– Воры! Стойте! – Задребезжал позади старческий голос.
– Бежим! – Крикнул Макс, но Аня остановилась, как вкопанная. И он, оглянувшись, так же замер.
Навстречу шел пожилой человек странной внешности. На вид ему было около семидесяти лет. Невысокого роста, худощавый, покрытый очень темным загаром, видимо от постоянного пребывания под палящими лучами солнца. Из одежды – всего лишь набедренная повязка, доходящая до колен, а от пояса вверх перекинутый через одно плечо кусок ткани того же цвета что и повязка. Материя столь странного одеяния когда-то была бордового или коричневого цвета, а сейчас совершенно выгорела на солнце. Внешность старого человека настолько поразила путников, что они замерли, разглядывая его.
– Вы что же это воруете в чужих виноградниках? Вот я сейчас крикну стражу, и вам отсекут головы.
– Головы? – молодые люди переглянулись, – за что же? Мы готовы заплатить.
– Если все будут брать, что вздумается, наш господин разорится, – продолжал ворчать старик, но уже добродушнее.
– Дедушка, а сколько мы должны заплатить? У меня есть деньги.
Аня извлекла из кармана несколько бумажных купюр и мелочь.
– Что это? – Изумился старик.
– Как что? Это же деньги.
– Деньги – это золотые и серебряные монеты, – наставительно произнес старик, – а вы мне даете диковинные кусочки папируса с рисунками, как на фресках или дорогих тканях. Кто вы такие? – насторожился он, – и одежда ваша не как у греков. Вот монеты похожи на деньги, но они не те, что я видел у воинов и нашего господина.
Молодые люди снова переглянулись, ничего не понимая, может здесь так положено? В глубинке? Старик живет вдали от цивилизации, поэтому и одет соответственно. А причем здесь тогда стража и головы, которые он грозился отсечь? Аня повернулась к Максу и тихо сказала:
– Ничего не понимаю, деньги я обменяла в аэропорту в Афинах. Почему он не признает их?
Тогда в разговор вступил Макс.
– Старик, а кто твой господин?
– Как кто? Наш господин – герой Пелей. И это его сады. А почему вы спрашиваете? Его здесь все знают. Вы что же путешественники?
– Верно, мы путешественники. А прибыли из далекой страны, что находится к северу отсюда, – поспешила ответить Аня, – дедушка, а ты садовник?
– Я один из рабов моего господина, что работают здесь. Но здесь есть и охрана, – добавил он грозно, – если я крикну их…
– Нет, нет, не надо. Мы не воры. Мы долго были в пути, очень устали и проголодались. У нас закончилась еда. Поэтому-то и взяли несколько гроздьев винограда.
Аня повернулась к другу:
– Макс, принеси, пожалуйста, плитку шоколада.
– Стой! Куда? Сбежать? – снова разволновался старик.
– Дедушка, он сейчас придет – я же здесь.
Вскоре Макс вернулся и подал Ане горький шоколад с изюмом и орехами. Ане очень нравился горький шоколад. Все, кто любит ходить в туристические походы знают, что ничто так не радует и не утоляет чувство голода при длительных переходах, как шоколад. А горький в отличие от молочного не тает. Поэтому Аня всегда брала в походы несколько плиток, а собираясь в Грецию, да еще после предупреждения Антона, что невозможно будет сходить в магазин, запаслась десятью плитками.
Развернув обертку и отломив кусочек, Аня положила шоколад в рот, а другой кусочек протянула старику.
– Попробуй, дедушка, очень вкусно.
Старик с опаской положил его в рот, посмаковал… и удивленно поднял брови.
– О, дивный нектар богов! Я не пробовал ничего вкуснее.
– Возьми все, – Аня отдала ему оставшийся шоколад.
– А во что завернуто столь вкусное лакомство? И какой диковинный папирус! А серебро, столь тонкой чеканки! – восторгался старый человек фольгой.
– Ничего не понимаю! – пораженно произнес, молчавший до сих пор Макс, – что все-таки происходит?
– Макс, – повернувшись к нему, тихо сказала Аня, пока старик, прищелкивая языком, рассматривал обертку. – Я, кажется, догадываюсь, что случилось. Но погоди немного, я позже все объясню.
И вновь обратилась к пожилому человеку:
– Дедушка, а нет ли у тебя немного хлеба? Мы очень проголодались в дороге, а наши запасы закончились. Мы идем к твоему господину и несем ему такие же и другие дары.
– Подождите здесь, – смягчившись, сказал старик и скрылся в зарослях виноградника.
– Эн, так что все же происходит? – Взяв ее за руку и повернув к себе, спросил Макс.
– Помнишь наш полет, и как мы, очнувшись, оказались одни совершенно в другом месте? Так вот, – продолжила она, получив молчаливое согласие, – если я все правильно понимаю, тот старик, или он сам, или его четки – не знаю, но с помощью их мы перенеслись во времени. Если это не шутка Великого Насмешника.
