Третья же сетка пентода, расположенная между анодом и второй сеткой, своим нулевым потенциалом отбрасывает вторичные электроны обратно к аноду. А раз они все возвращаются, вторичная эмиссия не сказывается на величине анодного тока. Исчезает «падающий» участок характеристики, она становится такой, какой должна быть характеристика тетрода при отсутствии вторичной эмиссии. Пентод ведет себя подобно идеальному тетроду. Теперь это ясно каждому радиолюбителю, а тогда…

«Неужели отказаться от изумительной находки? — думал Берг, — может, удастся все же обуздать ее?»

«…10 января. Продолжаю работать над теорией пентодов.

В течение месяца получил отзывы заводов в связи с моей кандидатурой в члены-корреспонденты Академии наук. Они решительно все положительны».

«…15 февраля. В соответствии со взятыми на себя обязательствами сдал в академию материал по методу расчета генераторных пентодов. Начальство отнеслось к этому совершенно безразлично, что меня не только удивило, но и обидело — это большая работа».

Как радуется Берг малейшему к нему вниманию, каждому намеку на сочувствие, на признак того, что его авторитет не утрачен.

Его выбрали в бюро Всесоюзного научно-исследовательского общества энергетиков… Он приглашен оппонентом на защиту кандидатской диссертации… Приказом наркома Военно-морского флота он назначен главным редактором стабильного учебника по связи для вузов… Его пригласили на комсомольское собрание ЛЭТИ и избрали в президиум, и он выступал, и, по мнению товарищей, выступал удачно…

Это кажется ему столь важным, что подробности занимают несколько страниц.

Такие проявления внимания необходимы ему для укрепления жизненных сил, веры в себя.

Как важно знать, что ему доверяют, считают честным и преданным своей Родине. Сейчас он, как человек, перенесший тяжелое заболевание, с трепетом и надеждой лелеет каждый намек на выздоровление.

А восстановление действительно идет семимильными шагами. В феврале 1941 года ученый совет ЛЭТИ единогласно постановил поддержать кандидатуру Берга в члены-корреспонденты Академии наук СССР. В марте приказом по наркомату Военно-морского флота он назначен членом экспертной комиссии. Для этого выезжал в Москву, работал там десять дней. Тогда же, в марте, один из ведущих заводов извещает о включении его постоянным членом техсовета завода. Берг с радостью соглашается.

А 19 апреля газета ЛЭТИ «Красный электрик» на второй странице под лозунгом «Первомайский привет лучшим людям нашего института» помещает статью «Большая жизнь».

В этой статье рассказано о жизни и деятельности Берга. Рассказано с большой теплотой. Кратко рассмотрены и высоко оценены его основные научные работы. Рассказано о его педагогической деятельности и о ее значении для ЛЭТИ.

По мелочи еще колют, какие-то пустяки напоминают о наболевшем. Разве в другое время Берг обратил бы внимание на то, как он одет и какая на нем форма?! А вот поди же, 1 мая 1941 года сетует:

«Демонстрация прошла под снегом. Мороз, снежная пурга. Адмиралы в новой форме — в мундирах с золотым шитьем и в фуражках с золотыми козырьками. Моряки получили кортики. Только я еще не успел получить обмундирование, имею будничный вид и ношу устаревшую форму. Погода холодная. Мерзну. Лета еще не видно».

Дома не все ладно. Тяжело болеет сестра Маргарита Ивановна. Она лежит в больнице с тяжелой анемией. Ее дочь Галя и Марина живут вместе у Бергов. Аксель Иванович очень тревожится за сестру, в последнее время они особенно сблизились, от всей большой семьи остались только двое. Марианна Ивановна специально готовит для нее и подолгу пропадает в больнице. Хозяйство заброшено. Девочки мало чем могут помочь, у них горячая пора — экзамены. А Берг снова захвачен своей стихией, он весь в работе, которая стремительно развивается, достигая привычного всепоглощающего темпа. Начаты новые исследовательские программы, вовсю идут лекции и семинарские занятия. Задуман новый курс — методы радиообнаружения.

«Работаю много, но времени на все не хватает. Хочется как можно скорее нагнать упущенное и быстрее двигаться вперед».

И вдруг 22 мая: «Встал в 5 часов. Не мог почему-то спать.

