— На недоверии, — Лэйнор задумалась. — Как доказали вину Блэка? Доказательная база предательства — в любом случае, это только слова. В статье говорилось о бойне.
— Именно за это он был арестован. Он убил заклинанием тринадцать человек.
— Это я прочитала. Полагаю, это было доказано? — не дождавшись ответа, она продолжила: — Если все так, как вы говорите, и я вам верю, то…
Она быстро прошла по комнате.
— На свободе находится террорист, возможности которого не ограничены. Он покинул этот ваш Азкабан с помощью темной магии или чего-то еще. И примем как данность, что Управление специальных операций не знает то, что знаю я, если назвать то, я что знаю, информацией. Кстати, что вы ответите: Волдеморт, которого вы назвали могущественнейшим, не справился с годовалым ребенком, а Блэку хватило одного заклинания, чтобы убить тринадцать человек? Он действительно так силен или ваш мир действительно существует вне всех допустимых измерений? Может быть, Блэк еще и неуязвим?
— Для вашего оружия вряд ли неуязвим. Но я не думаю, что он позволит полиции что-то предпринять. То, что произошло двенадцать лет назад, произошло только потому, что Блэк оказался быстрее. Впрочем, против него был слабый маг, но Блэк всегда был несколько… опасен и непредсказуем. Поэтому я и сказал — шансов против него у вас нет. Ваша реакция очень быстра, но если Блэк раздобыл палочку…
Лэйнор неожиданно рассмеялась и подняла руки.
— Черт возьми, я сдаюсь. Я задала вам несколько провокаций. Кто бы вы ни были, но вы не сумасшедший. В противном случае вы бы дважды набросились на меня. Не смотрите так, я давала вам шанс, хотя, разумеется, следила за вами. Сначала я видела ваше отражение в полированных дверях гардероба, потом — в окне. Я указала вам на пробелы в логике — ваша реакция была спокойной. Будь вы действительно сумасшедшим, мне бы уже не поздоровилось. Но вы пытаетесь мне объяснить. Невероятно. Я думала, зачем вы носите бумаги, когда с такими фокусами можете заработать миллионы.
— Вы по-прежнему не верите.
— Я не знаю, — в отчаянии сказала Лэйнор, — нет. Я не могу. Но вы исполнили свою часть уговора, и я готова ответить на ваши вопросы.
— Лучше будет, если мы сейчас отправимся в Суррей. У меня есть мысль, где может сейчас находиться Гарри. До вашего прихода со мной говорил один человек, он был бы в курсе, если бы с Гарри что-то случилось. Но все может быть, тогда тем более надо спешить.
— Скажите мне, — предложила Лэйнор, — в банке, конечно, не гении розыска, как вы уже поняли. Но у нас в любом случае больше возможностей.
— Вы его не найдете, потому что не знаете, где искать. Даже если я вам скажу, вы не сможете этого сделать. Но я могу попытаться и дам вам знать, если найду. По крайней мере, вы будете знать, что Гарри в безопасности.
— Зачем вам ехать со мной? Вы же можете переместиться в пространстве?
— Затем, что вы все еще не верите мне. Затем, что я ничего не знаю о Дурсли и о том, как вы вышли на эту историю. Затем, что вы можете встретиться с Блэком, затем, что вы не сможете защититься сами. Хотите вы того или нет, но вы не можете противостоять тому, чего не знаете. Но если вам вдруг надоест мое общество, вы сможете высадить меня по дороге в Суррей.
— Я именно так и сделаю, мистер Люпин, — поообещала Лэйнор, — если вы попытаетесь еще что-нибудь учудить. Жду вас в машине. И вот еще что. Договоримся сразу: я не работаю в команде. Я получаю от вас информацию, которой у меня еще нет, и отвечаю на ваши вопросы. И дальше этим делом я занимаюсь без вашего участия.
-2-
08.08.1993 17:45
Третья лунная фаза, убывающая луна
Лэйнор уверенно вела тяжелый автомобиль по автомагистрали. Дорожный указатель обозначил съезд на Бедфорд, до Лондона оставалось меньше часа езды.
Пока машина мчалась по тянущейся через всю Англию трассе, Лэйнор задавала вопросы о магическом мире. Было не вполне понятно, пытается ли она снова уловить какую-то ложь или просто сложить из множества частей понятную картинку. То, что у нее получалось, ей явно не нравилось.
