В конечном итоге, дежурный отряд передал нас уже мне знакомому Степану и его напарнику. После чего, они с чистой совестью удалились по своим делам.

— Дядя Стёпа. — произнёс я поднимая глаза на сопровождающего нас охранника. — Можно я с Машей быстро переговорю?

К этой минуте мы уже находились в цокольном этаже здания нашей школы, где из обычных подсобных помещений и сделали эти одиночные камеры. Выломать телекинезом двери и сбежать, при определённом ранге силы было не очень трудно. Правда, в этой школе из учеников далеко не многие были на такое способны, если и вовсе не я один. И тут дело не в том, что я какой-то особенный, нет. Просто провинившихся пичкали всякой дрянью не только наравне со всеми в столовой, но и в добавок сажали на специальное меню, продукты которого мне вчера уже довелось наблюдать.

Кто вообще додумался оборудовать под школой небольшую тюрьму — вопрос хороший. С другой стороны, учитывая какой здесь учился контингент, на это можно было и закрыть глаза, если бы её использовали справедливо и по делу. Правда, как говорится, эта проблема была меньшей из бед этого места.

Задумчиво оглядев нас обоих, Степан кивнул своему напарнику и отошёл вместе с ним на несколько метров в сторону.

— Маша… — заглядывая в глаза девочке, начал шептать я. — В карцере ничего страшного нет. Единственный нюанс — пищу есть нельзя. Они её чем-то травят, чтобы мы теряли силу. Поэтому отсюда дети и возвращаются другими. Пообещай, что не будешь есть. Договорились? — негромко протараторил я, наблюдая за её реакцией.

Ошарашенно меня оглядев, Маша неуверенно кивнула, хлопая глазками. Похоже, чуть-чуть успокоилась.

— Мы в соседних помещениях, так что скучать не придётся. — подмигнул я ей напоследок, после чего благодарно кивнул Степану.

Тот моргнул обоими глазами в ответ и вместе со своим коллегой развёл нас по камерам.

— Сань, ты здесь уже давно. Объясни мне одну вещь. — закрывая за собой дверь на этаж, задумчиво произнёс Степан. — Какого хрена происходит? Они же второклассники!

Внимательно и серьёзно оглядев коллегу, мужчина отвёл взгляд в сторону и негромко ответил:

— А чёрт его знает, дружище. У меня тоже было много вопросов раньше. Только когда я их начал задавать, мне быстро намекнули, что если что-то не нравится — всегда можно вернуться на фронт, ну или остаться безработным. — а затем посмотрев в глаза напарнику, он добавил. — Не мне тебе рассказывать, как на наше место нелегко попасть.

И Степан это прекрасно знал. Две медали за отвагу, прекрасные рекомендации от командира полка, и пять лет безупречной службы, пусть и по обязательному контракту после школы. Только и этого было не совсем достаточно. А вот замолвленного словечка одного из молодых аристократов, которого он однажды здорово выручил в бою, вкупе с вышесказанным оказалось в самый раз.

Все ли из его нынешних коллег прошли такой путь? Однозначно нет. Часть из них были завербованы здесь же ещё со школьной скамьи. Часть, по его личным подозрениям, не поскупились на взятку — на такое тёплое, безопасное и сытое место, было слишком много желающих.

— Уроды.

— С другой стороны, не переживай. Посидят ночь, а завтра во всём разберутся и выпустят их, если невиновны.

— Мутно здесь всё. Жопой чую. — недовольно буркнул невпопад Степан, бросая взгляд в сторону дверей.

К моменту когда принесли ужин я уже был сыт и следом отправил Кали, чтобы она принесла еды и девчонке. Когда я открыл дверь в её камеру и занёс внутрь чашку с пюре и котлетами, у Маши ненадолго пропал дар речи.

Правда прежде чем к ней войти, пришлось немного подготовиться: в коридоре висела камера, и действовать под её надзором желания не было, как и попросить Кали напрямик переместить меня в соседнюю камеру.

— Держи. Это можно есть. А вот это, — проговорил я, поднимая с пола чашки, принесённые ей десять минут назад охранником и выбрасывая их содержимое в ведро. — это не стоит.

— Т… ты как здесь…?

— Тссс. — приложил я палец к губам. — Не шуми.