На днях сгорел конденсатор в приемнике, дал его починить и вчера вечером получил обратно исправленным. В 6-м часу включил радиоприемник и сразу же услышал, совершенно неожиданно, что Совнарком присвоил мне звание инженер-контр-адмирала. Ура! Марьяша спала. Ей снился сон про меня и Сталина… Она проснулась в смятении и вдруг услышала по радио мое имя. Какое-то чудо! Моя фотография появилась во всех газетах.

Весь день звонки по телефону, почтальоны несут письма и телеграммы с поздравлениями. Настоящий праздник. Видно, все мои друзья рассматривают случившееся как окончательную реабилитацию после незаслуженного несчастья. Интересно, что это первый приказ по наркомату обороны, подписанный новым Народным Комиссаром Обороны И. В. Сталиным. Неужели кончаются мои мытарства? Неужели и вправду я могу постепенно забыть то несчастье?»

Для радости остался всего месяц.

22 ИЮНЯ

«…Мы гуляли с Марьяшей в Ботаническом саду, радуясь чудной солнечной погоде. И обратили внимание на большое количество летящих над нами самолетов — только придя домой, узнали, что началась война!»

Россия познала весь драматизм сухих слов «внезапное нападение».

Все лето 1941 года фашисты, как голодная саранча, овладевают все новыми и новыми пространствами, съедают села и города. Несут громадные потери, но упорно вклиниваются в глубь советской территории, убивают, насилуют. Географическая карта Отчизны содрогается, кровоточит. Ленинград, не раз принимавший на себя удары врага, снова надевает военную форму.

Берга назначают членом Комиссии областного комитета партии по оборонным работам. Вместе с академиками Н.Н. Семеновым и А.Ф. Иоффе он включается в большую работу по спасению ленинградской промышленности.

По Неве, по Мариинской системе, по Волге потянулись пароходы, спешно перебрасывались в тыл ленинградские учреждения, ценное оборудование заводов, а главное — дети.

Работа в комиссии оказалась для Берга началом нового жизненного перелома. В задачу комиссии входило изучение состояния работ в области радиообнаружения самолетов. Надо было срочно установить, как в различных местах продвинулись работы по радиолокации, мобилизовать радиоспециалистов, эвакуировать предприятия и ценное оборудование.

К радиолокации было приковано внимание передовых военачальников. Ведь радиолокация — оружие особенное. Радиолокатор не стреляет, не уничтожает самолеты и корабли, не расстреливает живую силу и технику противника. И тем не менее в атмосфере строжайшей секретности над созданием радиолокатора трудились ученые во всех промышленных странах.

Идея радиолокации основана на общеизвестных принципах, поэтому дело было в том, кто первый решил дать им практическое применение. Работы начались почти одновременно во многих местах. Вопрос состоял в том, кому первому удастся их удачно завершить. Кому посчастливится поставить радиолокацию на службу своему государству, своей армии. Дело было в том, кто раньше сможет сделать прибор, способный точно определять расстояние до малых быстро движущихся целей. Ведь радиолокация — это определение местонахождения при помощи радиоволн. Эти волны излучаются антенной в виде узких пучков, похожих на лучи прожекторов. Большинство современных радиолокаторов излучает лучи радиоволн не непрерывно, а короткими порциями. Излучив такую порцию, радиолокатор «выжидает», пока луч наткнется на препятствие и, отразившись от него, вернется обратно. Зная скорость распространения радиоволн (а она равна скорости света) и время, которое затратил луч на то, чтобы пропутешествовать до цели и обратно, легко определить расстояние до этой цели, а по углу наклона антенны определить и высоту, на которой летит самолет противника.

Этот принцип внешне похож, но в корне отличается от того, на котором основаны звукоулавливатели. Когда самолеты начали летать по ночам и в облаках, были созданы звукоулавливатели, определявшие их местонахождение по шуму мотора. Это были пассивные приборы. Они ничего не излучали, а, затаившись, подобно охотнику, чутко вслушивались в ночные шумы. Звукоулавливатели хорошо выполняли свою задачу, но только до тех пор, пока скорость самолетов не превысила 500 километров в час. Местонахождение скоростных самолетов вышло из-под контроля звукоулавливателя. Пока до прибора доходил шум от мотора, самолет уже сам убегал от него. И звукоулавливатели стали беспомощны. Естественным оказалось желание заменить звук каким-нибудь другим «быстроногим» разведчиком. Но каким?