– Энни, это ты удивительная девушка, – промолвил Макс, прикасаясь пальцами к ее щеке.
От столь невинной ласки, кровь прилила к Аниному лицу, и нежный румянец окрасил щеки. Глаза ее раскрылись, зачарованно глядя на молодого мужчину.
– Ну что ты, я обыкновенная, – взволнованно ответила девушка, отводя глаза, – но смотри, кажется, лодочник плывет.
Пикантный момент, к сожалению Макса, был упущен. К берегу причалила довольно большая лодка. Из нее вышло шестеро воинов во главе со старшим.
– Видимо он, начальник караула, – прошептала Аня.
– Смотри, и одеты они, как мы видели в своем времени в кино или на древних рисунках, – в свою очередь сказал Макс.
Воины направились к садам и вскоре скрылись в зарослях.
Лодочник выглядел, как и раб в саду, только несколько моложе. Натруженные сильные руки отдыхали, лежа на коленях. Мужчина казался спокойным и невозмутимым. В ожидании пассажиров, он прикрыл глаза, и, как будто, погрузился в сон.
Но вот на тропе появилась группа сменившихся стражников, и лодочник встрепенулся, взялся за весла, готовый к отплытию.
– Пойдем, – взяв Аню за руку, тихо сказал Макс.
– Страшно, – повела плечами Аня, но решилась, и смело шагнула за другом.
Воины, как по команде, остановились, глядя на странных людей. Кое-кто из них даже схватился за меч. Но, видя, что появившиеся странные люди, не представляют угрозы, убрали руки с рукоятей мечей.
– Кто такие? – грозно спросил начальник стражи.
– Мы путешественники, – ответил Макс за двоих, – и прибыли издалека.
Он вкратце изложил воинам ту же легенду, что они придумали для старика-раба, и попросил перевезти их на другой берег, добавив, что путь их лежит к Пелею во Фтию. А идут они от своего правителя из далекой северной страны.
Узнав о столь почетной миссии, начальник стражи Мирон пригласил путников в лодку. Молодые воины безошибочно распознали в Ане принадлежность к слабому полу, хотя на их взгляд она была одета так же, как и ее мужчина. Юные стражники переговаривались между собой и с интересом посматривали на девушку, хотя она старалась ни на кого не смотреть, опустив козырек бейсболки пониже.
Аня села, вплотную прижавшись к Максу, и крепко ухватила его за руку. Она старательно отводила взгляд от полуобнаженных мужчин, как будто ее больше занимали красоты окружающего пейзажа.
Макс почувствовал ее напряжение и успокаивающе пожимал маленькую руку, что так крепко вцепилась в него.
На другом берегу стражников поджидали кони, запряженные в колесницы. Мирон подошел к Максу.
– Если бы ты был одет, как мы, я принял бы тебя за воина. Отличная выправка, – оглядев его, похвалил Мирон.
– Я люблю спорт, – улыбнулся Макс.
– Все греки любят спорт, – кивнул, соглашаясь, воин, – но на здешних дорогах неспокойно, разбойники пошаливают. Я смотрю ты без оружия, а с тобой красивая девушка. И по всему – не рабыня. Возьми вот.
Мирон подал Максу небольшой короткий меч, какие были в ходу в те времена. А Макс, по молчаливому согласию подруги, угостил воина шоколадом. Произошла примерно та же сцена, что и с рабом в винограднике. Когда же восторги стихли, Мирон поинтересовался:
– Но почему у вас столь необычная одежда? К нам из-за моря наезжает много торгового люда. И каких только нарядов я не видел, но таких – никогда. И дева твоя одета в точности, как и ты. У наших жен и сестер одежда отличается от мужской.
– Потому что в нашей стране на севере намного холоднее, чем здесь. И мы носим такие длинные одежды – брюки. Они нас защищают от холода.
Наконец-то собеседники распрощались, и воины, став по двое в колесницу, скрылись в клубах пыли.
А наши путешественники отправились следом, когда пыль немного улеглась.
Нещадно палившее солнце стало клониться к закату. Подул легкий ветерок, охлаждая разгоряченную кожу. С запада набежали тяжелые свинцово-синие тучи, быстро закрыв полнеба. Потянуло прохладой и влажным запахом дождя. Дышать стало намного легче, но друзья скоро поняли, что необходимо где-то найти укрытие.