– Бред какой-то. Этого просто не может быть! Фантастика! Чертовщина!
– Погоди, Макс. Предположим, если дед сумасшедший, или кто-то решил подшутить над нами, что маловероятно, то мы скоро все выясним сами. Продвигаясь вперед, мы, так или иначе, встретим кого-нибудь или нам попадется населенный пункт. Но если верить старику-рабу, и, судя по его одежде, мы переместились во времени почти на три с лишним тысячи лет назад. Герой Пелей жил во Фтии в двенадцатом веке до нашей эры.
– Вот и мне показалось странным совпадение с известным историческим героем.
– Верно. А Фтия находилась в Фессалии на берегу Пегасейского залива Эгейского моря. Женой его была Антигона – дочь героя Эвритиона. «На охоте Пелей нечаянно убил Эвритиона и, опечалившись, он бежал в Иолк», – процитировала Аня фразу из любимой книги. – Но эти исторические факты мы сможем выяснить сами, если действительно находимся в столь древней эпохе.
– А Пелей – отец знаменитого Ахилла, – добавил Макс.
– Вот именно! И мы сможем узнать, верно ли, что его мать богиня Фетида – дочь морского царя Нерея. Нам представилась уникальная возможность во всем разобраться самим! Поэтому и твой мобильник молчит, – почти радостно заключила девушка.
Но тут вернулся старик и подал путникам круглую лепешку хлеба и сыр.
– Спасибо, дедушка, дай Бог тебе здоровья.
– О, я молю Эскулапа об этом каждый день. И тебе спасибо, дочка, ты славная, добрая девочка.
– А как нам перебраться на другой берег, и далеко ли до Фтии?
– Чуть ниже по течению реки лодочник перевозит смену стражников раз в неделю. Как раз сегодня ожидается новая смена. Если поспешите, то успеете. Пешком до Фтии два – три дня пути.
Путешественники, еще раз поблагодарив старичка, вернулись к своим вещам и спустились вдоль берега реки к переправе. Берег в этом месте был утоптан, и от него вилась тропинка, круто уходящая вверх по склону к садам, петляя и исчезая в высоких травах.
Макс и Аня спрятались в зарослях, чтобы больше никому не попадаться на глаза. К тому же так было удобнее наблюдать за рекой. Оставшись наедине, они пообедали хлебом с сыром, добавив банку со шпротами, что еще оставалась от Аниных запасов и запили все водой из реки, которую набрали в опустевшую пластиковую бутылку.
– Макс, у нас имеется семь плиток шоколада, и, похоже, это наши единственные «деньги», если мы действительно находимся в древней Греции. Нам просто необходимо сменить одежду, чтобы не привлекать внимания.
– И обувь, – добавил он, – если все придется покупать, то минус еще четыре – пять плиток. Мы можем при необходимости разделить каждую плитку пополам и получим вдвое больше. Древние люди ведь не знают, какого размера шоколад.
– Молодец! Здорово придумал! – похвалила его девушка.
– Энни, как ты догадалась предложить старику шоколад?
– Видишь ли, данный деликатес появится в нашей эре только в XV веке. Он завезен в Европу из южной Америки, а более широкое применение получит во Франции при Людовике XIV. А сейчас его здесь нет. Кстати и письменность здесь появится значительно позже данного времени. Примерно через 200-500 лет
– Но откуда ты знаешь такие подробности?
– Это моя профессия, – пожав плечами, ответила Аня, – сейчас в Греции, подобно скальдам, есть рапсоды. Рапсоды – поэты. Они слагают стихи и воспевают под кифары подвиги Героев, воинов, богов. Нет, ты только представь: у них нет ни грамоты, ни письменности, а они сочиняют стихи, песни поэмы. После троянской войны и путешествий Одиссея, величайший рапсод Гомер, кстати, он был слепым, сочинил две поэмы: «Илиада», ведь Троя в древнем мире называлась Илион, и «Одиссея» о скитаниях Одиссея – правителя острова Итака. Две эти поэмы передавались рапсодами из века в век. Рапсоды Греции устраивали соревнования, кто лучше и точнее прочтет поэмы Гомера. И только позже, когда появилась письменность, правитель Писистрат приказал записать их на бумагу. По этим спискам в школах Греции изучали язык, мифологию и историю. Греческий язык станет языком искусства и культуры. Поэзия и театр Греции до наших дней остались непревзойденными. Из семи чудес света – пять, созданы греками. Причем гением скульпторов, художников, архитекторов, а не миллионами загубленных жизней рабов. А философы: Сократ, Диоген, Пифагор и другие. Они достигнут высочайших вершин человеческой мысли. Знаешь, Макс, это удивительная страна! Да ты и сам все знаешь; не просто так ведь вы решили снять фильм о древней Греции.
