности.
Берг выдвигает идею организации в Академии наук Института радиотехники и электроники. Его поддерживает президиум Академии наук. Правительство принимает решение об организации этого нового, специального института.
Распоряжение президиума Академии наук: «Организация Института радиотехники и электроники АН СССР (ИРЭ) возлагается на председателя Радиосовета академика А.И. Берга».
Вскоре институт организован, и Берг назначен его директором. Он набирает коллектив энтузиастов, отвоевывает здание, начинает его реконструкцию. Это бывшее здание старого физического факультета МГУ. Реконструируется внутренняя планировка. Заменяется вся электропроводка и система вентиляции.
