Петрович хитро щурится.

–Знаем мы этих…знаем, а как же… по честноку. Ходячими мертвецами прозываются. Те, что померли, но пока ходют.

–-Как это – ходячие мертвецы? – заинтересовался Захарка.

–Петрович, – отвечает папа, повторяя прищур, – ну признайся «по честноку»: не ты видел ходячих мертвецов, а твои знакомые.

–Хуже. Знакомые знакомых! – рапортует экскаваторщик, не моргнув глазом.

Вокруг загудели, и самовар – с ними.

Папа смеется, хлопает Петровича по плечу и говорит «браво», как в театре.

–Не увлекайся байками, – прибавляет он, кладя руку на плечо Захара. – Держи научный формат. Честность для палеонтологов – главное. Это аксиома.

…

Захарке в ту же ночь снится странный сон.

Шел сильный дождь. В дверь позвонили. Захар подошёл и спросил: «Кто там?». «Мне нужен мальчик-лжец», – ответили снаружи.

Захарка удивился, но ответил:

–Лжец? Здесь таких нет. Вы, вероятно, ошиблись адресом. Моя фамилия Горностаев.

За дверью хихикнули.

–Одно другому не мешает.

–Все равно вы ошиблись. Здесь никто не живет с таким именем.

–Э-э…Ничего подобного. Я никогда не ошибаюсь. Пусти меня немедленно.

–Я не могу. Взрослых нет дома.

–Ага, вот и соврал! А говоришь, что не лжец.

–Вы хотите сказать, что я врунишка?

–«Врунишка», хи-хи…Да, именно это я и хочу сказать. Ты сказал, что не можешь открыть. А я говорю, что да. Поверни ручку – дверь и откроется.

–Ничего я не вру! Дома никого нет!

–Ага! Опять соврал! «Дома никого нет» – а ты? Глянь-ка в зеркало. Там что-то такое отражается. Я не прав? Чья рожа веснушчатая? Не твоя ли?

–«Рожа» —плохое слово, и я не хочу больше с вами разговаривать!

До ушей донесся зловещий хохот.

–Ага, еще раз. Третий гол в твои ворота! Скажу тебе по секрету: ты хочешь со мной разговаривать, да ещё как! Если бы не хотел, то молчал бы себе в тряпочку. Стал бы ты со мной разговаривать тогда. Я тебя насквозь вижу. Ты соврал снова! Третий раз. Кто соврал три раза, делается нашим подданным на все жизненное время, и будет врать всю вечность, до скончания времен. А ну открывай, или мы войдем сами! Ведь мы – ходячие мертвецы!

Захарка отступил к стенке и стал медленно оседать на пол… Вдруг услышал над собой мамин голос:

–Захарка! Вижу тебя! Сам-то спрятался, а нога торчит из-за обувной полочки. А ну вылезай! Я эскимо купила. Твое любимое – фисташковое!..

Вот почему Захарка тормозит с сочинением. А вдруг ходячие мертвецы, и правда, пойдут по квартирам?..

Захар давно заприметил, что палеонтологи начинают с нумерации объекта. Для того постоянно носят химический карандаш в кармане. Потом пишут название и описывают все, что с ним связано.

… Подкатив пустую бочку, Захар поставил ее торцом, уселся на донышко, развернул листок на столе. И взялся за дело.

Зачеркнул всю первую строку «В лесу было много земляники, черники и малины».

Взамен толстыми буквами написал:

«Местонахождение: комариный лес. Слой: современный ……………………………………………….........................................»

Перечислил объекты. Потом кое-что вычеркнул и опять написал.

Осталось:

…Объект №3 – малина. Повар Матвей дает за нее мармелад и другие вкусняшки. Не забыть корзинку и громко декламировать «Мойдодыра», чтоб отпугнуть медведей. Они любят малину вместе с поваром.

Объект №4. – Забыл, как называется. (Спросить у мамы). Его можно найти, если повернуть налево и пройти 100 шагов по лесным завалам, там много комаров, поэтому корзинку лучше не брать. Все равно ничего не насобираешь.

Объект №7… Это дом для рыжих муравьёв. Они против человека, потому что их на земле пять(5) миллиардов, а людей в два раза больше(10). Уточнить у папы.

