Арха растерянно кивнула, хотя на самом деле ничего она не поняла. Но справка по обычаям и нравам хаш-эдов могла и подождать.

— Вот и умница! — похвалил её Дан, и так же резко, как и садился, завалился обратно на подушки, пристроив ведунью сверху. — А вот теперь вернёмся к нашему разговору. Представь, ты станешь важной и уважаемой женщиной, которая у всех на виду и может повлиять, прости за скромность, не на последнего демона в империи…

— А это обязательно? — пискнула ошарашенная лекарка.

— Влиять или становится важной и уважаемой? — уточнил рогатый. — Впрочем, и то, и другое обязательно. И дай мне закончить мысль, наконец! Так вот, попробуй просто примерно предположить, сколько народу к тебе обратится просьбами. Заметь, просьбы обязательно будут жалостливые, ситуации между жизнью и смертью, а ты окажешься их последней надеждой. И что делать станем? Или ты у нас начнёшь специализироваться исключительно по несчастным любовям?

— Издеваешься, — вздохнув, констатировала Арха. — А мне и на все эти балы надо будет ездить?

— Как же просто излечить женщину от альтруизма, — хмыкнул Дан.

— Ну, знаешь! Все, с меня, пожалуй, хватит! — ведунья попыталась было вырваться и встать, да кто бы ей дал?

Демон девушке не только вскочить не позволил, но и вовсе подмял под себя, прижав к дивану тушей.

— Быстро же у тебя терпение кончилось, — усмехнулся Дан. — Я ещё и не начинал, а с тебя уже хватит.

Может быть, Арха и хотела что-нибудь ответить. Вероятно, что это «что-то» должно было прозвучать едко и язвительно. Вот только целуясь с мужчиной, да ещё и любимым, как-то не до язвительности.

Может, Шаю действительно нравилось подрабатывать духом великого Несрослось, а, может, у него судьба такая была. Но так или иначе, а Арха ему в данный момент не завидовала. Прервать хаш-эда на самом интересном, да ещё и когда он только во вкус входить начал — смелость нужно иметь немалую. Поэтому ведунья даже злиться на блондина не стала. Уж больно забавно он выглядел. Ифовет мялся рядам со стеклянными дверьми, ведущими в спальню, и не знал, бедный, куда руки деть и куда смотреть. В итоге он остановился на созерцании стены садика, а руки забросил, почему-то, себе на затылок.

— Ну! — рявкнул Дан, оборачиваясь через плечо.

Заодно ещё и собой Арху прикрывая. Впрочем, ничего компрометирующего сторонний зритель всё равно не углядел бы — так, лёгкий беспорядок в одежде. Серьёзно посягнуть на здешние целомудренные правила рогатый просто не успел.

— Дан, там это… — неопределённо мотнул головой Шай куда-то в сторону. — В общем, там Шхар.

— Опять?! — от рявка демона даже птички испуганно притихли.

— А он уже приходил? — удивился красавчик и, забывшись, даже в садик посмотрел.

Правда, тут же опомнился и уставился — для надёжности — в белёсое небо. Разве что насвистывать не начал.

— А он… пришёл? — Дан озадаченно потёр лоб ладонью.

И, вероятно, от неожиданности, подался назад, подчинившись ведунье. Которая усиленно спихивала с себя неподъёмное демоническое тело. Правда, до этого момента безрезультатно. Но зато когда лорд сел, Арха мгновенно вскочила, нашарила ногой туфли без задников и нацепила их уже на бегу. У местной моды нашёлся ещё один неоспоримый плюс. Для того чтобы привести туалет в порядок было достаточно подол одёрнуть, да на лицо покрывало накинуть.

— Ну, пришёл — это громко сказано, — признался Шай, подвинувшись, чтобы пропустить мимо себя мчащуюся куда-то лекарку. — Приполз скорее. Да в общем-то, он бы и не дополз. Стражники на стене его увидели и принесли сюда. Он в пустыне-то с ночи, наверное, валялся.

Ведунья, успевшая уже выбежать в коридор, резко затормозила, едва туфли не потеряв. Но остановиться её заставили не слова Шая, а то, что лекарка вдруг сообразила: она просто не в курсе, куда именно мчатся. Дом Ирраша был немногим меньше императорского дворца и куда запутаннее. В женской половине она, худо-бедно, ориентироваться научилась. Но вряд ли шавера принесли в сераль[8].

