– Спасибо, ребята, за время, которое мы провели вместе в доме, теперь будем пересекаться только в школе.

После этого Ева крепко обняла каждого, словно прощалась с друзьями на всю жизнь, и медленно пошла по длинному и светлому от ламп коридору. На углу она ещё раз повернулась к своим друзьям и, посмотрев на них своими большими глазами, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой и поправив длинные густые русые волосы, скрылась за поворотом. Её старая и радостная жизнь осталась позади, и она не представляла, как ей быть дальше.

Жизнь в доме завертелась с такой же силой, как и всегда раньше. Ученики, толкаясь, неслись в комнаты и занимали лучшие, на их взгляд, кровати и наиболее удобные полки в больших шкафах. Мистер Фок смотрел на это всё с нескрываемым отвращением, уж больно он не любил балаган, в то время как Белла, работница первого корпуса, лучезарно улыбалась и с радостью помогала то одному, то другому с вещами, ведь обед уже манил учеников в столовой, а сидеть без дела Белла просто не могла.

Каждый старался придать своей комнате уют и внести свою индивидуальность. Роза вытащила из чемодана огромную фоторамку, заполненную распечатанными картинками и вырезками из глянцевых журналов, и повесила над своей кроватью. Её скромная черноволосая соседка Джейд расставила на комоде горшочки с кактусами, которые заменяли ей домашних питомцев. Третья кровать пустовала. В следующей комнате расположились Луиза, Люси и Эмма, между которыми царило необъяснимое напряжение.

Сам дом не был большим, и если кто-нибудь хотел бы найти себе собственный уголок для одиночества, то вряд ли бы у него это получилось. Однако вместо размеров дом впечатлял своей невероятной красотой. Завораживающая готика – отличительная черта пансиона, которая создавала средневековую атмосферу. Тёмные цвета и острые формы сводили с ума абсолютно всех. Не проникнуться волшебством корпусов Темпуса было попросту невозможно.

Ближе к вечеру, после сытного ужина и нескольких ссор, Роза, Луиза, Роби, Алекс и Ник собрались в заполненной кактусами комнате, чтобы найти решение для их главной на данный момент проблемы. Ребята молча уселись на кроватях и принялись думать. Периодически кто-то предлагал идеи, как вернуть сюда их подругу, но остальные мгновенно отбрасывали их из-за невозможности осуществить.

Когда уже, кажется, даже Роза сдалась, в дверь постучали, и в комнату зашла Эмма, скривив губы на подобии улыбки. Никто не предложил ей сесть, поэтому новенькая так и осталась стоять в дверях.

– Я случайно узнала, что вас волнует, – произнесла Эмма негромко, но уверенно. Волнение, свойственное новеньким, у нее напрочь отсутствовало.

– Ты подслушивала? – Роза сразу же вышла из себя. Или тон голоса, или её неаккуратные кудряшки, но что-то сильно раздражало в Эмме Тикет.

– Дело в том, что, мне кажется, я могу вам помочь.

Эта реплика показалась не особо правдивой, но всё-таки по глазам пятерых стало понятно, что им интересно узнать, что же задумала новенькая, которой вообще-то не должно быть никакого дела до забот незнакомых людей. Хотя, возможно, она пыталась таким способом влиться в коллектив.

– Как? – с волнительной дрожью поинтересовался Алекс и даже подвинулся, чтобы Эмма присела рядом. Но та осталась стоять, не обратив внимания на любезность, и после недолгой паузы сказала:

– Дайте мне совсем немного времени, – ответила Эмма, и на её лице отчётливо мелькнула самодовольная ухмылка. Затем она бросилась вон из комнаты, а потом и из корпуса, проигнорировав замечание Фока насчёт того, что передвигаться по дому разрешено только шагом.

Ребята в удивлении переглянулись и принялись ждать чуда, положившись на Эмму Тикет.

***

– Что она задумала? – Роза, слишком взволнованная, ходила взад-вперёд по столовой, задевая стулья, попадавшиеся ей на пути, и чувства окружающих. Роби недовольно взглянул на подругу, скрестив при этом руки на груди, показывая тем, что ей следует остановиться и перестать раздражать других. За полчаса наблюдать за «прогулкой» Розы стало просто невыносимо.