Объект №21…их собирают лоси и Петрович.

Захар перечитал написанное, перенумеровал – и остался недоволен.

–Нескладно, короткие предложения и простые слова. Не как у ученых. А ведь у меня правда, правда и только правда. Но почему-то неинтересно. Скукота. Тоска зелёная.

Поставил точку и на всякий случай прибавил еще две… Получилось загадочно. Как будто автор не знает точно, но догадывается о чем-то. Или, наоборот, знает, но не известно, расскажет ли что кому.

Кажется, стало поинтересней… Или нет?

Ясно одно: тут дело не только в правдивости…

Вспомнил папины слова про таинственную пандерихтиду. Вот тут она точно будет на месте. Записал:

«Как помочь пандерихтиде»

И тут Захар почувствовал, как мысли просто вскипают в голове.

Пандерихтида представилась ему страной, терпящей бедствие…

Может, она тонет.

Может, голодает.

Может, замерзает.

Может, вся горит?..

Странно, но писалось о ней очень легко и интересно.

Странно, что он о ней ничего толком не знал, хотя она где-то рядом. Может, за озером. И не то, чтобы о ней не знал ничего толком – а вообще ничего не знал.

Хотя кое-что знал. Она ждет сочинения. Ведь сказал же папа, что если он поможет себе, то поможет и Пандерихтиде. Только это известно Захару про нее…

–Ку-ку, – раздалось над головой.

–Попрошу не мешать! Я занят!..

Птица снялась с ветки и, притормозив над Захаром, полетела вглубь леса.

Он смахнул с листа лесной мусор с перышком, подпер голову кулаками и задумался.

Вот неудачный день. То игра в рекорды не пошла, то кукушка насмехается. А что насчет сочинения? Голова кипит, как котелок, от мыслей, но только совсем не от тех, что нужно. Попробуй-ка, поймай нужную…

…Стрекотали кузнечики, щебетали птицы, цокали белки. Лесные обитатели словно сдурели, как бывает перед грозой. Такой подняли гвалт, что последние мысли из «котелка» испарились.

Зевнув, Захар отодвинул начатый лист подальше от себя и положил голову на снятую тенниску. В конце концов, еще целый день впереди.

В тот же миг послышался треск сучьев под чьими-то ногами…

–У нас и так осталось всего полдня, – донесся родной голос. – А тут еще погода подсуропила.

Говорил Захаркин отец. Он вместе с коллегами возвращался по просеке в лагерь. Хруст малины и ворчание грома глушили его голос.

Сон с Захарки как рукой смахнуло.

Вот так дела! Он не заметил, как небо заволокло тучами и стал накрапывать дождик. Группа людей миновала поляну со стороны песчаника, где велись раскопки.

–…Ничего, не волнуйся, Андреич, – отвечал отцу голос экскаваторщика Петровича. – За свой счет копать будем, ежели чего… Ископаемые вымерли, а мы устоим! И всех откопаем!..

–Готовьтесь, коллеги, морально, – словно не слыша подбадриваний, сказал отец, – каков бы ни был результат, завтра сворачиваем палатки и уезжаем. Многим из нас пора детей собирать в школу. В конце концов, мир на нас клином не сошелся и не погибнет без нашего участия. Мы сделали все возможное.

–Позвольте выразить несогласие, – возразил белобородый ученый. Захар давно заметил, что к его мнению остальные прислушивались. – Не все мы сделали. Потому что не учли один важный момент. Это – во-первых. А во-вторых, не зная истинное положение дел, человечество может неправильно представлять будущее. Уж сколько раз твердили миру…

–Можно ли полюбопытствовать, милейший Семен Автаркович, – спросил отец, – что конкретно мы не учли?

–Мы так и не нашли переходное звено от холоднокровных к теплокровным, а значит, схема эволюции до сих пор не только не полна, но и под вопросом для десятка миллиардов дилетантов.

–Но мы нашли следы пандерихтиды…

–Честь нам и хвала. Но до тех пор, пока среди останков нет основополагающих признаков перехода от одного таксономического звена к другому, нам не позволят определить место пандерихтиды в филогенетическом ряду. Слишком много расплодилось антидарвинистов, которых хлебом не корми, а дай подкопать фундамент эволюции. Если бы мы нашли стремечко с наковальней…