Пронзая тучи, в землю все чаще били яркие бело-голубые мечи, сопровождаемые оглушительными раскатами грома.
Макс схватил Аню за руку и, пригнув голову, побежал к скалистому побережью. Благо их путь проходил вдоль морского залива, и бежать пришлось недалеко.
Первые тяжелые капли фонтанчиками взбили дорожную пыль. Внезапно налетевший шквалистый ветер норовил сбить путников с ног, пригибая к земле редкие тоненькие деревца, росшие на холмах.
Ветер с огромной скоростью гнал, закручивая в спирали и воронки, тяжелые тучи. Но прекратился он так же внезапно, как и налетел. Зато с неба сплошной стеной обрушился ливень, погрузив побережье в густые сумерки. По мокрым и скользким камням стало трудно передвигаться, а на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего рассмотреть. Лишь на короткие мгновения стрелы Зевса выхватывали из темноты серые камни и потоки воды, низвергающиеся с небес.
Путники метались по берегу в поисках укрытия. Очередная яркая вспышка помогла рассмотреть небольшой грот в скале. Макс, крепко держа Аню за руку, метнулся к нему. У самого входа в грот, Аня поскользнулась на мокром камне и, взмахнув свободной рукой, в попытке найти опору, поранила запястье об острый край скалы. Вскрикнув, она отдернула руку и упала бы, если бы Макс не подхватил ее на лету. Он вошел в пещеру, прижав девушку к себе.
Внутри было темно, но сухо. Чиркнув зажигалкой, мужчина поджег сухое горючее, и мягкий рассеянный свет отогнал темноту. Словно пугливый зверек, тьма отшатнулась и притаилась за углами и уступами камней.
Макс посмотрел на Аню и ахнул. Девушка сжимала запястье чуть выше раны, чтобы ослабить приток крови. Но у нее ничего не получалось, и алые капели быстро сбегали по пальцам и срывались вниз вместе с дождевыми струями, насквозь промочившими молодых людей.
Макс выхватил из Аниной аптечки бинт с йодом, обмыл руку спутницы водой из бутылки, промокнул сухой тряпкой, обработал края раны йодом и туго перебинтовал.
– Тш-ш, – успокоил он девушку, когда та пискнула, от жжения йода, – хорошо, что вена не задета, тебе повезло.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Как ты? Очень больно? – поинтересовался Макс, заглядывая в глаза.
– Нет, что ты. Я просто очень испугалась, – и, оглядев себя, всплеснула руками, – ой, мы такие мокрые, надо переодеться.
Аня открыла рюкзак и отобрала для себя сухую одежду, а для Макса мужскую рубашку с длинными рукавами.
– Возьми, она тебе хоть и маловата, но все же лучше мокрой футболки.
– Мужская рубаха? – удивился он, – твоего друга?
– Нет, – улыбнулась девушка ноткам недовольства, что послышались в голосе Макса, – она моя.
– Она же велика тебе.
– Всего на два – три размера, – и пояснила, – я люблю брать в походы эту рубашку, днем она защищает от солнечных ожогов, если приходится долго находиться под открытым небом, а вечером от мошкары и комаров.
Макс не очень уверенно, но взял предложенную вещь. Пока Аня переодевалась, Макс накинул рубаху и прошел в дальний угол пещеры.
– Эн, а здесь уже кто-то ночевал. И не раз. Смотри.
Аня повернулась к нему. Макс шел с охапкой хвороста.
– Ты что хочешь с ним делать?
– Разжечь костер и просушить одежду.
– Но хворост пригодился бы нам для ночлега.
– Там еще есть.
Аккуратно сложив сухие ветки горкой, Макс поджег их. Маленькие язычки пламени, весело перебегая с веточки на веточку, быстро расцвели большим ярким цветком.
Аня вынула из чехла спальник и, сложив его вчетверо, положила ближе к огню. Друзья сели на него, прислонившись друг к другу.
Чтобы сухой хворост не прогорел слишком быстро, основную его часть Макс намочил под струями дождя и теперь постепенно по одной две веточки подбрасывал в пламя, которое недовольно шипело и потрескивало, словно рассерженный кот. Искорки огня яркими светлячками подпрыгивали над костром и вместе с голубоватым дымком уносились под своды пещеры, постепенно угасая.