Время шло, ничего не происходило, и это всё больше заставляло ребят думать, что Эмма над ними посмеялась. Однако вскоре Эмма наконец-то появилась на пороге столовой с всё той же сомнительной улыбкой на лице. Нельзя было не заметить, как она гордилась собой.

– Можете звать Еву сюда. Труф согласилась внести небольшие изменения, – произнесла громким голосом новенькая и приподняла подбородок.

У всех буквально рты открылись от такой невероятной новости. Они до последнего не верили, что Эмма сможет повлиять на ситуацию.

Что сделала эта странная Тикет, чтобы Труф согласилась на такое? Ведь директриса не особо любила прислушиваться к ученикам, и вряд ли её интересовало мнение совершенно незнакомой ученицы.

Однако никто вслух не задал этот вопрос. Пятеро подростков подпрыгнули на своих стульях и тут же помчались к мистеру Фоку, перепрыгивая препятствия вроде неразобранных сумок.

Мистер Фок без улыбки подтвердил слова новенькой, явно не сильно обрадовавшись изменениям, ведь ему предстояло теперь пристально следить ещё за одним безумным подростком, нарушающим все прописанные и моральные правила. Фок попросил Алекса – единственного, кто ему более-менее симпатизировал – сходить за Евой и поделиться с ней этой новостью. Алекс, с улыбкой до ушей, которая ему очень шла, побежал во второй корпус, всё ещё не веря случившемуся чуду.

Когда он отыскал благодаря помощи других учеников нужную комнату, то обнаружил Еву на кровати в полном одиночестве. Она с грустью смотрела на белую стену и, увидев Алекса, искренне удивилась, почти вздрогнула от неожиданности и поднялась, чтобы их глаза были на одном уровне.

– Мисс Коллинз, я вызываюсь провести вас во дворец.

Правая бровь мисс Коллинз поползла вверх.

– Эмма обалденная! Она каким-то образом уговорила Труф передумать и поселить тебя там, где и сразу нужно было. Может, гипноз, может, чёрная магия. Неважно. Главное, что теперь ты снова с нами!

Ева несколько секунд молчала, обдумывая сказанное и накручивая прядь волос на палец. Из всего, что она могла ответить другу, она решила сказать следующее:

– Значит, Эмма обалденная…

Алекс понял, что сморозил лишнее.

– Ты не так поняла. Она просто нам помогла, поэтому я…

Однако его забавное оправдание было прервано, когда Ева поднесла палец к своим губам. Она осознала, что зря начала впадать в панику, что парень ее мечты заинтересовался другой девушкой, и теперь хотела скорее закончить эту тему из-за возрастающей неловкости.

– Пошли уже, – Алекс схватил закрытый чемодан Евы одной рукой, а другой осторожно взял руку подруги, и они как можно скорее покинули комнату, которой, к счастью, не суждено было стать новым домом для Евы.

Перед ребятами стоял готический двухэтажный корпус с парой пугающих, но всё-таки чудесных башен. Ева никак не могла поверить, что она сейчас переступит этот железный порог и окажется в по-настоящему родном месте. Она приподняла подборок, чтобы видеть здание целиком и насладиться его невероятной красотой.

– Ничего более великолепного ещё не построили, ты так не думаешь? – прошептала Ева и улыбнулась.

Алекс кивнул, потому что Ева была права. Может, кому-то и не нравилось учиться в Темпусе, но все без исключения обожали эстетичность пансиона.

Парень толкнул массивную и скрипящую дверь, и они зашли в дом. Ева тут же вдохнула знакомый аромат аппетитных булочек, приготовленных с любовью и мастерством Беллой, а ещё уловила нотки парфюма Розы, который подруга повсюду оставляла шлейфом. Взгляд упал на угол с креслом и телефоном, затем прошёлся по стенам, увешанным картинами, и остановился на дверях гостиной, откуда доносились голоса жильцов. Нахлынули приятные воспоминания за все эти два года, что они проучилась в Темпусе, и Ева с уверенностью могла сказать, что это были лучшие два года её жизни. Столько знаний, эмоций, впечатлений, друзей и открытий она не получала до этого в её прошлой, совсем обыкновенной школе в центре Лондона.