— Мы с Деннисом вместе уже три года, — кротко сообщила я, чуточку набавив срок. — Столько же, сколько и с тобой.

— Я прекрасно помню, как долго мы были вместе.

— И я, может, люблю его.

— Ну, конечно, — Ника мое заявление явно не впечатлило. — Какой там Деннис по счету?

— В смысле?

— Да так, представляю себе шеренгу тел в твоем зеркале заднего вида, Харпер.

О-о-о…

— На самом деле, это мои первые серьезные отношения после тебя, дражайший бывший муж.

— Так долго не могла выбросить меня из головы?

Если честно, не могла.

— Да нет. Просто отмечаю, что ты по-прежнему предпочитаешь выстраивать такие версии, где я укладываюсь в твою картину мира.

Ник полоснул по мне острым взглядом.

— Почему бы тебе не высказаться напрямик, а, Харпер?

Я отдернула морду Боба от выдававшегося на тропу вороха ярко-желтых осиновых листьев и спокойно пояснила:

— Ты излагаешь события в определенном ключе, и только. Вскоре после свадьбы тебе, целеустремленному молодому архитектору, разбило сердце открытие, что твоя страдающая бракофобией жена, оказалась, по твоему же определению, как минимум неверна. Подробности и факты несущественны — важна единственно твоя точка зрения. Ник — благородный потерпевший, Харпер — бессердечная сука.

— А-а, так ты ни в чем не виновата?

— Я готова взять на себя, ну не знаю… тридцать процентов ответственности за наш разрыв.

— Да на здоровье, вали все на меня, — закатил глаза Ник. — Бог свидетель, какой же сволочью я был, вкалывая ради нашего будущего, обеспечивая семью, души в тебе не чая…

— «Души в тебе не чая»? Так вот что это было? Надо же, а мне казалось, «тебя не замечая». Звучит похоже, но по сути очень отличается.

Впереди послышались голоса. Наверняка остальная честная компания.

— Харпер, — придержал Ник Сатану. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Боб тоже остановился, так резко опустив голову, что я чуть не съехала по его шее.

— И что же?

— Оставь Криса с Уиллой в покое, ладно? Не… не заражай их негативом.

Прямое попадание. Я постаралась не вздрогнуть, хотя его слова тисками сдавили мне сердце, и промолчала.

— Это я к тому, — продолжал Ник чуть ли не с нежностью, — что ты циник, Харпер. Ты не веришь в счастливые отношения. Твоя работа — разбивать семьи…

— Знаешь, такое мнение попросту невежественно, не говоря уже о стереотипности и предвзятости, — с горячностью возразила я. — Никто ничего не разбивает. Эти семьи и так уже распались. Я только упрощаю своим клиентам судебное разбирательство, добиваюсь для них справедливого решения и помогаю им преодолеть трудные жизненные времена. И абсолютно не причастна к крушению чьего-то брака.

— Кроме нашего.

— Точно. Кроме нашего. Правда, дорогой мой Николас, одной рукой в ладоши не хлопнешь.

Целую тяжелую минуту мы смотрели друг на друга. На этот раз первым отвел глаза Ник.

— Неважно, — буркнул он. — Но послушай. Последние несколько лет у Кристофера был трудный период. Уилла — это лучшее из того, что с ним случалось. Он без ума от твоей сестры, и его чувство, похоже, взаимно. Не могла бы ты не вмешиваться и дать им возможность самостоятельно выплыть или утонуть?

— В смысле, «трудный период»?

— Пусть Крис тебе сам расскажет, если захочет. Или Уилла. Но… не трогай их. Договорились?

— Просто…

— Харпер, — быстро и пылко перебил Ник. — Я вернулся за тобой сегодня. Я был готов позволить Большому Пушистику сожрать меня вместо тебя. Можешь сделать мне это единственное одолжение?

Цыганские глаза смотрели сердито. И в чем-то он был прав.

— Ладно, — неохотно согласилась я. — Но если Уилла попросит моего совета, я выскажу все, что думаю.

— Справедливо, — отозвался он и пустил своего коня легким галопом, оставив меня будить клюющего носом Боба и догонять остальных.