— Но…

— Тайны хранить умеешь?

— Д-да… — быстро кивая головой, ответила девчушка.

— Это тайна. Посуду потом под кровать спрячешь. А пока ешь.

С трудом переборов в себе любопытство и ещё раз меня внимательно оглядев, девчонка наконец-то пришла в себя и пододвинулась к еде.

— Будешь со мной? — разглядывая содержимое тарелки, заботливо уточнила Маша.

— Кушай, я поел. — бросил я и направился в сторону двери.

— Стой! Ты не посидишь со мной? — остановила она меня в дверях.

— Нет. Мне надо по делам. А ты кушай и спать ложись. Завтра утром всё кончится.

— По… делам? Здесь?

На этом моменте я закатил глаза. Девчонка окончательно пришла в себя и теперь совсем не стеснялась проявлять любопытство.

— Долго объяснять. Увидимся.

— Тук-тук! Открывайте! — постучался я и даже для надёжности продублировал своё сообщение в медальон.

— Эм… ты что здесь делаешь…? — открывая входную дверь, удивлённо произнёс мужчина.

— Я к вам в гости пришёл. В карцере скучно. Мне нужен ноутбук и шнур под этот телефон. — показывая свой мобильный, проговорил я.

Сказать, что мужчина в дверях обалдел от происходящего, ничего не сказать. Поспешно закрыв за мной дверь, он стал спешно передавать по рации информацию о моём прибытии работникам штаба.

Сначала я хотел заявиться прямо в кабинет к ребятам из спецотряда, но затем решил, что нечего лишний раз показывать свои возможности и попросил Кали переместить меня в ближайший переулок возле здания, где располагался штаб. Ну а потом, ножками притопал сюда.

Через минуту меня уже окружила толпа взрослых. Большинство из них улыбались и были рады меня видеть, а оставшаяся часть внимательно изучала взглядом и чего-то ждала. И я их не подвёл.

За прошедшие пару дней, мы совместно с Кали сделали немало снимков и сейчас я их все выгружал на компьютер людей Белорецких, параллельно комментируя мелькавшие на большом экране лица. К слову, всё это были пешки и до крупной рыбы ещё предстояло добраться. Но пришёл я к ним не только с этим.

Когда мы с демоницей вычислили, что в столовой в происходящем заговоре замешана не только та повариха, которая сейчас лежит в инфекционной больнице и пытается выжить, а и управляющий, и сама шеф-повар, стоявшая над ним, было решено эту тётку «брать в оборот». Она не была одарённой, а значит Кали могла с легкостью занять её тушку и выведать всё, что нам нужно.

Собственно, этим она и занималась последние несколько часов: дождалась, когда женщина закончит смену и направилась с ней домой. И то, что нам поведала эта тварь, просто не укладывалось в моей голове.

Кали сделала аудиозапись признания с невероятными подробностями, которую я сейчас предоставил работникам штаба. От всех вопросов о том, каким образом я её заполучил и почему они должны мне верить, я увернулся.

— Ты понимаешь степень серьёзности таких обвинений? — воскликнул один из незнакомых мне мужчин, работающих в штабе. Перед собой он держал планшет и что-то в нём изучал. — Ольга Дмитриевна Ворончук работает в школе уже двенадцать лет. Судя по её личном делу — у человека кристально чистая репутация и исключительно положительные рекомендации. Откуда у тебя эта запись?

— Верить в подлинность записи или нет — дело ваше. — вздохнул я. — Только когда выяснится, что я был прав, за свою преступную нерасторопность будете перед Его Светлостью объясняться сами.

Такие слова из уст восьмилетки вызвали у окружающих самые смешанные чувства.

— Я звоню князю. — выдохнул Виктор, едва я закрыл рот. Уж кто-кто, а этот человек во мне сейчас точно не сомневался — это было видно по его взгляду.

— Может сначала хотя бы перепроверим? — неуверенно уточнил ещё один из окружающих людей.

Но отвечать ему лидер Тайфуна не стал, вместо чего молча вышел в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся полный решительности и желания действовать. Тем не менее, начало операции было решено отложить на утро, когда все причастные будут на рабочих местах. И это было весьма кстати — именно завтра смена, когда выходит на службу целый ряд продавшихся школьных СБшников.