При упоминании о Хогвартсе она насторожилась.
— Школа чародейства и волшебства? Очень заманчиво. И вам предложили там место? Не знаю, какой из вас преподаватель, но, если бы вам позволяло образование и опыт, я бы не стала заморачиваться с другими кандидатами на должность заместителя директора филиала. А Гарри, случайно, учится не там?
— Разумеется. С одиннадцати лет.
— Одной загадкой меньше, — она метнула быстрый взгляд в боковое зеркало. — Мы не могли понять, где он учится, как раз с этого возраста. Странная история. Невероятно то, что приходится признать — все это существует, хотя не поддается никакому объяснению…
— А разве в вашей жизни никогда не происходило того, что вы не могли объяснить?
— Нет, — категорически ответила Лэйнор. — Хотя был один интересный случай. Много лет назад в Столичной полиции двое патрульных умудрились разбить машину, и криминалистическая служба так и не смогла выяснить, как это произошло. По всем экспертизам выходило, что машина просто прыгала на задних колесах. Кроме того, она еще здорово шмякнулась после этих кульбитов. Патрульные заявили, что были пьяны. Правда, им не поверили, их ведь сразу проверили на наличие в крови всех доступных и недоступных средств. Но перевели на бумажную работу, чему они были, кажется, очень рады.
— А вы помните, когда это было?
— Разумеется, — Лэйнор не задумалась над ответом, — в августе тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.
— Блэк и Поттер. Тогда они еще были друзьями.
— Шутите? — не поверила Лэйнор. — Хорошо. Одну деталь я не упомянула. Какую?
— Если я ничего не забыл, то их стали преследовать полицейские в тот момент, когда они удирали на мотоцикле от Пожирателей Смерти. Патрульную машину они подняли для того, чтобы остановить тех, кто их преследовал. На метлах. Насколько я помню, Пожиратели как раз налетели на эту машину, а значит, следы от ударов должны были остаться.
— Так и есть, — Лэйнор даже не удивилась. — Все правильно. Следы от многочисленных ударов деревянным тупым предметом.
— А разве история получила такую огласку?
— Разумеется, нет, я слышала ее от тех, кто лично занимался этим делом, — уклончиво ответила Лэйнор. — Но давайте вернемся к нашему уговору.
Лэйнор сухо, но обстоятельно изложила историю с акциями, сильно удивившись вопросу о том, какие будут последствия, если стоимость акций вдруг упадет.
— Если вы в чем-то не разбираетесь, мистер Люпин, то скажите мне сразу, — недовольно заметила она, — я не очень-то верю людям, которые слишком много знают и справляются с абсолютно любой ситуацией.
— К сожалению, не смогу вам помочь, если у нас вдруг забарахлит двигатель… Вы сказали, что Дурсли назначены опекунами судом. А вы видели документы, которые подписали сами Поттеры? Об опеке над Гарри?
— Их не было. Может быть, они были уничтожены, а может быть, их кто-то изъял. Сами Дурсли, возможно, хотя неизвестно, были ли они где-то рядом.
— Рядом был Блэк. Это точно известно.
— Рядом с местом происшествия? Забавно. Зачем?
— Он хотел забрать Гарри, но ему не позволили. Это уже не домыслы, поверьте. Я не просто так спросил об опекуне. Считайте это свидетельскими показаниями с моей стороны — я сам подписал документ, который определял опекунство над Гарри в случае гибели его родителей. Я и еще один человек, он уже умер.
— И кто был назначен? — поинтересовалась Лэйнор. — Подождите, я скажу сама. Если Поттеры назначили опекуном Блэка, то это объясняет и то, что он ищет Гарри, и пропавший документ, и побег Блэка тоже.
— Каким образом?
— Дурсли начал продавать акции, я же вам говорила. Пока он официально опекун, а подлог завещания не доказан, ни у кого не возникнет никаких подозрений. Но ему никто не мешает, при таком бурном росте их стоимости, постепенно продать их и тут же купить на свое имя, конечно, добавив немного своих сбережений. Предъявить ему обвинения в растрате средств подопечного некому. Зато он приобретает легальность владения акциями. Пока, как я выяснила, на имя Дурсли акций «Нефтяной британской компании» не зарегистрировано, но кто ему мешает сделать это на любое доверенное лицо.