На следующее утро под глазами у подружки невесты красовались впечатляющие круги. Я проснулась чуть свет — да чего уж там, я всю ночь вскидывалась от голоса Ника, эхом звучавшего в моей голове. «Я никогда не переставал любить тебя», «не заражай их негативом» и остальное. В полшестого под мягкое похрапывание Денниса я на цыпочках выскользнула из комнаты, держа на руках Коко. Мы с ней долго гуляли вдоль безмятежного озера, созерцая тихо поднимавшийся над водой туман, темные и таинственные сосны. Белоголовый орлан бесшумно ринулся вниз, с еле слышным всплеском выхватил рыбину из воды и снова исчез в облаках.

«Я никогда не переставал любить тебя».

Вот гадство.

«Ладно, — решительно рассудила я, — ничего не изменишь». Правдивы чувства Ника или нет, они больше не имеют никакого отношения к моей жизни. Завтра я вернусь на Мартас-Винъярд, и бывший муж снова благополучно отбудет в страну воспоминаний.

Возвращаясь к похожей на швейцарское шале гостинице, я увидела на берегу одинокую фигуру. Это был Ник. Прежде чем он заметил меня, я свернула по дорожке в другую сторону, избегая встречи. Вошла через главный вход и продолжала сторониться его все утро. Мастер уклонения — это про меня. Объявив после завтрака о необходимости поработать (не выдуманной), я подготовила резюме по судебному делу для одного из коллег, написала по электронной почте клиентам, а также Ким и отцу Брюсу, послала Тому напоминание «держать хвост пистолетом», обновила некоторые файлы… Другими словами, тянула резину до тех пор, пока не пришло время собираться на церемонию.

Я позаботилась о своей собаке: положила кролика Коко к ней на кровать, чмокнула ее в крошечную мордочку и предложила в качестве взятки несколько кусочков бекона, припасенных за завтраком. Затем поволокла платье подружки невесты в номер Уиллы, машинально улыбаясь попадающимся в коридоре гостям. Все спешили вниз — церемония должна была состояться на террасе, перед ослепительно голубым озером, со свежим ветром и горными пиками в качестве декораций, при взлетающих орлах и прочее, и прочее.

Во всяком случае, так задумывалось… но у матери-природы оказались другие планы в виде, по выражению Беверли, «синего северянина», а для действующих лиц, не являвшихся уроженцами Штата Одинокой Звезды, — штормового ливня. Я бы сказала, это знак. Теперь служащие гостиницы и несколько свадебных гостей затаскивали обратно в холл столы и стулья, спасая от потопа.

— А вот и ты! Давай, сладенькая, давай по-быстрому, надевай свое платье. О, таки фиолетовое, просто отлично, Харпер. Умничка. — Беверли втащила меня в номер и практически запихнула в ванную переодеваться.

Я окликнула:

— Привет, Уиллс!

— Привет! — отозвалась сестра. — Не терпится увидеть твой наряд!

— Мне тоже, — пробормотала я.

Очень надеясь, что этот момент все же не наступит, я купила платье в Бостоне часа за два до вылета. На манекене оно смотрелось симпатично и было требуемого фиолетового… ну хорошо, лавандового цвета. Я выскользнула из одежды, сняла наряд с вешалки и натянула на себя. Вот гадство.

Платье сидело хорошо, только вырез оказался… глубоким. Не просто глубоким, а чрезвычайно — открывавшим не только ложбинку, но и… ну… много остального, понимаете? Чересчур много. Я выглядела распутной. Вот для кормящей матери было бы очень удобно. Представляете? Я потянула лиф вверх, он не двинулся с места. Привет, зрители, хочу представить вам своих крошек! И дело теперь никак не поправить, разве что у отца найдется рулон скотча.

Ладно. Плевать. На меня никто и не взглянет, кроме Денниса. Ах да, и возможно, Ника. Который не переставал любить меня, и потому по-настоящему меня ненавидит.

И люди еще удивляются, почему я поступила так, как поступила.

— О, господи, ну разве ты не красавица! — с чувством простонала Беверли, когда я вышла. — Давно пора подчеркивать свои достоинства!

— Какое симпатичное! — захлопала в ладоши Уилла.

— Подойди сюда, дорогая, я чуточку брызну лаком, — предложила мачеха, вскидывая баллончик, словно оружие.