А вслед за мыслью, что неплохо бы дорогу узнать, пришла и ещё одна, не слишком приятная. Дан вполне мог упереться рогами и заявить, что все происходящее — не её дело.

— Ладно уж, пошли, — неохотно отозвался хаш-эд, умудряясь одной фразой ответить и Шаю, и ведунье.

При этом и Архе, и блондину стало понятно — Его лордство происходящим крайне недовольно. Всё-таки у Дана имелся удивительный талант не только к крайне своевременной прозорливости, но и к донесению до окружающих собственного мнения.

Далеко идти не пришлось. Несмотря на его статус наследника, местные к Шхару пиетета не испытывали. А, может, просто не знали, что с ним делать. Поэтому огромную кошку, недолго думая, уложили на пол посреди какой-то очередной пустой залы. Сами же присутствующие старательно жались к стенам, будто им места не хватало. Впрочем, решивших остаться и посмотреть, как будут дела развиваться, нашлось немного: жрец со своим помощником, да Совет Старейшин в полном составе. Ещё в уголке, явно стараясь стать незаметнее, едва слышно всхлипывала Арруша.

Самое примечательное заключалось в том, что никто не спешил оказать Шхару помощь.

В которой он, без всякого сомнения, нуждался. Кошак истощал так, что рёбра его выгибались дугами, как шпангоуты у корабля. А шкура, превратившись из антрацитово-чёрной в тускло серую, между ними просто провисала. Но кошмарнее всего выглядели лапы. Подушечки на них не стёрлись — сточились до живого, сучащегося сукровицей и гноем мяса. И у шавера даже сил не осталось на то, чтобы втянуть обломанные едва не наполовину когти.

Арха, не зная за что в первую очередь хвататься, встала рядом с головой Шхара на колени, приложив ладонь к тощей, какую-то куриной, шее. Пульс бился, но неровно, сбоя, словно из последних сил. Рука лекарки сама собой потянулась к цепочке.

Но ведунья остановилась, закусив губу едва не до крови. И уставилась на Дана, хотя, конечно, он взгляда девушки под покрывалом разглядеть не мог.

Хаш-эд был мрачен. Он остановился в паре шагов от шавера и хмуро посматривал то на него, то на лекарку, то на жавшуюся у стен местную власть.

— Подожди, — едва слышно шепнул за спиной ведуньи Шай, — в истинной форме ты своей Жизнью ему не поможешь. Надо бы перекинуться…

Но как раз с перекидыванием наблюдались явные проблемы. Кажется, всего и дел-то — снять с ошейника амулет. Но ни старейшины, ни жрец этого точно делать не собирались.

— Он же умрёт так, — ещё тише, чем блондин, пробормотала ведунья, молча сглатывая слезы.

В данный момент ей было плевать на все пакости, которые Шхар натворить успел. Она только чувствовала под своей ладонью нервное рваное биение сердца. А видела исключительно подрагивающие, как будто он все ещё пытался бежать куда-то, лапы.

Тут Дан и заговорил, причём не на хашранском, а на местном. Говорил он медленно, с большими паузами, но чётко, глядя на старейшин набычившись, исподлобья.

— Я из рода Перворождённых, — неожиданно начал переводить Шай, за которым раньше лингвистических способностей девушка не замечала. — Вы вышли из Бездны и населили этот мир только по воле и дозволению нашему. Мы дали вам разум. Мы в праве его и отнять. Потому каждый из вас подчинится моему слову. Если тут тот, кто хочет оспорить его?

«Ну, все, приплыли…» — испуганно пискнул внутренний голос и притих. Собственно, с точки зрения лекарки, лучше ситуацию описать было невозможно. Весь её опыт общения с шаверами доказывал, что у этой расы, во-первых, начисто отсутствуют тормоза вместе с инстинктом самосохранения. Во-вторых, подчиняться они в принципе неспособны. А, в-третьих, раненую гордость они предпочитают лечить, отрывая голову ранившему. Ну, или пытаясь это сделать. Собственно, их больше интересовал процесс, а не результат.

Но эти шаверы сумели поразить ведунью до глубины души. Вместо того чтобы дружно кинуться на обнаглевшего хаш-эда, они, один за другом, вдруг молча опустились на колени, да ещё лбами в пол ткнулись.